Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="v">Ты сходи во конюшонку,

Ты возьми ко́ней пароцьку

Да заложи во коретоцьку:

115. Нам веть ехать веньцетисе

Да со Домной Фалелеёвной!» —

Да пошла во конюшонку,

Да взела коней пароцьку,

Да заложила во коретоцьку.

120. Они сели во коретоцьку

Да поехали веньцетисе

Да со Домной Фалелеёвной.

«Ты спусти, спусти, Митрей-княсь,

Да ты спусти, Михайловиць,

125. Ище к батюшку на могилоцьку

Да к кормилици-матёнки

Да попросить бласловленьиця!

Ты спусти, спусти, Митрей-княсь,

Ты спусти, спусти, Михайловиць,

130. К батюшку на могилоцьку

да к кормилици-матёнки

Да попросить бласловленьиця!»

Да пошла, пошла Домнушка,

Да пошла Фалелеёвна

135. К батюшку на могилоцьку

да к кормилици-матёнки

Да попросить бласловленьиця.

Да взела, взела Домнушка

Да ище два друга сердесьние —

140. Ище два ножыка булатные.

Да скололасе Домнушка,

Да скололась Фалелеёвна

Да на два друга сердесьни[е] —

144. Да на два ножыка булатные...

201. Мать князя Михайла губит его жену

Да поехал княсь Михайло /[426] во грозну службу велику;

Наказуё княсь Михайло / своей маменьки родимой:

«Уш ты маменька родима! Ты вали мою кнегину,

Ты вали мою кнегину / в нову горьницю высоку,

5. Ты буди мою кнегину / во соборну обедню,

Ты спущай мою кнегину / ко соборное обедни».

Поехал княсь Михайло / во грозну службу велику.

Его маменька родима / жарку баенку топила,

Жарку баенку топила, угурци нажыгала,

10. Звала ету кнегину / в жарку баенку помытьсе.

Она клала на кнегину / живоугольё на утробу —

Выжыгала у кнегины / из утробы младеня.

Она зделала этой кнегины / белодубову колоду;

Она клала ету кнегину / в белодубову колоду,

15. Наводила на колоду / трои обруци жалезны, —

Отвозила ету колоду / во синё морё Хвалынско.

Не доехал княсь Михайло / до грозной службы великой, —

Доброй конь да подопнулса, бел шатёр да пошатилса,

Бел шатёр да пошатилса, сабля востра переломилась,

20. Сабля востра переломилась, з головы шляпа свалилась,

З головы шляпа свалилась: «Верно, дома несчесливо,

Верно, дома несчесливо: родна маменька неможот,

Родна маменька неможот, молода жона́ боли́т».

Воротилсэ княсь Михайло / со грозной службы великой,

25. Со грозной службы великой / к своей к маменьки к родимой.

«Уш ты маменька родима! Ище где моя кнегина?» —

«Твоя-та веть кнегина / в новой горници высокой!»

Кидалсе княсь Михайло / в нову горницю высоку, —

Ище нету кнегины / в новой горници высокой:

30. «Уш ты маменька родима! Ище где моя кнегина?» —

«Твоя-та веть кнегина / горда была, спеслива

И всех коней приморыла / и всех слуг притомила!» —

«Ты маменька родима! Ище где моя кнегина?» —

«Твоя-та веть кнегина / у соборное обедни!»

35. Кидалсе княсь Михайло / ко соборное обедни, —

Ище нету кнегины / у соборное обедни.

Кидалса княсь Михайло / на два ножыка булатных,

На два ножыка булатных. Его нянюшки здёржали,

Его нянюшки здёржали, ему нянюшки росказали:

40. «Твоя маменька родима / жарку баёнку топила,

Жарку баёнку топила, угурцей нажыгала,

Звала ету кнегину / в жарку баенку помытьсе.

Она клала на кнегину / живоугольё на утробу —

Выжыгала у кнегины / из утробы младеня.

45. Она зделала етой кнегины / белодубову колоду;

Она клала ету кнегину / в белодубову колоду,

Наводила на колоду / трои обруци жалезны, —

Отвозила ету колоду / во синё морё Хвалыньско!»

Кидалсэ княсь Михайло / во синё морё Хвалыньско.

50. Перву тоню закинул, — не попало нецего;

Другу тоню закинул, — не попало ницего;

Третью́ тоню́ заки́нул, — о́н веть вы́тенул колоду́,

Он веть вытенул колоду, трои обруци жалезны.

Он сколацивал Михайло / трои обруци жалезны,

55. Он крыцял-зыцял Михайло / громким голосом своим,

Да кидалса княсь Михайло / во синё морё Хвалыньско.

Его маменька родима / по гороцьки бежала,

По гороцьки бежала, громким голосом крыцяла,

Громким голосом крыцяла: «Три я тя́шки согрешила,

60. Три я тяшки согрешила — три души я погубила:

Пе́рва ду́ша безответна, друга душа безымянна,

62. Друга душа безымянна, третья душа — дитя сердесьнё!..»

Кеврола

Кевро́ла стоит на левом берегу р. Пинеги, против д. Айновой Горы, не при тракте, с училищем и церковью; раньше (еще до существования г. Пинеги) была городом[427]; состоит из многих околков (Чу́хченема, Большое Зу́ево, Гри́бово, Харито́ново, Горка и др.) и растянулась на несколько верст.

Фефилова Татьяна Александровна

Татьяна Александровна Фе́филова — крестьянка д. Кевролы, 45 лет. Она — сестра певших мне в Залесье Екатерины и в Айновой Горе Анны Мельниковой. Она вдова, живет у женатого сына. Раньше она знала много старин (по ее терминологии, «стихов»), но теперь позабыла их. Она слыхала у отца про Илью Муромца так, как пела ее сестра Екатерина, а про 12 братьев не слыхала. Она пропела мне две старины: 1) «Мать князя Михайла губит его жену» и 2) «Князь Дмитрий и его невеста Домна».

202. Мать князя Михайла губит его жену

Как поехал Михайло-княсь,

Как поехал Митреевиць

К цюдное к заутрени,

Ко цюдной к воскрисеньское.

5. Его лошать подопнуласе,

Пухова шляпа слитела,

Востра сабля переломиласе:

«Верно, в доми несчесливит:

Верно, маменька неможот

10. да кнегина Катерина».

И воротилса Михайло княсь,

Воротилсэ Митреевиць

К своей маменьки родимой.

«Моя маменька родима!

15. ище где моя кнегина,

Как кнегина Катерина?» —

«Как твоя кнегина

да горда стала, бранлива;

Лошадей всех притомила,

20. Она слуг всех пригоняла;

Твоя-та кнегина да уехала Катерина

Да ко цюдное к обедни!..»

Да бросилсе княсь