Фронтовой дневник (1942–1945) - Василий Степанович Цымбал

Скорей бы убраться из этой землянки. Читал газету за 1‑е число. Наши войска в 100 км от Берлина.

8 февраля 1945 г.

Я сижу в г. Норденбурге337, в хозяйстве роты и жду команды к отъезду. Мои вещи уже на машине. Я одет и подпоясан по всем правилам. Сверху плащ-палатка, т. к. на улице идет дождь со снегом. Мимо пролегает асфальтированное шоссе на Кенигсберг, куда мы, кажется, едем. По шоссе бесконечно движутся машины, а из Кенигсберга колонны военнопленных и всякого сброда: здесь и солдаты всех национальностей, в т. ч. и русские сволочи из «освободительной» армии Власова338, здесь и русские, и польские, и французские девки, бывшие ППЖ339 немецких офицеров и просто проститутки, и те, которые добровольно отправились в Германию. Движутся они кто пешком, кто на велосипеде везут свои вещи. Все они не любят, когда на них смотрят. Им стыдно, сволочам; они опускают свои бесстыдные взоры в землю.

Пятого февраля на «Сороке» мы соорудили баню, выкупались и выстирали белье. Шестого часов в 11 была дана команда двигаться на «Иволгу» – 80 км. У нас, к счастью, была лошадь Аверкиева, куда мы и погрузили свои вещи. Лошадь старая и не в состоянии везти нас, поэтому мы шли пешком. По дороге нам часто попадались гражданские люди – поляки, чехи и словаки, которые были насильственно угнаны в Германию и теперь возвращались на родину. Были среди них и русские, особенно ленинградцы.

Мужчины, женщины, девушки, дети идут пешком, везя свои вещи в детских колясках или на ручных тележках. На санках нельзя, т. к. нет снегу. Весь растаял за эти дни. Иногда в небольшую тележку была впряжена молодая лошадь (подросток), и на буксире этой тележки целый эшелон колясок и других тележек. Вся эта процессия медленно двигалась вперед, и в детских колясках спали или бодрствовали маленькие путешественники поневоле – дети 2–4 лет.

Мы переезжали линию немецкой обороны. Огромное количество противотанковых и противопехотных мин, блиндажи, траншеи, подбитые танки, проволочные заграждения, огромное количество убитых коров (все одинаковой масти: рябые – черное с белым), убитые лошади и издающие тяжелый запах неубранные трупы. Запомнился один молодой русский солдат с посиневшим лицом, который лежал, раскинув ноги в новых американских ботинках и черных обмотках. На животе его ветер заголил гимнастерку и нательную рубаху, и как-то тяжело было видеть его синий живот. Когда потеплеет и начнется гниение, в этих местах от удушливого смрада невозможно будет пройти.

Мы за два дня прошли 80 км по асфальтированному шоссе. Все дороги усеяны матрацами, мебелью, салазками, экипажами, книгами, картинами, посудой, подушками, ваннами.

Поселки, как и в Литве, по хуторской системе. Все постройки из красного кирпича, стандартные, несколько мрачного типа – тюремный оттенок. Домик обычно в 5 комнат и огромные дворы с каменными сараями под хлеб, под с/х машины, конюшни, коровники, свинарники, птичники. Дворы большие, посередине колодец – артезианская колонка. У дома небольшая рощица, беседка, садов мало. В комнатах чисто и аккуратно. Расположение комнат таково: передняя, напротив кухня, по сторонам по две комнаты.

Замечательно оборудованы кухни со специальной посудой, кофейной мельницей, мясорубкой, шкафом, где есть в специальных баночках перец, горчица, мускат и т. д., уксус, сода, много продуктов, крупа, консервированный хрен, огурцы, капуста, горошек – все это в бутылках, баночках. Кругом порядок, и все на месте.

Было везде электрическое освещение. Комнаты оклеены хорошими обоями, имеют прекрасные кровати и мебель, все обито бархатом, богатые гардины, буфеты полны дорогой фаянсовой и хрустальной посудой: супницы, тарелки, рюмки, бокалы, графины, чайные или, лучше сказать, кофейные сервизы. Всяких подушек, подушечек, ковриков, обуви полным-полно. Почти во всех домах хорошие книжные шкафы с хорошо оформленными книгами, среди которых обязательно с золотым обрезом «Mein Kampf» Гитлера и различные издания – с фото его выступлений340. Кругом много бумаги, конвертов, предметов санитарии и гигиены, особенно для женщин: всякие мази, микстуры, пудра, одеколон, душистые воды, растирки, помада.

У дороги часты небольшие поселки домов в 10 стандартного типа один в один. Посередине гостиница.

Заходили мы в один помещичий дом. Богатейшее убранство, библиотеки, картинная галерея, несколько пианино, ванная, тончайшей работы мебель. Все, конечно, славянами перебито и переломано.

Часто можно встретить у дороги рояль со стулом. Всякий прохожий может садиться и играть что угодно и сколько угодно. Саша Букатов, не умеющий играть, поиграл на клавишах задницей.

К вечеру мы были в городе Даркемен341, на «Жнейке». Там уже никого мы не застали из наших и сами ночевали в 3-этажном большом и богатом доме. Ребята здесь жили в одной комнате, а в соседнюю комнату ходили оправляться. Мы не имели света, жгли бумагу, искали какую-нибудь коптилку и порядочно обделались в говно. Потом я сделал светильню в плоском бокале и вместо горючего положил туда смалец, выданный нам для питания.

Затопили печку. Ночью проснулись от ужасного дыма. Оказалось, что наши предшественники трубу провели просто в дверь соседней комнаты. Мы не закрыли другой двери, и дым вернулся к нам.

Пока мы спали, на кухне, которую я растопил прессованным углем, у нас сварилась огромная кастрюля мяса. Утром мы двинулись дальше.

Когда мы отъехали 10 км, мы решили, что двое из нас поедут на попутной машине. Машина попалась. Шофера нас взяли, и мы с Федоровым поехали. Через 10 км шофера остановились, и мы высадились. Оказалось, что они, сволочи, завезли нас в другую сторону.

Пришлось нам 10 км возвращаться пешком. По пути мы зашли в квартиру одного мэра, добрый час рылись там в бумагах, рассматривали фотографии и книги.

Я здесь достал нужных мне до зарезу бумаги и конвертов.

Когда мы вышли на нужную нам дорогу и прошли км 3 еще, я стал своим красным платком останавливать проходящие машины. Наконец, удалось уехать. Но по дороге машина первого шофера стала портиться, второй шофер взял ее на буксир, и мы кое-как доехали до Норденбурга, порядочного по величине, но совершенно разбитого, разрушенного и сожженного города, и часа два искали «Антенну» и «Иволгу», т. к. комендатура не знала, где они расположены.

10 февраля 1945 г.

Когда я делал предыдущую запись, я так увлекся, что чуть не прозевал машину. Нас нагрузилось полно, во главе с капитаном, и мы поехали на новые точки. Но об этом после.

Встретившись с Букатовым и Аверкиевым и найдя «Антенну», мы разыскали старшину, который указал нам, куда поместиться. Перед