Оникромос - Павел Матушек

столь глубокое понимание, дополненное множеством очень тонких и при этом весьма ясных смыслов, что Хессирун сразу понял: всё это мгновенно исчезнет, стоит ему облечь свои мысли в слова и обратиться к Тертеллу. Поэтому он поджал губы и промолчал. Хессирун смотрел, а тело Тертелла говорило с ним без слов. Оно жаловалось, что ему тоже хочется пить и что он чувствует себя не слишком уверенно в этом измененном ночном лесу. Его неуверенность переплеталась с заботой о Хессируне и с более глубокими пластами тревожных эмоций, в которые была обернута некая сферическая, мохнатая форма, спрятанная внутри Тертелла. Хессирун принялся трясти головой, чтобы избавиться от этой пугающей картины, но нервно подрагивавший хвост Тертелла жестко осадил его, и Хессирун перестал. Он смущенно перевел взгляд на Загнутые Рога, но тело нюхача оказалось для него совершенно нечитаемым. Или ему нечего было сказать. Вероятно, Загнутые Рога почувствовал на себе взгляд Хессируна, потому что остановился, повернулся и посмотрел козимандису прямо в глаза. Нюхач буквально обездвижил этим взглядом. Изумрудные огоньки его зрачков выжигали металлический полумрак. В них искрило удовлетворение, как будто наконец произошло то, чего он ждал. Легким наклоном головы и изгибом задней ноги нюхач намекнул, что теперь им придется кое-что сделать. Однако Хессирун не мог понять, чего он от них добивается. Он вопросительно посмотрел на стоявшего рядом Тертелла, и его взъерошенная на затылке шерсть заставила Хессируна немедленно перевести внимание на свой нос. Хессирун жадно втянул холодный воздух и почувствовал слабый, но отчетливый запах струящейся воды, после чего зеленое свечение Загнутых Рогов начало угасать. Вскоре остался светиться только контур нюхача, а его тело утратило пространственное измерение и стало плоским – только высоким и только широким, как будто в ночном воздухе кто-то выгрыз дыру в форме козимандиса.

Тертелл и Хессирун осторожно подошли к нюхачу и убедились, что это не иллюзия. Загнутые Рога фактически превратился в проход, который вел, казалось бы, во всё тот же лес древесных Тихо Зеленых, освещенный таким же изумрудным сиянием. Тертелл обошел нюхачий портал и заглянул в него с другой стороны, чтобы проверить, действительно ли это всё тот же лес, где они находятся, но не увидел заглядывающего с противоположной стороны Хессируна, а потому всерьез допустил возможность, что, пожалуй, нет. Хессирун дождался, пока Тертелл вернется к нему, а затем несколькими быстрыми рывками, выражающими уверенность и решимость, протиснулся сквозь нюхачий портал. И Тертелл, которому внезапное предчувствие подкинуло страшную картину закрывающегося прямо перед носом прохода, прыгнул следом.

С другой стороны все было так же, как и в лесу древесных Тихо Зеленых, который они только что покинули. Почти все, потому что, оглянувшись, они нигде не увидели портала, в который превратился Загнутые Рога. Дыра в форме козимандиса исчезла, и они остались одни. Тертелл и Хессирун обменялись взглядами, считав друг с друга вопросы без ответа и сомнения с ростками страха, и вдруг услышали журчание и почуяли запах проточной воды. Они выглянули из-под веток низко-древесных и стеблей травянистых Тихо Зеленых. Эти звуки и запах явно влекли их к месту своего зарождения. У жажды Тертелла и Хессируна были схожие намерения, поэтому козимандисы немедленно двинулись по журчащей тропинке манящего аромата.

Чуть дальше, через несколько, а может, и через несколько сотен шагов, козимандисы наткнулись на широкий овраг, по дну которого протекал быстрый ручей. Сияние Лунного Камня блестело на его поверхности, как тончайший слой металлического инея. Тертелл и Хессирун вошли в мелководье и некоторое неопределенное, рваное время утоляли жажду. Когда им это все же удалось, их тела испытали облегчение, словно под кожей возникла пустота, приятная, сосредотачивающая внимание, позволяющая наконец скрепить между собой сложные мысли, объединить в памяти разрозненные моменты в один плавный поток. Обмен взглядами между Тертеллом и Хессируном заполнил эту пустоту наблюдениями, вылившимися в ясное умозаключение: тихое журчание и запах проточной воды, хотя и присутствовали вместе с ними, но были не отсюда, не здесь зарождались.

Иными словами, козимандисы еще не добрались до того места, где должны были оказаться.

Но они могли туда добраться, потому что и журчание, и запах по-прежнему стремились указать им путь.

Внимая их подсказкам, козимандисы двинулись вверх по ручью. Они не спешили, осторожно ставили копыта между камнями и часто останавливались, чтобы глотнуть воды или помочиться на землю. Им казалось, что Лунный Камень катится по небу со скоростью их движения и все время находится прямо над их головами. И это ощущение не покидало козимандисов, пока они не добрались до широкой пещеры, из которой вытекал ручей. И хотя это все равно было не то место, где рождались журчание и запах проточной воды, стало ясно, что есть только один способ туда добраться – войти в пещеру, погрузиться в ее непроницаемую и неприятную тьму. Тертелл и Хессирун испуганно остановились на границе сияния Лунного Камня. И тут эта странная вещь, надетая на рог Хессируна, о которой они почти забыли, хотя именно из-за нее они и оказались здесь, вспыхнула ярчайшим золотым светом, который на мгновение рассеял тьму. Почти в тот же миг, словно в ответ, в глубине пещеры вспыхнул такой же золотой свет и приглашающе скользнул по поверхности ручья прямо под ноги козимандисов, подобно бегущей им навстречу тропинке раскаленного жидкого золота.

Мир, который они оставили позади, перестал существовать. Он превратился в страшную черную пустоту, скованную черным льдом. У Тертелла и Хессируна не было выбора. Им оставалось только идти вперед, вглубь пещеры, туда, где сверкало золотом сердце горы, в котором рождались журчание и запах проточной воды.

Фокис

Сэр Адам Рэйли поднялся с кресла и закрыл дверь на ключ.

– Наверное, нет смысла ждать до шестнадцати, раз все заинтересованные лица уже прибыли на место, – сказал он с улыбкой.

Виктор осторожно огляделся по сторонам. В изысканном, оформленной в старинном стиле гостиной элитного лондонского клуба путешественников, основанного в 1820 году, рядом с ним сидели еще трое мужчин: широкоплечий азиат, высокий рыжеволосый парень и толстяк. Последний производил впечатление увальня и едва помещался в кресле, но несколькими минутами ранее Виктор наблюдал, с какой легкостью тот взбежал по крутой лестнице, ведущей в гостиную. Он легко перепрыгивал через несколько ступеней, так что в его случае смело можно было сказать, что внешность обманчива. Все смотрели на огонь, потрескивающий в мраморном камине, и спокойно ждали, когда Рэйли перейдет к делу.

– Я рад, что вы без промедления откликнулись на призыв, и я надеюсь, что тем самым вы проявили