Князь Владимир - Юрий Никитин

За князем в грохоте копыт мчались его воеводы – в чешуйчатыхдоспехах, блестящих шлемах, все, как один, с радостными лицами, смеющиеся. В ихруках блистали мечи и топоры.

По киевской рати прокатился стон. Теперь уже не толькостарые воины, прошедшие войну с хазарами, бои в Болгарии, но и земское войскоувидели не новгородца: на них мчался всегда молодой Святослав – огненный,неистовый, гремящий веселой удалью и бесшабашием. В нем столько красоты ивеселой удали, что он выглядел бессмертным богом. С ним летит Правда, оннепобедим, с ним все боги!

И кияне дрогнули, подались назад, не отрывая от него взоров.Многие бросали оружие и стремглав бежали вдоль берега, ныряли в лесную чащу,где отыщутся тропинки, ведущие обратно к Киеву.

Волчий Хвост охрип от крика, но когда бежала и старшаядружина, он повернул коня. Сражение было проиграно, проиграно позорно. Дажедружинники бежали в лес, однако новгородцы их преследовать не стали.

– В отца, – заметил на бегу один из старыхдружинников. – Тот запрещал нам бить убегающих!

– А мы, дурачье, еще бурчали…

– Сокола видно по полету, – согласился третий.

Они отдышались, привели себя в порядок и пошли в сторонуКиева. По крайней мере, хоть оружие не бросили, как земское войско!

Но почему огромная печенежская орда так и простояла вбездействии?

Владимир остановил взмыленного коня на вершинке холма. Киевбыл как на ладони. Огромный, раскинувшийся на полмира, огороженный высокойкаменной стеной. Одних резных теремов в три-четыре поверха не счесть, вон какблещут крыши, а уж домов, хижин и землянок смердов видимо-невидимо, муравьев ито на свете меньше. Как воевать с такой мощью?

Сердце похолодело. Владимир ощутил тень смерти. Недавнопокинул Киев, а тот разросся еще больше, украсился. Здесь, среди этой мурашвы,живут и самые опытные в битвах военачальники, воеводы, тысяцкие. Они водилиполки под стены Царьграда, победно воевали с хазарами, знают все воинскиеуловки. Их непросто одолеть, даже будь силы равны!

– Тавр, – позвал он. – Среча тонко прядет, ктому ж у Несречи острые ножницы… Сейчас наши звезды еще светят нам, а к вечерумогут покатиться на землю. Здесь сердце Руси, здесь мощь, на которую нам тольколаять, да и то издали. Кончай баб таскать в шатер, думай!

– Боги за нас, – ответил Тавр с усмешкой. –Полоцк мы взяли?

– Киев стоит десяти Полоцков. А боги помогают лишь тем,кто помощи у них не просит. На богов надейся, но к берегу греби…

– Может, ударить с ходу, пока не опомнились?

– Дурень ты.

– Я ж не сын Святослава, – ответил Тавр, необидевшись. – Мне дурнем быть можно.

– А мне нельзя даже прикидываться, как вот ты сейчасдурня валяешь. Весь Новгород смотрит… Зови на сбор бояр и воевод!

Тавр исчез, Владимир спешился, бросил повод отроку. Его личныедружинники уже ставили шатер, рубили хворост для костра.

С шумом, гамом, радостными лицами стягивались на холм кВладимиру воеводы, тиуны, мужи знатные и нарочитые. Владимир вышел из шатра,опрятно одетый, чистый. Лик его был светел, но заговорил он глухо, голос былтяжелым, как холм, на котором стоял:

– Скорбью мое сердце исполнилось… Русские люди пошли нарусских людей. Давно такого не было в земле Русской! Как жить дальше? Не лучшели замириться с Ярополком, признать его старшим братом и принять уготованнуюучасть? Позорное примирение все же лучше победной, но очень уж кровавой войны…

Воеводы смотрели сумрачно. Радостное выражение на лицахсменилось недовольством. Вперед выступил Стойгнев.

– Княже, – заговорил он с великимдостоинством. – Ты молод, сердце твое чистое, справедливое… Будь такиесердца и у других – не было бы краше нашей земли, не было бы выше народарусского! Но мы, старые и бывалые, видели свет, видали люд. Жизнь не такаястрашная, княже, как тебе кажется! Она много страшнее, гаже и неправеднее.Ярополк – убивец! Родного брата не пожалел. С убийцами его отца дружбу водит!Тебя, что ли, пожалеет или нас? Это волк.

На шаг выдвинулся старейшина новгородских купцов, он блюлинтересы торговых людей. Заговорил с великой обидой:

– Не гневайся, княже, но ежели ты, по своему добромусердцу, готов стерпеть поношения, то мы, новгородцы, сумеем постоять за себя иза тебя! Лапотниками нас кличут, плотниками. Так мы покажем, как умеют воеватьплотники!

Ничего ты не покажешь, лапотник, подумал Владимир брезгливо.Хоть ты и в сафьяновых сапогах, но все равно – лапотник, не воин. А вслухмолвил:

– Все же скорблю о великой крови…

– Жизнь без крови не бывает, – вмешалсяСтойгнев. – Человек рождается весь в крови! А я еще не видел князя,который не проливал бы целые реки. За правое дело бей смело! Жизни без войнынет, так хоть воюй за добро.

Прибыл с небольшим отрядом Войдан. Владимир обнял воеводу,сразу оценив усталый, но довольный вид, увел в свой шатер. Сувор, с которымВладимир не разлучался даже в походе, перекосил рожу в улыбке, подал каву ивелел отрокам приготовить еды для бывшего царьградца.

– Где варяжские дружины? – спросилВладимир. – Не вижу их.

Войдан с наслаждением отхлебнул горячей кавы:

– Перенимают земские отряды Ярополка. Ты мудро поступил,князь. Аки Лександр Великий. Половину войска Ярополка оставил на местах, не далдаже собраться, пробиться в Киев. Отдельными отрядами иной раз пытаютсяпробиться, но без охоты, и даже рады, что их бьют и гонят назад. Так что вКиеве Ярополк с одной дружиной.

– Той дружины у него впятеро больше, чем у меня всеговойска.

Да и то вшивого, добавил он мысленно. Не знают, за какойконец копья браться. А топоры только плотницкие в руках держали.

Но смолчал, не стал обижать новгородских бояр, что ужезаглядывали в шатер. С холма смотрел, как из Киева перла толпа народу. Все семьхолмов, на которых стоял Киев, почернели, как от муравьев в теплый летний вечерперед роением. Спешно углубляли рвы, и без того глубокие, насыпали второйвысокий ров вокруг первого, а в промежутке вкапывали остриями вверх колья. Этоеще не войско, простой черный люд, но даже на них брось новгородскую рать, и торастворится, как в горячей воде капля меда.

Даже на валах вколачивали в землю колья, прятали боронызубьями вверх, копали ямы, которые затем накроют плетенками, чуть притрусятземлей. Страшные ловушки на зверя, теперь на человека – самого лютого зверя,что идет на брата!

К ним подошел Стойгнев. Оглядел киян свысока,глубокомысленно изрек:

– Непросто будет взять. Эх непросто!

Дурак, подумал Владимир беззлобно. Отсюда никак не взять.Вызнать бы, какие здесь подземные ходы, если имеются, еще можно бы надеяться…Да и тогда город захватить нелегко. Чудно, что не выходят навстречу со своимвойском. Его вшивая рать разбежится при первом же ударе…