Улан Далай - Наталья Юрьевна Илишкина

ни глянь – монотонная, жесткая, местами потрескавшаяся Сальская степь. Не видно даже следа мелководной речки, протекавшей здесь в его детстве. Ни одной печной трубы, ни одного дерева не осталось от хутора. Водитель Миша сначала слонялся вместе со стариками, а потом, нацепляв репейников на брюки, ретировался в машину под кондиционер.

Побродив еще и вконец отчаявшись, старик достал из кармана клетчатый носовой платок, вытер вспотевший лоб и махнул жене:

– Валя! Всё! Уезжаем!

Валя, чья белая ажурная шапочка мелькала меж скукожившихся соцветий полыни, развернулась и поспешила на зов мужа. И вдруг пропала.

– Валя! – встревожился супруг. – Где ты, Валя?

– Да здесь я, здесь! – донеслось из зашевелившихся будыльев метрах в пятидесяти. – Упала я, Саня! Тут пенек какой-то. Не заметила. Юбку порвала вот.

Старик пошел на голос. Жена сидела на пне, оттирая слюной разбитую коленку, торчавшую из прорехи ситцевой юбки.

– Валя! – взволнованно закричал старик. – Валя, это он!

– Не кричи, я не глухая, – Валя подняла голову и огляделась. – Кто это он?

– Пень, Валя, пень, на котором ты сидишь! Такое большое дерево было только у нашего дома, понимаешь? Карагач, он стойкий, и жару, и стужу переносит.

Валя вскочила, забыв про коленку.

– Он у дома рос, во дворе, рядом с крыльцом, понимаешь? – старик возбужденно размахивал руками.

– Я уже все поняла, – Валя встала на колени и начала методично дергать задеревеневшие стебли полыни. Соцветия на концах мстительно запылили коричневыми семенами, обсыпая белую ажурную шапочку, но Валю теперь не остановила бы и ядовитая змея.

– Позвони водителю, пусть лопатку притащит, – распорядилась она, не поворачивая головы.

Старик вытащил из кармана телефон, потыкал в кнопки, поправил в ухе слуховой аппарат и прокричал в телефон:

– Это Миша? Миша? Лопатка есть? Есть? Не понял. Есть? Неси сюда!

Дверца джипа неторопливо открылась, водитель достал из багажника лопату с короткой ручкой, без которой в этих краях в степь не выезжают ни зимой, ни летом, и не спеша направился к махавшему руками старику.

– Вот, понимаешь, нашли мы, нашли! – кричал старик приближавшемуся Мише. – Дом наш нашли!

– А, – проронил в ответ Миша, подавая инструмент. – А копать что будем?

– Корни! – не разгибаясь, ответила Валя. – Пласт надо снять, сантиметров двадцать.

– Двадцать?! Да тут взвод солдат нужен. А зачем?

– За надобом! – ответила Валя, разогнулась, выхватила из рук водителя лопату и ткнула в потрескавшуюся землю.

– Да вы что! Давайте уж я, только объясните, что ищем, – засовестился Миша и, отдуваясь, стал сковыривать дерн.

– Под этим деревом мой дядя свои Георгиевские кресты зарыл в тридцатые, понимаешь? – волновался старик.

– Понял, – кивнул водитель. – А справа или слева?

Старик досадливо крякнул и ничего не ответил. Миша вздохнул и стал копать. Валя, не зная устали, заламывала вокруг траву, старик залез на пень и указывал направление:

– Вот печка была на пять шагов от входа, да, примерно там, ага.

Валя поковыряла носком и подняла проржавевшую печную заслонку.

– Есть! – торжественно заявила она.

– Есть! – почти одновременно с ней завопил Миша: его лопата наткнулась на что-то твердое.

Старик быстро, насколько позволяли колени, сошел с пня.

– Осторожно теперь, осторожно.

Водитель потихоньку попробовал грунт вокруг, нащупывая периметр, подкопал, поддел лопатой и приподнял из земли какой-то обгорелый брус.

– Не то! – разочарованно произнес он, с трудом выворотив длинную деревяшку. Отбросил в сторону и сел на пенек перекурить. Старик тоже достал сигареты и уже пристраивался рядом, как вдруг, выронив зажигалку, кинулся к брусу.

– Да это же косяк! – завопил он. – Наш дверной косяк!

Достал клетчатый носовой платок и стал оттирать с деревяшки налипшую землю.

– Валя, смотри, вот, смотри, зарубки… Тут химическим карандашом видишь, что написано? Володя тысяча девятьсот тридцать восемь, Иосиф тысяча девятьсот сорок… Я брата был ростом выше, хоть и младше. А внизу, вот: Надежда тысяча девятьсот сорок два, это как раз перед выселением. А Роза, Розина зарубка где? Отец делал, я же помню… Она еще совсем кроха была. Отгорел кусок снизу, нет Розы…

Старик разволновался, руки дрогнули, брусок выпал. Запачканным землею платком старик вытер глаза.

– Миша, мы можем как-нибудь с собой это взять?

Водитель почесал в затылке.

– Ну, в общем, наверное. В целлофанку упакуем, в багажник наискосок должно войти, – со знанием дела рассудил он. – А вы что, в Москву это повезете?

– Повезем! История же, – сказал старик.

– И заслонку повезем! – заявила Валя. – Это часть семейного очага.

– И заслонку, – согласился старик. – Внукам покажем.

– А кресты? – поинтересовался Миша. – Будем еще копать?

Через час пятачок вокруг пня была похож на круговой окоп. С Миши уже лило, рубашка прилипла к телу, замшевые ботинки угроблены напрочь, но он вошел в азарт. Старики перетирали в руках комья сухой земли – ничего, кроме мочковатых корешков полыни, крепких, как спутанная бечева. Солнце пекло, вода кончилась, силы были на исходе.

– Всё! Кончайте! Уезжаем! – старик с трудом разогнулся в пояснице. – Может, уничтожил их дядя Очир в тридцать седьмом…

Он снова наклонился и подхватил с земли косяк. Водитель засуетился:

– Александр Чагдарович, давайте я понесу.

– Я сам! – строго осадил его старик.

Развернулся, поклонился пню, с кряхтением водрузил обгорелую деревяшку себе на плечо и, более не оглядываясь, зашагал к машине. Надежда оказалась у него под ладонью, отгоревшая Роза впереди, а он сам и старший брат Володя – за спиной, потихоньку придерживаемые водителем Мишей.

Благодарности

Благодарю ученых, исследователей, писателей и публицистов прошлого и настоящего: Лидию Петровну Александровскую, Прасковью Эрдниевну Алексееву, Валерия Николаевича Бадмаева, Екатерину Николаевну Бадмаеву, Эльзу Петровну Бакаеву, Тамару Горяевну Басангову, Герольда Карловича Бельгера, Егора Андреевича Буджалова, Анатолия Семеновича Григорьева, Эльзу-Баир Мацаковну Гучинову, Василия Николаевича Джамбинова, Данару Александровну Дорджиеву, Валерия Александровича Дронова, Балджю Батнасуновну Дякиеву, Сергея Альбертовича Заярного, Лари Нарановича Илишкина, Эзу Санджиевну Каляеву, Светлану Дмитриевну Китляеву, Ирину Владимировну Лиджиеву, Инессу Ивановну Ломакину, Константина Николаевича Максимова, Татьяну Борисовну Манцаеву, Олега Леонидовича Минаева, Сергея Юрьевича Неклюдова, Любовь Бембеевну Олядыкову, Георгия Борисовича Паршина, Елену Сарановну Ремёлеву, Антона Сайковича Романова, Евгению Викторовну Сартикову, Райму Григорьевну Саряеву, Цаган Бадмаевну Селееву, Данару Владимировну Убушиеву, Василия Зулкаевича Церенова, Полину Кимовну Шарапову, Назгуль Абдуллаевну Шильдебаеву, Эльзату Викторовну Эрдниеву, Нелли Алексеевну Эректееву, чьи печатные труды и личные консультации заложили основу этого романа.

Благодарю Государственный архив Республики Калмыкия и лично Розу Бувайсовну Тогаеву за помощь в розыске первоисточников.

Особая благодарность – историку и ламе Мергену Геннадьевичу Илишкину, который на всем долгом пути написания текста помогал придавать историческую и этническую достоверность образам и поступкам героев.

Искренняя признательность моему литературному наставнику Ольге Александровне Славниковой за поддержку замысла и деликатную помощь