Ангелы и Демоны - Дэн Браун

— Святой отец, — сказал Лэнгдон спокойно, но в тоже время настойчиво, — вам не следует туда спускаться. Нам всем необходимопокинуть собор.

— Сын мой, — ответил камерарий до странности нормальнымтоном, — я только что получил послание свыше. Мне известно…

— Камерарий!!!

Это кричал Шартран, скатываясь по лестнице в залитое светомфонаря видеокамеры подземелье.

Когда лейтенант увидел открытую железную решетку; его глазанаполнились ужасом. Он подбежал к люку, осенил себя крестным знамением и бросилна Лэнгдона благодарный взгляд за то, что тот остановил камерария. Лэнгдонпонял лейтенанта, поскольку много читал об архитектуре Ватикана и ему былоизвестно, что скрывается за этой решеткой. Там находилась величайшая святыняхристианского мира. Terra Santa. Святая земля. Некоторые называли это местоНекрополем, а иные — Катакомбами. По отчетам немногих избранных церковников,спускавшихся по этим ступеням, Некрополь являл собой бесконечный лабиринттемных переходов и склепов, способный навеки поглотить того, кто потеряет в немориентацию. Это было совсем не то место, в котором можно было успешно вестипогоню за камерарием.

— Синьор, — умоляющим тоном произнесШартран, — вы в шоке. Вам не следует туда спускаться. Это равносильносамоубийству.

Камерарий проявил удивительную выдержку. Он поднял голову испокойно положил руку на плечо Шартрана.

— Благодарю вас за заботу обо мне. Мне было откровение.Я не могу сказать вам какое. И я не могу сказать вам, как я его понял. Нооткровение действительно было. Мне стало известно где находится антиматерия.

Все изумленно смотрели на священнослужителя.

— И на камне сем я создам церковь мою! — еще разпроизнес он, обращаясь ко всей группе. — Так звучало послание, и его смыслмне предельно ясен.

Лэнгдон был по-прежнему не способен серьезно отнестись ксловам камерария о том, что он не только общался с самим Богом, но и смограсшифровать послание небес. И на сем камне я создам церковь мою? Эти словаХристос обратил к Петру, своему первому апостолу, и полностью они звучали так:«И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата адане одолеют его».

Макри подошла ближе, чтобы взять камерария крупным планом.Глик же от изумления практически утратил дар речи.

— Иллюминаты подложили свой инструментразрушения, — теперь камерарий говорил быстро, — под краеугольныйкамень нашей церкви. В ее фундамент. — Он показал вниз на ступени. —Ловушка антиматерии находится на камне, на котором выстроен этот собор. И мнеизвестно, где этот камень расположен.

Лэнгдон наконец окончательно решил, что надо преодолетьсопротивление камерария и вытащить его на поверхность. Хотя речь священникалилась гладко, он нес полнейшую чепуху. Камень? Краеугольный камень? Фундамент?Эти ступени не ведут ни к какому фундаменту. Они ведут в Некрополь.

— Этот стих всего лишь метафора, святой отец! Там нетникакого камня!

— Там есть камень, сын мой, — печально произнескамерарий. Он повернулся лицом к колодцу и сказал: — Pietro e la Pietra.

Лэнгдон мгновенно окаменел. Ему все стало ясно.

Простота решения бросила его в холод. Стоя вместе состальными на краю спуска и глядя вниз, он понял, что там во тьме под церковьюдействительно находится камень.

Pietro e la pietra. Этот камень — Петр.

Вера Петра была настолько твердой, что Христос называл егоКамнем. Это был преданный ученик, на плечах которого Спаситель намеревалсявоздвигнуть свою церковь. Лэнгдон вдруг вспомнил, что именно здесь, наВатиканском холме был распят и похоронен апостол Петр. Ранние христианевоздвигли над его могилой крошечное святилище. По мере распространенияхристианства святилище становилось все больше и больше, превратившись в концеконцов в гигантскую базилику. Католическая вера была в буквальном смыслепостроена на святом Петре. На камне.

— Антивещество спрятано в могиле святого Петра, —сказал камерарий, и его голос звучал кристально чисто.

Несмотря на сверхъестественное происхождение информации,Лэнгдон почувствовал в ней определенную логику. Он вдруг с болезненной ясностьюпонял, что могила святого Петра является, с точки зрения иллюминатов, лучшимместом для размещения заряда. Они поместили инструмент уничтожения церкви всамое ее сердце — как в прямом, так и в переносном смысле. Это был весьмасимволичный акт, призванный продемонстрировать, что могуществу братства«Иллюминати» нет пределов. Полное проникновение.

— А если вам нужны более веские доказательства, —в речи камерария теперь звучало нетерпение, — то я увидел, что решетка незаперта. — Он показал на металлическую крышку. — Она всегда была назапоре. Кто-то недавно спускался вниз…

Все молча посмотрели в колодец.

Спустя секунду камерарий вытянул руку, схватил одну излампад и с вводящей в заблуждение легкостью начал спуск.

Крутые каменные ступени вели в глубь земли.

«Там я и умру», — думала Виттория.

Хватаясь за крепкие веревочные перила, она осторожноспускалась вниз позади остальных. Когда Лэнгдон предпринял очередную попыткуостановить камерария, Шартран не позволил ему это сделать, схватив за плечи.Молодой офицер уже, видимо не сомневался в разумности действийсвященнослужителя.

После короткой борьбы Лэнгдон сумел освободиться и пустилсявдогонку за камерарием. Лейтенант держался с ним рядом. Виттория торопливоследовала за ними. Спуск был таким крутым, что любой неверный шаг могобернуться смертельным падением. Далеко внизу девушка видела сияние лампадыкамерария. У нее за спиной слышались торопливые шаги журналистов Би-би-си. Накамере по-прежнему ярко горел фонарь, бросая свет на идущих впереди Лэнгдона иШартрана. По стенам колодца плясали огромные тени. Девушке не хотелось верить вто, что весь мир является свидетелем этого безумия. «Да выключи ты этотпроклятый фонарь!» — думала она, хотя понимала, что только благодаря его светуона могла видеть, куда ставить ногу.

Эта странная и нелепая погоня продолжалась, а мысли Витториитем временем кружились в каком-то безумном вихре. Что сможет сделать камерарий?Ведь даже если он найдет антивещество, времени у них нет!