Прощание с Византией - Алексей Величко

Третье заседание Собора состоялось 8 июня 1351 г. От Григоры и его товарищей потребовали их собственного исповедания веры, но те ограничились «нейтральным» НикеоЦареградским Символом Веры, к которому прибавили осуждение Варлаама и Акиндина. А затем вновь набросились на Паламу, хотя теперь обвиняемыми на процессе стали уже они сами. Тем не менее им позволили до конца изложить свои аргументы, на разбор которых ушла львиная доля времени третьего и почти все четвертое заседание Собора, состоявшееся на следующий день, 9 июня 1351 г.

Были подняты соборные акты июня 1341 г. против Варлаама, и выяснилось, что нынешние противники Паламы, по существу, повторяют мысли Калабрийца. Когда все отцы пришли к единомыслию, патриарх Каллист вновь обратился к оппозиции с вопросом: признают ли они православным исповедание, оглашенное на Соборе? И те ответили отказом. Тогда он низложил митрополитов Эфесского и Ганского[857].

Казалось, Собор уже завершил свою работу. Но буквально на следующий день епископ Арсений Тирский, занимавший осторожную позицию, принес апелляцию императору на только что совершившееся собрание. Не касаясь содержательных аспектов, он основал свой протест на формальных обстоятельствах: несправедливое распределение мест на заседаниях, одностороннее решение вероучительных вопросов столичным патриархом без согласования с другими патриархами и т.п. Император дал несколько дней одуматься «кассатору», но затем принял решение созвать новый Собор. На него уже не были приглашены осужденные антипаламиты, но зато прибыли по царскому указу два иеромонаха с Афонской горы, доставившие Святогорское исповедание веры, тождественное исповеданию св. Григория Паламы.

По инициативе императора Собором были рассмотрены шесть вопросов:

1. Существует ли в Боге боголепное различие между сущностью и энергией?

2. Если существует, то тварна энергия или нетварна?

3. Если энергия нетварна, как избежать сложности в Боге?

4. Можно ли, не впадая в двубожие, применять к энергии термин «Божество»?

5. Справедливо ли и соответствует ли преданию говорить, что сущность превосходит энергию?

6. Поскольку существует причаствуемость Бога, есть ли это причаствуемость сущности или энергии?

И на каждый из этих вопросов Собор ответил в согласии с богословием св. Григория Паламы. Хартофилакс Ампарис опросил всех отцов Собора, клириков и мирян и услышал одобрительные крики. Завершил заседание сам василевс. Он утвердил, что св. Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, православен, и его учение соответствует учению Святых Отцов Церкви[858].

Соборный «Томос» был подготовлен значительно позднее св. Филофеем, будущим Константинопольским патриархом, тогда еще – митрополитом Ираклийским. В постановлении утверждались следующие решения:

1. «Свет Фаворский не есть ни сущность Божия, ни тварь, но энергия сущности»;

2. «Энергия сущности нераздельна с сущностью и неслиянна с ней»;

3. «Энергия сущности нетварна»;

4. «Энергия сущности не вносит разделения в самую сущность и не нарушает ее простоты»;

5. «Имя “Божество” относится не только к сущности Божией, но и к энергии, т.е. энергия Божия то же есть Сам Бог»;

6. «В сущности Божией тварь не может участвовать, в энергии же – может».

А затем выносились анафемы всем «злочестивым писаниям» и всем «болевшим болезнью Акиндина и Варлаама»[859].

15 августа 1351 г., в Праздник Успения Богородицы, император Иоанн VI Кантакузен вошел в алтарь храма Святой Софии и торжественно передал соборный «Томос» со своей подписью патриарху Каллисту. Император Иоанн V Палеолог, отсутствовавший в Константинополе во время этих церемоний, подписал «Томос» в феврале 1352 г., и документ был помещен в «Синодик Православия». После анафематствования варлаамитов провозглашается «вечная память» тем, кто боролся за Православие. Среди них первое место принадлежит императору Андронику III Палеологу: «Андронику приснопамятному и блаженному царю нашему Палеологу, созвавшему первый собор против Варлаама».

Сам святитель Григорий Палама последние годы весьма успешно пытался организовать жизнь в Фессалониках, где все еще пребывал мятежный дух сепаратизма, и снискал большое уважение своими проповедями, в которых много места уделял социальной несправедливости. Скончался св. Григорий 27 ноября 1359 г. в городе своего служения, и уже в 1368 г. был причислен к лику святых по инициативе своего друга и ученика св. Филофея, Константинопольского патриарха[860].

Иоанн V Палеолог, чье царствование длилось более 45 лет, красивый и мужественный мужчина, имел тяжелую судьбу. Можно смело сказать, что ни одному Византийскому императору не пришлось пережить за свою жизнь столько унижений, потерь и вынужденного позора, как герою нашего повествования. Впрочем, при всех ударах судьбы Иоанн V Палеолог умел держать удар и диктовать свою волю. Ему не было чуждо чувство самопожертвования во имя «общего блага», в чем мы вскоре сами убедимся. Этот царьтруженник в течение десятилетий выискивал малейшие шансы, чтобы хотя бы както отсрочить гибель Империи. И в целом это ему удалось.

Византия досталась Иоанну V в исключительно бедственном состоянии. Армии не было, равно как и денег, и Палеологу понадобилось 3 года для того, чтобы руками турок разделаться с непокорным Матфеем Кантакузеном. Кстати сказать, мятежника оставили жить в столице и сохранили на его одеянии некоторые знаки царской власти – очевидное свидетельство благородства василевса. Слабость государства стала совершенно явной для всех заинтересованных лиц. Дошло до того, что 16 апреля 1355 г. венецианский посол в Константинополе заявил на Совете Республики, что нужно без всяких рассуждений присоединять Византию к Венеции. Правда, соотечественники не поддержали его инициативы, но только потому, что не видели выгоды[861].

Ввиду грядущей турецкой оккупации Палеолог обратился за помощью к Западу, путь к которому лежал через Рим. Пришлось отправлять посольство к папе Иннокентию VI (1352—1362) с обещанием принять меры по воссоединению Церквей. «С настоящей минуты, – писал император в своем послании папе, – я пребуду верным, покорным, почтительным и преданным блаженнейшему отцу и господину нашему Иннокентию VI, святой Римской и Вселенской Церкви, верховному первосвященнику и его преемникам. Употреблю все возможные средства к тому, чтобы все народы нашей Империи также сделались верными, послушными, почтительными и преданными тому же нашему отцу и верховному первосвященнику и его преемникам. Но, так как время ожесточило сердца народа, так как его с трудом можно отвлечь от того, с чем он сроднился, и поставить его на новый путь можно не иначе, как действиями мудрыми и умеренными, то я решил поступить следующим образом», и дальше перечисляет их[862].