Аламут - Владимир Бартол

встречал новые отряды. Чтобы его постоянно не останавливали, он кричал издалека, что является посланником Его Величества. Время от времени вдоль дороги белели палатки. Бесчисленные лошади, верблюды, ослы, коровы и целые стада мелкого скота срывали последние стебли зелени с полей.

Ему пришлось объехать Нехавенд, так как там было очень много военных. Но после этого дорога на Багдад была практически свободна. В серае было достаточно места, чтобы он мог остаться на ночь. Тогда же он принял первую таблетку. Его охватило огромное беспокойство. Время от времени, пока он ехал, на него нападали фантомы. Ему казалось, что он едет через огромные города, кишащие бесконечными массами людей. Затем ему приснилось, что он находится в райских садах, окруженный темноглазыми чарами. День и ночь слились в одно целое. Он полностью отдался страсти к этим состояниям. Он проглотил все гранулы, кроме одной. Ему потребовалось огромное усилие воли, чтобы не принять ее.

Внезапно ему показалось, что он подъехал к внешним воротам большого города. Перед ним стоял контингент вооруженных до зубов стражников. Он поскакал дальше, принимая это за очередное бесплотное видение. В лицо ему уперлись шесть копий.

Мгновенно оцепенение исчезло. Шел десятый день с момента его отъезда из Аламута, и вот он наконец-то добрался до городских ворот Багдада.

Он быстро нашел точку опоры.

"Я посланник Его Величества, - хрипловато сказал он.

Капитан стражи проверил его удостоверение.

"Хорошо, можете продолжать", - сказал он.

Он прошел через городские стены. Все, что он мог делать, - это смотреть. Дворцы из чистого мрамора, один краше другого, выстроились вдоль улиц. Время от времени их прерывали мечети с золотыми и зелеными куполами. Высокие минареты вздымались к небу. Площади и базары, где все кишело, как в муравейнике, замедляли его продвижение. Он уже давно потерял ориентиры, которые описал ему его двойник в Аламуте. Он чувствовал себя ничтожно малым. Чтобы укрепить свое мужество, он напомнил себе: "Джафар! Тебя ждут места в тысячу раз прекраснее, когда ты выполнишь свою задачу".

Он наткнулся на патруль, состоящий из четырех человек. Протиснувшись к нему, он спросил его начальника: "Покажите мне дорогу к дворцу Его Величества".

Сержант бросил на него изумленный взгляд.

"Ну, не надо только глазеть на меня", - проворчал Джафар. "Покажи мне дорогу во дворец".

"Мы направляемся именно туда. Пойдемте с нами".

Один из мужчин держал свою лошадь за уздечку и тянул ее за собой. Они долго пробирались через бесконечное море домов и особняков. Наконец они достигли великолепных ухоженных садов, в дальнем конце которых возвышался неописуемо красивый белый дворец.

"Это резиденция Его Величества, - сказал сержант.

Джафар узнал его по рассказам Халефа. Люди выходили из казарм, построенных по бокам садов. Он поскакал вперед к большим входным воротам и назвал пароль.

Дежурный охранник выглядел озадаченным.

"Этот пароль больше не действителен", - сказал он.

"Я посланник Его Величества!" воскликнул Джафар. "Я был в Аламуте, а теперь вернулся с посланиями оттуда".

Вышел сержант и с некоторым недоумением посмотрел на всадника. Он был весь в грязи с дороги, а на щеке красовалась едва зажившая рана. Его лицо было совершенно осунувшимся.

"Позвольте мне позвонить дежурному офицеру, - сказал он, услышав, о чем просил незнакомец.

Джафару стало плохо. Его нервы словно перемололо двумя жерновами. Он увидел, что к нему приближается офицер. Что ему делать? Должен ли он вести себя так, будто они знакомы? А вдруг это новый человек?

Офицер подошел к воротам. Он внимательно изучил незнакомца. Затем он окликнул его.

"Разве ты не Халеф, сын Омара?"

"Кто еще? Просто скажите командиру телохранителей, что я здесь. Я должен немедленно с ним встретиться".

Офицер покачал головой.

"Просто слезай с лошади и иди со мной".

Оба молчали, пока шли. Офицер осмотрел его со стороны. Да, это был Халеф из Газны, пусть и слегка изменившийся и явно изможденный.

Командир телохранителей немедленно принял его во дворце.

"Как прошло твое задание, Халеф?"

"Именно так, как вы приказали, эмир. Но со мной обращались ужасно. Они пытали меня, чтобы узнать как можно больше о планах Его Величества. У меня есть для него важные новости".

"Вы принесли письмо?"

"Нет, только устное сообщение".

"Расскажи мне об этом".

"Командир исмаилитов хотел, чтобы оно было доставлено непосредственно Его Величеству".

"Вы забыли, как все происходит при дворе?"

"Нет, эмир. Но удар, нанесенный мне неверным командиром, все еще горит на моей щеке, и даже мои кости все еще болят от него. Мне нельзя терять время. Я принес ужасные новости".

"Каков Хасан ибн Саббах?"

"Он настоящий убийца, зверь в человеческом обличье. Давно пора уничтожить его и его выводок с лица земли".

"И это случится. Подождите здесь. Я пойду спрошу Его Величество, примет ли он тебя".

Когда он ушел, Джафар быстро проглотил пилюлю. Он так привык к этому веществу, что оно подействовало сразу. Под его воздействием его уверенность и мужество возросли. К нему вернулись уже знакомые видения. Усилием воли он сопротивлялся им.

"Сейчас я должен полностью сосредоточиться на своей задаче", - сказал он себе.

Это было незадолго до полудня восемнадцатого ноября тысяча девяносто второго года по нашему календарю. Султан Малик-шах только что вернулся из краткого визита в гарем своей сестры, которая теперь была единственной женой халифа. Наконец, путем уговоров и угроз, ему удалось добиться того, чтобы глава правоверных назначил Джафара, своего сына от сестры султана, своим преемником и лишил наследства своего первенца Мустазира. Для султана это стало кульминацией долгих и ожесточенных боев с шурином. Только после того, как он сослал его в Басру, халиф аль-Муктади сдался, хотя и выторговал себе дополнительные десять дней на раздумья.

Это было пять дней назад. Во время его визита сестра заверила его, что халиф, по сути, согласился с требованием. Сейчас султан, сидя на помосте среди подушек, удовлетворенно потирал руки. Он был мужчиной в расцвете сил, быстрым и здоровым. Он любил богатство и роскошь, дружил с науками и искусствами. Все творческое и необычное доставляло ему удовольствие.

Он подумал: "Могу ли я желать чего-то большего? Границы моей империи простираются дальше, чем когда-либо прежде. Короли и принцы платят мне дань. Мои города возвышаются из пустыни, а дороги сверкают на солнце. Народы моего королевства процветают и почитают меня. А теперь я даже покорил предводителя верующих. Моя собственная плоть и кровь займет место регента Пророка. Я достиг всего, к чему когда-либо стремился. Я действительно нахожусь на пике своего могущества.

Писец объявил командира телохранителей. Эмир