Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

родственнику, чтобы военное руководство обратило на вас внимание. Как ни крути, корабль будет подчиняться главкому ВМФ, — улыбнулась девица, дотронувшись до кончика моего носа.

— Какое имеет отношение к самолётам ваше хорошее настроение?

— Прямое. Советую тебе семейными принципами пренебречь ненадолго. Сократить дистанцию между нами, так сказать.

Уголки губ Аиды слегка приподнялись в злобной ухмылке. Она потянулась ко мне, пытаясь поцеловать. Совсем уже страх потеряла⁈ Её не останавливает даже то, что кто-то может нас увидеть.

— Вы слишком настойчивы, Аида Сергеевна, — ответил я и пошёл в комнату.

Следующие несколько дней мы активно работали. Ваня продолжал проверять на прочность «учебную палубу». Проблем с двигателями больше не случалось, однако начали вылезать новые неисправности.

Например, пневматики колёс, которые меняли с большой периодичностью. Не как в Афганистане, конечно. При этом наши замечания к самому тренажёру не были услышаны. Видите ли, всё у них проверено и прочность соответствующая.

Очередной день в первых числах февраля начался с того, что командир части не давал нам «добро» на полёты. Дело дошло до звонков в Николаев, но начальник Центра согласился с доводами полкового начальства.

В классе постановки в этот момент царило недоумение среди инженеров. Сагит ещё не вернулся с очередного «раунда» телефонных звонков. Зато появился радостный Ваня. Довольный как кот, которому только что почесали за ухом.

Услышав от меня не самую радостную новость, его ухмылка не пропала с лица. Согласен, что ничего смертельного не произошло. Плакать и паниковать не стоит. Но как-то уж неадекватно Швабрин реагирует на наши сложности. И это заметил не только я.

— Сергей, а какую причину озвучил командир полка? — спросил Иван.

— Вышел срок временного положения об испытаниях на тренажёре. Нет решения на проведение наших мероприятий со стороны высшего руководства ВМФ или командования морской авиации.

— Да это всё ерунда. Сейчас Сагит решит вопрос, — махнул рукой Швабрин.

Предполагаю, кто нам в этом поможет. Вообще, удивительно, что будущее корабельных истребителей МиГ зависит от девушки. Очень странной и загадочной, которая стремится к овладению тем, кто ей понравился. Чем же в этот момент занимается руководство в Москве?

Сагит вернулся через несколько минут. Запыхавшийся и радостный.

— Добро дали, но со скрипом, — улыбнулся он и посмотрел на Ваню. — Сегодня отработаем посадку с нормальным весом. Взлетаем с максимальным весом и отрабатываем проходы. Как только выработаешь топливо, выполняй «конвейеры».

— Понял. Вы, как всегда? — уточнил Швабрин.

Сагит посмотрел на меня, раздумывая над выполнением полётов.

— Что сегодня по плану для 51й машины? — спросил Байрамов.

Инженеры тут же вышли с множеством предложений. Начиная от полётов на устойчивость и управляемость, до проверки навигационного оборудования. В итоге решено было отработать «виражи-спирали» и на возврате выполнить демонстрационный комплекс.

— Сергей, пилотаж отработаешь, если дадут над аэродромом поработать, — предупредил Сагит.

— Дадут. И зрителей ещё нагонят, — похлопал меня по плечу Иван.

— Я не против. Ну, если вам интересно моё мнение. А то вы тут всё за меня решили, — посмеялся я.

Через полчаса, вдыхая наполненный влагой черноморский воздух, я меряю шагами стоянку, отыгрывая в уме весь полёт.

Погода в Крыму часто меняется в течение дня. Утром — низкая облачность с кратковременными осадками. Ближе к обеду — облачность, похожая на слоёный пирог. Однако первый слой находится высоко, что вполне позволяет мне выполнить пилотаж.

Иван в это время ходит по посадочному блоку, проверяя целостность конструкций. После того как выполню свой полёт, пойду на рабочее место РВП, оказывать ему консультативную помощь.

— Сынок, пилотаж будет? — спросил у меня Дядя Вася, когда я залезал в кабину.

— А как же⁈ Погодка хорошая. Главное, чтобы руководитель не завернул.

— Мы тут с местными поспорили, что они такого не видели. Подыграешь? — подошёл к стремянке Арнас.

— Хвостом вперёд летать не буду, но основную программу покажу.

Запустил двигатели, выполнил контроль всех систем и, по команде руководителя полётами, приступил к рулению. В назначенное время поднялся в воздух и направился в пилотажную зону за береговую черту.

Назначенные режимы выполнил. Самолёт вёл себя устойчиво. Проконтролировал топливо, которого вполне хватало для заключительного этапа полёта.

На подходе к аэродрому оценил высоту нижнего края облачности. Не ниже 1500 метров, что меня полностью устраивает.

— Лесная, 088й, из 2й зоны, занял 1500.

— 088й, вас понял. Готовы работать по второй части задания? — запросил у меня руководитель полётами.

— Готов. Остаток позволяет.

— Разрешил.

Выхожу в центр аэродрома.

Запомнил время на секундомере. Надо отработать всё в течение не более 5–7 минут. Ручку управления отклонил на себя и начал вводить самолёт в петлю. Потянул его выше, чтобы прочувствовать верхнюю границу пилотажа. Ведь, его можно крутить и ещё выше, но тогда зрители ничего не увидят.

Засекаю в верхней точке петли 1200 метров. Многовато, но для начала сойдёт! Переворот и пикирую вниз. Доворачиваю в створ условной оси пилотажа. За неё решил принять посадочный блок тренажёра. Готовлюсь выводить. Ручка управления на себя, выхожу в горизонт и плавно снижаюсь. Жмусь к земле и выполняю косую петлю, практически огибая при этом здание командно-диспетчерского пункта.

Замечаю, что несколько человек вышли на балкон посмотреть на полёт. Особенно много людей на крыше пункта управления инженерно-авиационной службы ИАС рядом со стоянкой самолётов.

Продолжил работать. Выполнил комплекс из нескольких «бочек». Осталось закончить пилотаж «колоколом» и на посадку.

Резво ухожу в набор. Практически вертикально. Двигатели на форсажном режиме. Плечевые ремни врезаются в тело. Спина сильно нагружается.

Высота подошла к отметке 1000 метров. Форсажи выключены. Постепенно убираю обороты, скорость уменьшается. Все звуки стихли.

Тишина обманчива, приближается более рискованная стадия. Фиксирую созданный угол. Полностью сконцентрировался на главном в данный момент — строго держать заданный угол тангажа. Крен и скольжение по нолям.

Всё! Скорость — ноль! Самолёт ровно скользит на хвост. «Выпадаю» из