Оникромос - Павел Матушек

уважение не только к потраченным вами деньгам, но и ко мне.

Рэйли был болезненно самоуверен и любил слушать звучание собственного голоса. Виктор полагал, что ему ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. Судя по пружинистой походке, он в отличной форме. Длинные и сильно истонченные волосы блестели серебристыми прядями, но Рэйли ничуть не стеснялся своей седины. Он зачесывал пряди назад, покрывал толстым слоем бриллиантина, из-за чего они блестели, как навощенные, и скреплял большой серебряной заколкой. На Рэйли были свободные белые брюки, белая рубашка и свитер, то есть в типичный костюм для игры в крикет. Вероятно, на фоне других развлечений, запланированных на этот день, эта встреча была для него чем-то пустяковым и незначительным, обычной формальностью, после которой он сразу же отправится на поле, чтобы сыграть партию в крикет со своими друзьями. Облик Рэйли был окутан аурой благородства, беспечности и богатства. Виктор смотрел на него с завистью, потому что знал, что он никогда не достигнет того же лоска. Да, благодаря напряженному труду и капельке везения к тридцати годам он добился определенного успеха, войдя в узкий круг русских миллионеров, однако этого недостаточно, чтобы выглядеть и вести себя как сэр Адам. Можно даже сказать, что этого ничтожно мало, так как дело здесь не только в деньгах. Секрет кроется в принадлежности к дворянскому роду, многие поколения которого окружены почетом и всевозможными излишествами, благодаря чему потомкам с детства внушается беспечное чувство, будто все это не имеет ни малейшего значения, а важен только класс. Всё просто: у Рэйли это чувство было, а у Виктора – нет.

– В принципе, мало кто знает, что моя слава путешественника скрывает в себе второе дно: я путешествую по миру не только для того, чтобы открывать и исследовать неведомые уголки Земли, – продолжал Рэйли, расхаживая по гостиной. – Странно, что до сих пор ни один журналист не додумался до этого, хотя легко связывал мои частые экспедиции со страстью к охоте, которую я ведь никогда не скрывал. Общеизвестно, что ежегодно я праздную дни рождения в Кении на большом сафари. Правда? Правда. Но довольно об этом, потому что вы знаете, что я ищу. Иначе никто из вас не принял бы приглашение. О, а кое-кого я здесь снова вижу. Мистер Изаяки?

– Да? – пробормотал бородатый азиат.

– Не думал, что вы можете себе это позволить. Во второй раз, на следующий год… Пятнадцать миллионов евро – это значительная сумма. Даже для меня. Надеюсь, вам не пришлось ради этого никого убивать?

– Он того заслужил, – серьезно ответил Изаяки.

Оба разразились смехом, и атмосфера в гостиной заметно разрядилась.

– Ладно, довольно этих шуток. Давайте пройдем туда, где нас ждет полный бар и научные экспонаты, которые помогут мне раскрыть вам свой план.

Сэр Адам открыл двойные двери в глубине гостиной и жестом пригласил всех войти. Мужчины поднялись с кресел и, следуя за ним, вошли в большой зал. Виктор догадывался, что там находится, но все равно онемел от увиденного. Блестящий паркет из темного дуба скрипел под его ботинками, когда он проходил между экспонатами.

Под потолком висели морские гиганты – огромный кальмар и мегалодон. Оба были не менее двадцати метров в длину. Между ними извивался согнутый темно-зеленый морской змей, вдвое длиннее этих существ. На стенах, в продолговатых витринах покоились массивные пятнадцатиметровые змеи. В центре зала, на специальном постаменте, красовалась огромная голова птицы Рух. Один только клюв ее был больше четырех метров. Вокруг этого впечатляющего птичьего трофея, который целиком, вероятно, не смог бы поместиться даже в такой большой комнате, были выставлены и другие экспонаты: существо, напоминавшее небольшого плезиозавра, гриф, ящероподобная лошадь келпи, лекротта, похожая на гиену, ощерившийся острыми шипами рептилоидный кенгуру, чупакабра, змеептица амфисбена и бесформенный, массивный катоблепас – судя по всему, отдаленный родственник гиппопотама, чья морда буквально поражает своим уродством. Виктор узнал также крылатого быка с человеческой головой, именуемого ламассу, а также моа, додо, сумчатого волка и несколько разновидностей крупных человекообразных приматов, среди которых можно было заметить, как йети, так и сасквоча. Чучела были сделаны мастерски и выглядели как живые. Даже глаз в голове птицы Рух хищно глядел на каждого, кто к ней приближался.

Виктор прохаживался среди невероятных трофеев, на мгновение останавливался рядом с теми, кого не мог назвать, и шел дальше, словно под гипнозом, погруженный в чудесный, дурманящий сон, от которого не хотел пробуждаться. Только теперь, увидев всех монстров своими глазами, он осознал, на что в действительности потратил свои с трудом заработанные деньги, и понял, что оно того стоило.

– Идите ко мне, господа, – хмыкнул Рэйли. – Позже у вас будет время спокойно осмотреть коллекцию.

Мужчины собрались в углу комнаты. Там находилась угловая барная стойка, впечатлявшая как размерами, так и содержимым, а также стол, заваленный картами, посреди которых лежал ноутбук, подключенный к большому плоскому монитору, висевшему на стене. На обоих экранах крутилась заставка «Виндоус».

Рэйли кивнул в сторону бара.

– Угощайтесь, пожалуйста. У меня тут почти все виды алкоголя. Каждый найдет что-то для себя.

Высокий рыжеволосый парень засуетился у бутылок и ловко, как опытный бармен, подал каждому выбранный напиток. Вскоре у всех в руках оказались бокалы, наполненные водкой, виски или джином с кубиками льда.

– Давайте выпьем за встречу и поговорим о конкретных вещах. – Рэйли театрально выпил немного водки и отставил бокал. – Я знаю, что люди, завербовавшие вас, изложили вам основные принципы, тем не менее я их повторю. Во-первых, никто не должен знать истинную цель нашей экспедиции. Во-вторых, любой из вас, без каких-либо неприятных последствий, еще может отказаться от участия, но деньги остаются у меня. Это я просто напоминаю, потому что вы знали об этом, когда делали переводы. Вы также должны понимать, что приглашая вас сюда, я изучил ваши резюме и узнал сильные и слабые стороны. Ваши грехи и грешки. И выбирал я вас, принимая их во внимание. Мне нужны были люди, у которых есть что-то на совести. Но не бойтесь. С моей стороны вам ничего не угрожает. Я говорю это на тот случай, если кому-то из вас придет в голову, сообщить что-то прессе или полиции или же начать шантажировать меня. Я не позволю. Любые подобные действия я пресекаю в зародыше, не считаясь со средствами. Я достаточно ясно выражаюсь?

Мужчины молча смотрели на Рэйли.

– Я вижу, мы поняли друг друга. Но есть еще одно правило, о котором я до сих пор не упоминал. На что бы мы ни охотились, никто не заберет это