Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков

сука, ему месяца три всего! Батя это! Он сразу сказал, что прибьет его. Вот и завалил исподтишка. — Леха, злобно скривившись, пнул калитку. — Я ему это припомню еще. Ладно, давай, до вечера, мне тут по двору дела еще доделывать. Будь готов, я зайду.

Развернулся и побрел в дом, понурившись. Федька завел мотоцикл, дал пятака на узкой улочке и помчал к своей околице, поднимая столб пыли.

Дома он отмылся в летнем душе под холодной, не успевшей прогреться за день водой. Похлебал окрошки, погрыз зеленой еще, кислой антоновки и упал читать книжку про пиратов, да не заметил, как задремал за чтением. Разбудил его разбойничий посвист за окном. Федька распахнул форточку, и из сумерек пахнуло свежестью и вечерней росой.

— Спишь, что ли, там? — Лехино шипение.

— Сейчас вылезу. Жди.

Федька наскоро оделся, прошел через зал, где мать смотрела телек.

— Куда собрался? — услышал он ее голос, обуваясь в прихожей.

— Я в Петровское, на танцы.

— Чтоб к полуночи дома был! И без приключений!

— Ну, мам, разумеется. Все, папке не говори. Я приду, в окно залезу, чтоб вас тут не тревожить. Не скажешь?

— Ладно, не скажу, — сварливо, но с усмешкой протянула мать. — Самогонку не вздумай пить, подлец, опять весь ковер заблюешь.

— Не буду. Все, пока! — и он вынырнул в темную прохладную веранду, а оттуда сбежал по ступеням во двор. Свернул в сторону от дороги к саду, где, сидя под яблоней на корточках, дымил сигареткой Леха.

— Ну что, двинули?

— Двинули. — Леха, притворно кряхтя, встал, и они пошли длинным тенистым садом, вслушиваясь в стрекотание сверчков.

Сад вывел их к полям, раскинувшимся налево до самого горизонта. Впереди мигало огнями Петровское, а слева, невидимая, тянулась дорога. По дороге идти было дольше, она делала широкий круг, огибая огороды и выпасной луг, поэтому вся деревня ходила по заросшему и заброшенному проселку через поля. Перешли, стараясь не наступать на грядки, огород Федькиных родителей, лежащий прямиком за садом, и выбрели к тропке. Небо над головой сгущалось темным киселем, веяло прохладцей, и в воздухе свежо пахло близкой грозой.

— Как бы не накрыло, — беспокойно огляделся Леха.

— Накроет — побежим.

Издалека ветерок принес стук поезда по отполированным рельсам.

Шли молча, вдыхая сладкий запах трав. Через какое-то время Федька вгляделся в полумрак впереди — кто-то шел навстречу. Пять минут спустя они поравнялись с братьями Куравиными. Те шли из Петровского, двое волокли на плечах третьего. Черные, словно в саже, вечно озлобленные, дыхнули самогоном, сверкнули золотыми зубами:

— Что, ребятки, отдыхать?

— Ага, вы-то, смотрю, отдохнули уже! — Федька, ухмыляясь, кивнул на обмякшего посередине.

— Рот закрой, — сказал левый Куравин.

— Ему петровские голову бутылкой разбили, — добавил правый. — Сейчас дома замотаем, наших поднимем и поедем их метелить, так что вы аккуратней там.

Федя сочувственно покивал, пообещал обязательно быть поаккуратнее. Передохнувшие Куравины, крякнув, вскинули брата на плечи и поволокли его дальше.

Вскоре ребята, сойдя с тропки и поплутав темными узкими переулками, вышли на центральный ярмарочный пятак Петровского, ударивший по ушам гомоном и шумом. Из ДК гремела музыка, мимо пронесся «Жигуль» с пьяной компанией, у магазина бурлила очередь за пивом, назревала ленивая драка. Мальчишки обошли площадь по периметру и вышли к крыльцу ДК, выглядывая своих, но знакомых лиц не было, и они зашли внутрь.

Пахнуло в лицо густым сигаретным смогом, под ногами неприятно зачавкал липкий от пролитого портвейна паркет. Узкий предбанник, куда всех выгоняла курить вахтерша, был заполнен петровскими, и Федька ловил на себе недружелюбные взгляды, но обошлось без конфликтов. Они прошли в актовый зал, откуда к субботней дискотеке поубирали ряды скамей и поставили по периметру пластмассовые столики со стульями. Весь дым из холла тянуло сюда, и было ощущение, что кто-то включил дым-машину — резало глаза. Федька заприметил Наташку и потянул растерянно озирающегося Леху за рукав.

— Привет! — он попытался перекричать музыку.

Наташка улыбнулась ему, и указала рукой на свободные места рядом за столиком.

В центре импровизированного танцпола отплясывало пятеро уже явно пьяных девчонок. Все остальные стояли вдоль стенки, лениво потягивая пиво. Народ только начинал собираться, и во всем зале можно было насчитать от силы человек тридцать.

Леха сидел, скованный и напряженный. Федька тоже чувствовал себя неуютно в чужом селе без толпы товарищей, однако виду не подавал. От стоявших у стенки парней отделился один и двинулся к ним. Подошел к Наташке, улыбнулся ей, блеснув из-под черной дагестанской щетины белыми зубами, наклонился и зашептал ей что-то на ухо. Леха набычился, глядя на кавказца исподлобья. Федька тоже напрягся. Наташка, не оборачиваясь к незнакомцу, скептически подняла бровь, и бросила ему какую-то короткую фразу, презрительно скривив губы. Тот потемнел лицом, сверкнул взглядом и двинулся обратно. Леха расслабился и откинулся на стуле.

Наташка извлекла из сумки бутылку вина, протянула ребятам. Леха попробовал было запротестовать, но Федька перегнулся через него и взял пузырь. Отпил, дал Лехе, тот нехотя хлебнул и вернул сестре. Она ободряюще улыбнулась мальчишкам и оставила бутылку на столе, а сама встала и направилась в туалет. Из глубины зала поднялись три темных стройных силуэта и, двигаясь вдоль стены, выплыли за ней. Федька с Лехой посидели, поцедили кислое винище и пошли на крыльцо.

Из крикливой толпы перед ДК выскочил и направился к ним Терех, учившийся на год старше Федьки.

— Привет, пацаны! Есть бабки?

Пацаны с подозрением уставились на него исподлобья.

— Да не ссыте вы. Мы на самогон скидываемся толпой, айда с нами! — и повлек Федьку с Лехой за собой. Сбоку от ДК, устроившись в тени палисадника, на корточках полукругом сидели еще пятеро одноклассников Тереха. Сверкали угольки, звенела мелочь, гудел раздраженный шепоток.

— Толян! — крикнул один из них Тереху. — Еще сотку надо, мы пересчитали все.

Федька вытащил из кармана мятый полтинник. Леха зазвенел медяками.

— О, живем! — крайний слева в полукруге поднялся и подошел, протягивая руку для знакомства. — Вован! — представился он, пыхтя папиросой. — Благодарим, пацаны, выручаете! С нами будете?

— Будем, — ответил Федька за двоих. Леха за его спиной согласно кивнул.

— Это по-нашему! — одобрительно осклабился Вован и, закинув руку Федьке на плечо, поволок знакомить его с остальными.

За ДК всей компанией проскользнули в дыру в заборе. Пробрались через густой сад, заросший бурьяном и дикой яблоней, и вышли к застекленным теплицам. Терех обернулся к Федьке и Лехе:

— Так, пацаны, партзадание. Яблок нарвите на закусон, пока мы ходим. У вас пять минут, — и скрылся с товарищами за теплицами, оставив ребят одних в чужом саду.

— Тупо как-то вышло, зачем только деньги отдали, —