Фронтовой дневник (1942–1945) - Василий Степанович Цымбал

Только Наташа сообщает, что получила от Мещеряковой два письма, где она сообщает, что Юра хорошо помогает дома, но в школе балуется, за что Мещерякову уже вызывали в школу.

20 января 1945 г.

Вчера вечером передавали 6 приказов Верховного главнокомандующего. За день на разных фронтах занято 18 городов. Я вчера часов в 5 вечера перешел границу между Литвой и Польшей и вступил на землю, где никогда не было советской власти и нет сейчас. Граница эта обозначена несколькими полосатыми столбами и пролегает в 24 км от Сувалок в сторону Калварии – Мариамполе. Первое мое действие за границей после проверки документов на КП состояло в том, что я, слезши с подводы, помочился на польской земле. Ночевали у одного зажиточного поляка. Я сварил здесь с хозяином щи из капусты. Щи получились очень кислые, т. к. хозяйка в порыве усердия налила слишком много уксуса. Сахар, которого я бросил в кастрюлю грамм 200, не помог. Но ребята ели щи и подхваливали, т. к. мы кислого уже давно не ели, а суп нам осточертел.

Резко чувствуется перемена. Здесь чище, чем у литовцев. Язык иной – польский, который легко понимать.

У Саши Букатова пропал один коготь. Мы искали его целое утро и не могли найти. Такая неприятность. Саша не может работать.

22 января 1945 г.

Предполагалось, что 20 января мы переедем дальше в Польшу, в Шипленики323, чтобы там устроить баню. Работа показала, что ехать надо завтра, и старший лейтенант сказал, что обед готовить в этом же хуторе, хозяин которого оказался гостеприимным и угощал замечательным медом, которого, к сожалению, я не ем.

Я снова сварил щи и решил выстирать гимнастерку. Только я взялся за стирку, как вернулся старший лейтенант и ребята. Поступило новое распоряжение от командира роты, и мне, Кутлову и Тихову приказано немедленно отправляться и принимать точку, бывший КИП «Тигр». После обеда, часов в 6 вечера мы тронулись. Мокрую гимнастерку мне пришлось положить в вещмешок. Мы снова отправились в Литву. На границе нам пришлось часа два ждать попутной машины. В 11 часов вечера были у Суворова на КП № 610, в 10 км от Мариамполе. Здесь заночевали в землянке, а часов в 9 утра двинулись на «Тигр», в сторону от № 610, по направлению на Волковышки324. Шел снег. Мы шли весь день по линии, без дороги, по снегу. Так мы проделали 25 км, устали здорово. Несколько раз наша линия пересекала военную автомобильную дорогу. Она была деревянной. На шпалы были положены толстые доски. И так на десятки км. Завтракать и обедать мы зашли к литовцам. Ели суп, сало вареное и сало жареное, пили сладкий кофе.

Здесь чувствуется, что была война: сожженные хутора, переполненные жильцами уцелевшие, изрытая окопами и траншеями земля, блиндажи, землянки, доты, проволочные заграждения. В Литве это встретилось мне впервые.

Прибыли мы в землянку, где был КИП, окруженную целым городом других пустующих землянок, в одной из которых жили бойцы 4‑го взвода. Уставшие, мы легли спать на полу. Рано утром приехал комроты и всех увез принимать линию. Остались только мы втроем – Кутлов, Тихов и я.

Капитан суров. Кутлову сделал замечание, что у него не застегнута пуговица, у меня он нашел, что пряжка ремня на 2 сантиметра в сторону от положенной линии.

У нас 4 направления, в общей сложности км 30. Сегодня весь день я наводил порядки в своей очень хорошей землянке, которая, как хорошая квартира, состоит из 2 комнат, обшитых выструганными досками. Она высока, имеет деревянный пол. Я сделал третью койку, пирамиду для оружия, разыскал в других землянках и прибил вешалки для одежды, сделал полки для продуктов, обеденный стол. Мы приехали без посуды. Я разыскал большой котелок для вторых блюд, нашел ведро, лампу, но кастрюлю для первого не мог найти. Я решил пойти выпросить на хуторе, но это оказалось невозможным. Посуды нет. Мне дали картошки, хлеба, предлагали ведро, а кастрюли у всех на строгом учете. Так проходил часов до 8 вечера, когда пошел сильный снег, и я еле нашел свою землянку, блуждая по снежной равнине, проваливаясь и падая в траншеи и окопы. Мне удалось достать консервную банку литра на 2, и в ней я варил вечером суп, а в котелке картофельное пюре.

Дежурю у аппарата. Линия капризничает. Ребята после ужина спят и, как свиньи, портят воздух. В землянке жарко и, когда добавляется эта вонь, дышать просто нечем.

Идет успешное наступление наших войск. Ежедневно передается не менее 3 приказов. Уже три наших фронта находятся на немецкой территории, взяли Тильзит325, Инстенбург326, подходят к Кенигсбергу, жмут со стороны Чехословакии.

Я очень жалею, что из Мариамполе не захватил своего рюкзака и своих записок. Теперь я уезжаю от них все дальше. Боюсь, что они пропадут.

Наш комроты разжаловал в рядовые и сдал в стрелковую часть сержанта Юрова, хорошего парня, за то, что ночью он разделся и лег, будучи дежурным у окна.

23 января 1945 г.

Сегодняшний день ушел на баню. После завтрака мы с Тиховым пошли к своим соседям ВЧ327, достали у них пилу, топор, наломали сухих сосновых пластин из одного сарая, нашли баню, устроенную в одной землянке, недалеко от колодца. Корыто для мытья, ведра, бочку для подогрева воды достали на хуторе у литовца. К 6 часам вечера мы все вымылись, отдали литовке в стирку белье, и я приготовил ужин. После ужина читал ребятам эти записки.

На дворе луна и мороз. Бриллиантами отсвечивает вчерашний нетронутый снег. Основной недостаток нашей землянки состоит в том, что она не держит тепла. Если мы останемся здесь, то обязательно будем утеплять ее. Уже передали 2 приказа о действиях наших войск в Германии. Взято 5 городов.

24 января 1945 г.

Продолжаем жить втроем в снежной пустыне, в землянке на «Тигре». Десять часов вечера. Светит луна. Кругом мертвая тишина, только за окном, на контрольном столбе, монотонно, басовитым голосом гудят провода. Ребята спят. Я дежурю у аппарата до 12 ч. ночи. Уже передали 3 приказа Верховного главнокомандующего. Наши войска успешно продвигаются в Чехословакии, Восточной Пруссии и Верхней Силезии.

Сегодня вечером предпраздничное настроение. Мы провели генеральную уборку. Я вымыл полы в землянке. Леша Кутлов сделал уборку в тамбуре и вокруг землянки. Сережа Тихов убрал камбуз, нарубил дров и натаскал воды.

У нас окончилась картошка, и я пошел достать