Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

претензий. Просто мне хочется от друга честности, а ты юлишь, недоговариваешь. Я не спрашиваю, с кем ты и как проводишь время. Мой вопрос состоит в том, почему это тебе мешает?

Иван мощно выругался, сравнив ситуацию с «полярным зверем». Он прошёлся по комнате и остановился, поставив руки в боки.

— Сергей, поверь мне на слово. Я не хочу провала нашего дела. Можешь быть в этом уверен.

— Знаю, но тебе «твой любовный интерес» кружит голову. Ты летаешь с ней, а не с нами.

— Это не так.

— Тогда в чём дело?

Ваня повернулся ко мне, готовясь ответить.

— Ты без меня прекрасно знаешь, что 31я машина очень «сырая». У неё много проблем.

— Знаю. Мы здесь, чтобы их устранить.

— А ты знаешь про падение тяги на посадке? Неполадки в системе управления двигателем?

Именно это сегодня и произошло во время полёта Сагита. Оказывается, Иван знал и не сказал об этом? Моя пауза на обдумывание затянулась, и Ваня понял почему.

— Ты летал сегодня на 31 м борту? Что случилось?

— Неполадки в системе управления двигателем. Только не у меня, а у Сагита. Ты понимаешь, что могло случиться непоправимое?

— Серый, я на этом самолёте летаю. Зачем вы туда полезли? — вскрикнул Иван, схватившись за голову.

— Это не твоя личная вещь, а собственность государства. Если забыл, то я напоминаю это тебе, — строго ответил я, но Иван закрыл лицо ладонями.

Швабрин нарушил очень важное правило для лётчика-испытателя — честность.

— Сокрытие деталей в одном испытательном полёте может привести к непоправимым последствиям. А если бы самолёт пошёл в серию и на нём полетел бы недостаточно опытный лётчик? Такой, которых ты в своё время учил?

— На этом самолёте должен был лететь я. Мне нужно было ещё пару полётов, и тогда бы я сделал окончательные выводы, — оправдывался Иван.

— Но ты приболел. Самолёт решил опробовать Сагит. Ведь ты же заболел? — уточнил я.

Ваня не ответил. И так понятно, что со здоровьем у него всё хорошо.

— С Сагитом всё нормально? — спросил Швабрин.

— Да. Вспотел только сильно. Я тоже понервничал рядом с РВП, но всё прошло хорошо.

— Что делать, Серёга?

Ваня искренен. Если не верить другу, то как тогда можно работать в коллективе? Надеюсь, что моя беседа несколько взбодрит Ивана, и он соберётся. Оставим пока произошедшее на его совести. Как и расспросы о личности его любовницы.

— Будь я Гелием Вольфрамовичем, сказал бы что и куда приделать.

— Ребров и не такое мог сделать, — посмеялся Ваня.

— Ладно. Открывай тумбочку, доставай, что есть, и пошли к Сагиту. «Обсудим» перспективы системы управления двигателем.

Швабрин завис, не понимая, к чему я клоню. Совсем дураком прикинулся.

— Никак не соображу, Серёга.

— И это мой инструктор! Эх, Иван Фёдорович.

Ваня открыл тумбочку и вытащил оттуда две бутылки вина.

На зелёно-белой этикетке было нарисовано солнце, попивающее через трубочку напиток из фужера. Столовое белое вино от колхоза «Россия» из Джанкоя. Пожалуй, самое дешёвое из Крымских вин.

— Жлоб ты, Ваня.

— Нормальное вино. Когда выпивал, оно мне нравилось.

— Одевайся и иди за коньяком. Я пока помоюсь. Только хороший купи.

Разговор с Байрамовым и ведущим инженером выдался долгий. Комната наполнялась ароматом спиртного всё больше, а разговоры становились бурными с каждым часом.

Сагит выслушал, выругался, но ко второй бутылке «Коктебеля» подобрел. Инженер «ушёл» спать самым первым. Я, как единственный трезвый человек, предложил закончить. Делал это несколько раз и «с первыми петухами» до моих коллег информация дошла. А может, просто все запасы закончились. Даже вино из Джанкоя прекрасно зашло мужикам.

Поспав несколько часов, я решил сделать пробежку. Уже не первый раз в Крыму я осматриваю окрестности таким способом. Сегодня добежал до самого известного сооружения в Фёдоровке — пирс. Его длина практически 150 метров. Сооружение монументальное! Насколько я помню, во время строительства НИТКи его использовали для разгрузки блоков комплекса.

Тренажёр построили, а пирс теперь используют рыбаки. В тёплое время года ещё и купающиеся.

Прибежав в гостиницу, мне вновь встретилась госпожа Аида. В одежде она себя явно не ограничивает. На ней было надет приталено малиновый комбинезон с коротким рукавом и белым поясом. Молния на груди слегка расстёгнута, чтобы все видели её немаленький размер «достоинства».

— Держите себя в форме, молодой человек? — спросила она, откусив яблочко.

— И вам доброе утро! Держу, — ответил я, проходя дальше по коридору.

— А про мою ничего не хотите сказать?

— Она у вас очень яркая.

— Хм, вам нравится? — придержала меня за локоть Аида.

Она теперь меня силой решила взять?

— Нравится, но я бы на себя такое не надел.

Девушка рассмеялась и потянула меня в сторону моей комнаты.

— Вы интересный человек, Сергей. Не хотели бы зайти ко мне на дружескую беседу? — предложила Аида.

Не нравится мне подобное внимание. Стоило бы убрать её руку и пойти к себе. Однако, пускай уже говорит что хотела здесь.

— Я после пробежки, если вы не заметили.

Действительно! Не смущает дамочку, что я сильно вспотел и пахну «мужиком».

— О, это не проблема. Душ можете у меня принять.

Началось! Совсем уже напрямую бросается намёками.

— Аида Сергеевна, давайте начистоту. Я женат и отношений на стороне не ищу. Если у вас есть ко мне серьёзный разговор, давайте поговорим здесь или на улице.

Девушка ехидно улыбнулась, поправляя воротник моей кофты наманикюренными коготочками.

— Хочешь начистоту? Пожалуйста. Пока я довольна вами, будет доволен и мой дядя. У вас, как мне известно, нет поддержки в Министерстве Авиапрома. Я же могу намекнуть