Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

ко кнегины угольё горецё —

Выжигала у кнегины

из утробы младеня...

Она сделала кнегины

25. сыродубову колоду;

Она валила эту кнегину

В сыродубову колоду,

Наводила на колоду

Трои обруци железны, —

30. Отвозила эту колоду

на синё морё Волыньско.

Не доехал княсь Михайло

до грозной службы великой, —

Его конь-лошать подопнулась,

35. Пухова шляпа свалилась,

Востра сабля переломилась:

«Верно, в доми несчесливо:

Верно, маменька неможо,

Либо молода кнегина,

40. Кнегина Катерина!»

Воротилса княсь Михайло

со грозной службы великой.

Его нянюшки стрицели,

Его маленьки звелицели:

45. «Твоя маменька родима

жарку баёнку топила,

Угурьци она нажы[га]ла,

Она звала твою кнегину

В жарку баенку помытьсе.

50. Она ницего ей не сказала,

Пошла в баёнку помытьсе,

Скиновала цветно платьё.

Она валила твою кнегину

на дубовую на лафку;

55. Она клала ко кнегины

угольё горецё —

Выжыгала у кнегины из утробы младеня...

Она сделала кнегиной

сыродубову колоду;

60. Она валила эту кнегину

в сыродубову колоду,

Наводила на колоду

трои обруци железны,

Отвозила эту колоду

65. на синё морё Волыньско!»

Приехал княсь Михайло

со грозной службы великой:

«Уш ты маменька родима!

где же моя кнегина?» —

70. «Твоя-та веть кнегина

горда стала, спеслива:

Она слуг всех пригоняла,

лошадей всех притомила,

Овсу-сена не давала...

75. Твоя-та веть кнегина

в новой горьници высокой!»

Бросалса княсь Михайло

в нову горьницю высоку, —

Не нашол своей кнегины.

80. Бросалса княсь Михайло

ко синю морю Валыньску.

Сшивал же княсь Михай[ло]

три нёвода шелковых.

Неводил княсь Михайло

85. во синём мори Валыньском:

Перву тоню закинул, —

ницего ему не попало;

Как другу́ тоню закинул, —

и вытенул колоду.

..........................[419]

90. Его маменька родима

вдоль по берешку ходила,

Громким голосом крицяла:

«Грех я тяшкой согрешила,

Три души я погубила:

95. Перву душу безответну,

Втору душу безимянну,

97. Третью душу малогрешну!»

Ёркино (или Ёркинема)

Ёркино стоит на левом берегу р. Пинеги (а тракт здесь на правом берегу); состоит оно из нескольких околков, один из коих Бере́зник в экономическом и административном отношениях принадлежит к Шардонеме.

Парасковья

Парасковья (ни отчества, ни фамилии ее я не знаю) — крестьянка д. Ёркина, лет 45—50. Здесь, по моему почину и при содействии одной старухи, собралось вместе много жонок, которые стали рассказывать, кто что знает, и пробовать петь. Парасковья пела лучше других, и я попросил петь ее. Голос у нее приятный. Раньше она пела в Великом посту, но теперь давно уже не пела, подзабыла, и поэтому я стал записывать старину «Роман и его дочь Настасья» только после того, как она предварительно пропела ее 2 раза. В Ёркине, по словам жонок, еще и теперь в посты молодые девушки поют про Настасью Романовну, князя Дмитрия и князя Михайла.

196. Роман и его дочь Настасья

Тут жыла была Настасья Романовна.

Роман жону убил да в цисто полё схоронил.

«Татенька, татенька! Где же моя маменька?» —

«Да ушла твоя маменька во темной погребок!»

5. Да пошла наша Настасья Романовна во темной погреп, —

«Татенька, татенька! Нету моей маменьки!

Уш ты татенька, татенька! Где же моя маменька?» —

«Да ушла твоя маменька на поваренку,

На поваренку ушла да как церна пива сливать!»

10. Да пошла наша Настасья Романовна на поваренку, —

«Уш ты татенька, татенька! Нету моей маменьки!» —

«Да ушла твоя маменька ко Божьей церькви!»

Да пошла наша Настасья Ром[а]новна ко Божьей церкви;

Она крест-от кладёт да по-писаному,

15. Она поклон-от ведёт да по-уцёному.

Ище стары-ти старушки да призадумались-стоят,

Ище молоды молодки да запечалились-стоят,

Красны девици да заплакались-стоят[420].

Да вышла Настасья на церковно на кл[р]ыльцё, —

20. Тут бежат-спешат да три серы волки́.

«Вы куды, серы волки, бежите́-спешите́?» —

«Мы бежим-спешим да во цисто-то полё:

Во цистом-то поли да тут Роман жону убил,

Тут Роман жону убил да в цисто полё схоронил!»

25. Пошла наша Настасья Романовна;

Да Настасья-та плацё — да как река тецё,

Да Романовна рыда́т — да как руцьи бежат:

«Да и татенька, татенька! Нету моей маменьки,

Ище нету моей маменьки у Божьей церкви!» —

30. «Ты не плаць, не плаць, Настасья Романовна:

Я куплю тибе, куплю да три куньи шубы!» —

«Мне не надо, мне не надо да три куньи шубы, —

Столько надо, мне-ка надо родима маменька!» —

«Ты не плаць, не плаць, Настасья Романовна:

35. Я куплю тибе, куплю да три злата венка!» —

«Мне не надо, мне не надо да [три] злата венка, —

Столько надо, мне-ка надо родима маменька!» —

«Ты не плаць, не плаць, Настасья Романовна:

Я куплю тибе, куплю да цветно платьицё!» —

40. «Мне не надо, мне не надо да цветно платьицё, —

Столько надо, мне-ка надо родима маменька!» —

«Ты не плаць, не плаць, Настасья Романовна:

Я возьму тибе, возьму да молодую маменьку!» —

«Мне не надо, мне не надо да молодая маменька, —

45. Столько надо, мне-ка надо родима маменька!

Ты возьмёш сибе да молодую жону,

Да возьмёш мине лиху мациху!»

Да Настасья-та плацё — да как река тецё,

49. Да Романовна плацё — да как руцьи бежат...

Улита Дмитриевна

Улита Дмитриевна (фамилии ее я не знаю) — крестьянка д. Ёркина, 59 лет. Она теперь, кажется, вдова и имеет сына и 3 дочерей. Родом она из д. Шардонемы, из семьи Кузнецовых. Теперь она страдает «родимицей» и живет бедно. Однажды она в течение трех зимних месяцев ходила с мужем