Мешок с костями - Стивен Кинг

Вот так и Джо помогала мне.

Я пролистывал рукопись и повсюду натыкался на ключевыеслова, иногда расположенные друг над другом так, чтобы прочитать их несоставляло труда. Как же она старалась заставить меня услышать, а я не желалничего делать, не докопавшись до причины.

Я положил рукопись на стол, но, прежде чем успел придавитьее пресс-папье, яростный порыв ледяного ветра налетел на меня и разметал листыпо всей гостиной. А если б мог, разорвал бы их на мелкие клочки.

Нет! — вскричал источник арктического холода, когда я взялсяза рукоятку фонаря. — Нет, сначала закончи свою работу!

Ледяной ветер бил мне в лицо — словно кто-то невидимый стоялпередо мной и дышал на меня, набирая полную грудь воздуха, словно тот плохойволк, что один за другим сдувал дома трех поросят.

Зажав фонарь под мышкой, я поднял руки и резко хлопнул владоши. Ледяные выдохи прекратились. Теперь холодным воздухом тянуло лишь изразбитого окна.

— Она спит, — объяснил я призраку, который никуда не делся,лишь затих, наблюдая за мной. — Время еще есть.

Вышел я через дверь черного хода, и ветер тут же взял меня воборот, сгибая пополам, едва не валя с ног. В качающихся деревьях я виделзеленые лица, лица мертвецов. Дивоура, Ройса, Сынка Тидуэлла. Но чаще всего явидел лицо Сары.

Она мерещилась мне повсюду.

Нет! Возвращайся! Незачем тебе искать сов, сладенький!Возвращайся! Заверши начатое! Сделай то, ради чего пришел!

— Я не знаю, ради чего пришел, — ответил я. — И пока невыясню, ничего делать не буду!

Ветер взвыл, словно я нанес ему смертельное оскорбление,громадная ветвь отломилась от сосны, что росла справа от дома, обрушилась накрышу «шеви», прогнула ее, а потом свалилась на землю рядом со мной.

Хлопать в ладоши не имело смысла. Здесь был ее мир, не мой…Правда, находился я на самой его границе. Но с каждым шагом к Улице, к озеру, яуглублялся в мир, где ткань времени истончалась и правили призраки. О Боже, чтостало тому причиной?

Тропинка к студии Джо превратилась в ручей. Не пройдя идесятка шагов, я споткнулся о камень и повалился набок. Небо пропорол зигзагмолнии, раздался треск: обломилась еще одна ветка, что-то полетело на меня. Яподнял руки, закрывая лицо, откатился вправо, подальше от тропинки. Ветка упалаза моей спиной, а меня потащило по скользкому от мокрой листвы и иголок склону.Наконец, я сумел подняться. Ветвь на тропе размерами превосходила ту, чтопомяла крышу моего автомобиля. Окажись я под ней, от меня мало бы что осталось.

Возвращайся! — злобно, надрывно шипел ветер.

Заверши начатое! — неслось с Улицы.

Займись своим делом! — обращался ко мне сам коттедж,стонущий под порывами ветра.

Занимайся своим делом и не лезь в мои!

Но Кира и была моим делом. Кира, моя дочь. Я поднял фонарь.Стекло треснуло, но лампочка, как и прежде, ярко горела. Сгибаясь под ветром,прикрывая рукой голову от падающих веток, я двинулся к студии моей умершейжены.

Поначалу дверь не желала открываться. Ручка поворачиваласьлегко, и я знал, что дверь не заперта, но то ли дерево разбухло от проливногодождя, то ли ее подпирали изнутри. Я отступил на шаг, чуть пригнулся и сразбега навалился на дверь плечом. На этот раз она подалась, немного, ноподалась.

Значит, она, Сара. Стояла с другой стороны двери и не даваламне ее открыть. Как ей это удавалось? Как гребаный призрак мог противостоятьфизической силе?

Я подумал о грузовичке с надписью «БАММ КОНСТРАКШН» на бортуи мысль эта неожиданно стала тем заклинанием, что позволило мне увидетьпересечение Шестьдесят восьмого шоссе и Сорок второй дороги. В затылок пикапупристроился седан каких-то старушек, за ним — еще три или четыре автомобиля. Вовсех без устали работали «дворники», лучи фар прорезали стену дождя. Автомобилизастыли вдоль обочины, словно выставленные на продажу в автосалоне. Нопроисходило это в другом месте, где не было ни покупателей, ни продавцов, лишьстарожилы, молча сидевшие в своих машинах. Старожилы, как и я, впавшие в транс.Старожилы, ставшие источниками энергии.

Она подпитывалась от них. Грабила их. Точно так же онаиспользовала Дивоура… и, разумеется, меня. Многие феномены, свидетелем которыхя стал, создавались моей же собственной психической энергией. Забавно, знаетели, когда думаешь об этом.

А может, тут более уместно употребить другое слово:«страшно».

— Джо, помоги мне, — попросил я, стоя под проливным дождем.Сверкнула молния, на мгновение превратив воду в расплавленное серебро. — Еслиты любила меня, помоги.

Я отступил на шаг и вновь навалился на дверь. На этот разникто мне не противостоял, и я буквально влетел в студию, зацепившись голеньюза дверной косяк и рухнув на колени. Но удержал фонарь в руке.

На мгновение вокруг меня повисла тишина. Словно силы ипризраки, присутствие которых я чувствовал, готовились к новому поединку. Все,казалось, застыло, хотя в лесу, по которому — со мной или без меня — любилабродить Джо, по-прежнему лил дождь, а ветер гудел в деревьях — безжалостныйсадовник, ломящийся напролом, за час выполняющий ту работу, которую другойделал бы десять лет. Потом дверь захлопнулась, и тут оно все и началось. Явидел все в слабом свете фонаря — включил его автоматически, не думая об этом.Какое-то время я не понимал, что происходит, видел лишь, как полтергейстуничтожает все то, что напоминало мне о жене. Сотканный ею ковер сорвало состены и теперь швыряло из угла в угол. От кукол отлетали головы. Стеклянныйабажур под потолком разлетелся вдребезги, осыпав меня осколками. Задул ветер,холодный, но к нему тут же присоединился другой поток, теплый, даже горячий, иони сплелись в вихре, словно изображая бушующий за стенами ураган.

Миниатюрная копия «Сары-Хохотушки», сработанная иззубочисток и палочек от леденцов, которая стояла на книжном шкафу, взорваласьизнутри. Весло, прислоненное к стене, поднялось в воздух и, как копье, полетеломне в грудь. Мне пришлось броситься на пол, чтобы избежать столкновения. В моиладони впились рассыпанные по ковру осколки, но под ковром я нащупал какой-товыступ. А весло тем временем ударилось в стену за моей спиной и переломилосьнадвое.

Теперь уже банджо, на котором училась играть моя жена,взмыло в воздух, дважды перевернулось, выдало несколько аккордов, а потом всепять струн лопнули одновременно. Банджо перевернулось в третий раз, и его сневероятной силой швырнуло об пол. Корпус разлетелся на щепочки, осколкиразнесло в разные стороны.

К вихрю прибавились какие-то звуки, яростные, звенящие отненависти, потусторонние голоса. Я бы слышал жуткие крики, будь у призраковголосовые связки. Пыльный воздух кружился в свете моего фонаря, какие-то жуткиетени то сближались, то отдалялись. Мне показалось, что я услышал хрипловатый,прокуренный голос Сары: Убирайся, сука! Вон отсюда! Тебя это не… Последовалудар (неслышный, конечно), воздух столкнулся с воздухом, затем раздалсяпронзительный вопль. Я его узнал, я уже слышал его глухой ночью. Кричала Джо.Сара причиняла ей боль, Сара наказывала ее за непрошеное вмешательство, и Джокричала.