Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

— Ну если ты возишь воду, — стал объяснять Непес-ага, — и зовут тебя Хыдыр, то можно сказать, что ты почти ангел Хыдыр, утоляющий жаждущих в пустыне.

Видно было, что парень никогда ни о каком ангеле Хыдыре не слыхал. Он помолчал, а потом уклончиво сказал:

— В пустыне я частенько мотаюсь, это верно, отец.

И тут же переменил тему разговора:

— А ты сам-то из какого колхоза будешь.

— Как тебе сказать? — Непес-ага подумал немного. — Видишь ли, за последние десять лет название нашего колхоза меняли двенадцать раз. Только люди начнут привыкать к новому названию, как сменяется руководитель и дает другое название, какое ему больше по душе. Пли начинают объединять хозяйства — опять новое название, через год, глядишь, уже разъединяют, ну, стало быть, название опять другое. Хорошо, хоть аул не трогают. Как деды называли его Годжук, так и мы зовем. А не то беда…

Хыдыру нравилось, что аксакал говорит с ним, как с равным. Чтобы оправдать такое к себе отношение, он решил показать, что кое в чем разбирается:

— Вообще-то они не имеют права менять названия.

— Вот это правильно, — обрадовался Непес-ага. — Хотя что-то и без ведома Москвы, наверное, делают. К слову сказать, вон то село впереди прежде называлось Самсыкяб, что означает "глупый арык", а теперь его назвали Медениет — "культура". Ну, что ты на это скажешь?

— Что тут скажешь. По мне что одно, что другое название. Оба глупые.

— Это почему?

— Ну, что касается первого, арык есть арык. Разве он может быть глупым или умным? А второе еще хуже. Зачем называть культурой то, что к культуре никаким боком не относится?

— Верно говоришь про второе название. А вот про арык ты просто не знаешь. Дело в том, что все арыки в этом краю текут вниз, и только Самсыкяб течет в противоположную сторону. Вот почему его прозвали глупым.

Водитель промолчал.

Гладкая асфальтированная дорога неслась им навстречу, но мотор гудел неровно, и какой-то еле уловимый стук слышался в его натужном реве.

— Машина твоя, видать, поездила немало, верно, сынок? — поинтересовался Непес-ага.

— Да уж чего только ей не пришлось испытать, — с гордостью ответил парень. — Сколько воды она перевезла — хватило бы затопить все Каракумы.

И опять оба замолчали.

— Из села Годжук, говоришь? Мне кажется, раньше оно называлось "Сад Годжука". Но садов у вас, по-моему, никаких нет. Откуда же такое название?

— Деревья, если за ними не ухаживать, погибают. И тогда остается лишь название…

Хыдыр не понял ответа, но расспрашивать не стал.

— Я в прошлом году был в вашем селе, — сказал он. — Ночью, правда. Днем так и не повидал его.

Непес-ага удивился: зачем по ночам? Для каких таких дел? Но тут же сообразил:

— Ты случаем не зять кого-нибудь из наших?

— Нет, — Хыдыр весело засмеялся. — Я хоть и зять, но не ваш. А к вам ездил за левым заработком. Как говорится, воровал. И деньги мне платил тоже вроде вор.

— Что-то я ничего не пойму, — удивился Непес-ага. — Как это воровал, у вора, что ли?

— Ваш председатель строил себе особняк?

— Ясно! — воскликнул Непес-ага. — Слыхал я тогда по ночам рев машины. Так это ты ездил?

— Я. Ты уж прости, что спать не давал. Шестьдесят машин воды привез. Каждая — червонец.

— А машина-то государственная…

— Да, машина государственная, — перебил Хыдыр старика, — а государство наше.

Хыдыр умолк. Непес-ага пристально посмотрел на него: молодое загорелое лицо, уверенный взгляд, черные курчавые волосы без единой сединки.

"Ну что ж, — подумал он, — когда я был в таком возрасте, я ведь тоже иначе все оценивал. Ничего, вот проживет двадцать — тридцать лет, тогда посмотрим. Вообще жизнь человека делится пополам: до сорока люди только и делают, что ошибаются, а после сорока размышляют над своими ошибками… — И он снова стал думать о своём: — Интересно, а если б я рассказал ему о моей беде, что бы он сказал? Стал бы смеяться?.. Мне почему-то кажется, что все надо мной смеются. Наверное, я не прав. А может, я кажусь сумасшедшим?"

— В гости едешь? — спросил водитель.

— Еду к брату моего недавно умершего соседа. Он был моим другом. Еду, чтоб испросить прощения. Успеть пока я живой… — Хыдыр быстро взглянул на попутчика. Лицо старика было серым, как дорожный асфальт.

— Скоро приедем, — подбодрил он Непеса-ага. — Здесь встречных почти нет.

— Еду, чтобы расплатиться, — задумчиво повторил Непес-ага.

— Много ему должен?

— Не знаю.

— Как так? — растерялся парень.

Непес-ага посмотрел на запыленные сапоги Хыдыра и начал рассказывать ему свою историю.

Парень терпеливо, не перебивая, слушал его рассказ и, когда старик закончил, долго ничего не говорил.

— Что же ты молчишь, сынок? — не выдержал Непес-ага.

— Вот ты, отец, мучаешься из-за какой-то пары сапог. А твой председатель украл самое малое на десять тысяч пар таких сапог. И ни у кого не собирается просить прощения. И расплачиваться тоже. Да им в базарный день цена не больше двадцати рублей.

— Дело-то не в деньгах, сынок.

— Ну да, конечно, у нас все к этому сводится, — Хыдыр отвернулся. — Я согласен, не в деньгах дело. А за-, ботиться-то надо об этой жизни, а не о загробной.

Непес-ага спросил:

— Ты что, думаешь, я верю в бога?

Непес-ага вдруг с грустью подумал, что парень на пятьдесят лет моложе его, стоило ли так откровенничать с ним?

— Я очень сожалею о том, что бога нет, — произнес он устало.

Хыдыр не ожидал такого ответа.

— Но если ты не веришь в бога, не боишься его, то почему так мучаешься из-за этих сапог?

— Мне надо не перед богом, перед самим собой оправдаться. Перед своей совестью. Я много думал и понял, что бог — это наша душа.

Впереди показались времянки новых земель колхоза, и всю дорогу до них оба путника уже не произнесли ни слова.

Машина остановилась перед двумя одинаковыми домиками с верандами. Сойдя с машины, он тяжело вздохнул, потянулся, размял ноги, чтобы снять усталость дальней дороги.

На веранде играли ребятишки. В сторонке, в подвесной низкой люльке раскачивался мальчуган лет трех. Взрослых нигде не было видно.

Непес-ага подошел к детям и попытался найти среди них внуков Амана. Черноглазые и чернобровые ребятишки были так похожи, что невозможно было различить их.

— Чистые близнецы, — сказал Хыдыр.

Непес-ага улыбнулся ему.

— Возьми эти спички с собой, а то будешь опять маяться.

— Да я-то возьму, — Хыдыр тоже улыбнулся. — А потом, когда настанет пора расплачиваться, что будем делать?

Непес-ага не успел обидеться.

— Смотри, смотри! — закричал уже от машины Хыдыр, показывая рукой