Сирена морских глубин - Суми Хан

рот и проглотил. «Так какой у него вкус?» – повелительно спросила ваша мама. «У него вкус свадьбы!» – воскликнул он.

После недолгого ухаживания они поженились. И поначалу были очень счастливы. Однако ваш изнеженный, выросший в городе отец не приспособился к жизни у воды. Он был ужасным рыбаком. Из-за того, что семью содержала Сукчжа, терзавшие ее мужа угрызения совести уничтожили его любовь к ней. Он сделался слабым, ведь чтобы быть сильным, мужчине необходима гордость. Однажды ваш отец сел в лодку, сказав, что собирается поймать соллани. Он уплыл, насвистывая какой-то мотивчик, и домой уже не вернулся. Сначала мы думали самое худшее – что он погиб в море. Но когда его лодка нашлась, купивший ее человек поклялся, что заплатил справедливую цену. По его словам, этих денег хватило, чтобы ваш отец купил билет в один конец до материка.

Когда Чунчжа открыла дверь кухни, чтобы принести хвороста, то увидела лежавший на крыльце круглый сверток, похожий на переросший гриб. «Еще одно запоздалое траурное приношение», – подумала девушка. Ей надо было сначала развести огонь и вскипятить немного воды, прежде чем решать, подавать ли подаренную еду на завтрак или отложить ее на потом.

Выбирая между спичками и огнивом, девушка сердито отмахнулась от воспоминания о зажигалке Суволя. Каждый раз, когда юноша наведывался в деревню, ей удавалось избегать встречи с ним, отговариваясь трауром. Чунчжа выбрала огниво. На дворе почти лето, зачем тратить лишнюю спичку. Когда девушка высекла искру, сухая трава под черным железным котелком занялась. Прежде чем раздуть пламя, Чунчжа подбросила горсть щепок. Зевая, она изучала содержимое кухонного шкафа, удивляясь, почему ей так хочется есть. Спохватившись, девушка вспомнила о приношении на крыльце.

Она положила сверток на каменную плиту рядом с очагом. Размотала несколько слоев тряпок, аккуратно скатав их, чтобы вернуть владельцу. Когда под ними показался глиняный горшок, на котором стояла накрытая крышкой деревянная миска, сердце у нее екнуло. Ей знакома только одна семья, которая может позволить себе такую посуду. Снимая крышку с миски, Чунчжа затаила дыхание. В миске лежала щедрая порция косари.

Девушка едва удержалась, чтобы не выбежать на улицу – посмотреть, есть ли там кто-нибудь. Как можно думать о Суволе, будучи в трауре по матери? Она упрекнула себя за глупые, эгоистичные мысли, которые заставляют ее уклоняться от своих обязанностей. Если бы на гору отправилась мама, в тот день она не пошла бы на берег. Хотя бабушка настаивала на том, что мамина судьба была предопределена еще до ее рождения, Чунчжа не могла не размышлять о своей роли в этом несчастье. Она захотела занять место матери, и боги, наперекор себе, позволили ей это.

Чунчжа сняла крышку с горшка. Вокруг распространился аппетитный запах тушеной курятины, который сразил ее наповал. Не стерпев, она оторвала крылышко и впилась зубами в нежную мякоть. Девушка жадно, как человек, хватающий ртом воздух, поглощала мясо. С каждым проглоченным куском она ощущала себя все менее воздушной и более плотной, точно до этого пребывала на грани исчезновения.

Чунчжа добралась до крошечных костей и дочиста обсосала их, после чего снова заглянула в горшок. Подливка из-под курицы была сдобрена плодами унаби, чесноком, имбирем и волокнистым женьшеневым корешком. Она налила в большую раковину из-под моллюска подливку, удалив из нее часть клейкого риса, которым была нафарширована курица. Оторвала еще одно крылышко.

Девушка вынесла еду на крыльцо кухни. На сей раз она ела медленно, смакуя подливку и нежное мясо. Закончив, поставила импровизированную миску на стол и поковыряла в зубах деревянной щепочкой, наблюдая за кружащими в небе морскими птицами. Затем ее внимание переключилось на мамин огород, где между колючими молодыми огурцами и стрелками чеснока пробивались маленькие зеленые ростки. При маме на грядках не было ни единого сорняка. Чунчжа опустилась на колени, чтобы выполоть растения-захватчики. Оттого, что она скребла почву руками, с корнем вырывая все лишнее, под ногтями у нее стало черным-черно.

Когда ее исступление утихло, грядки сделались аккуратными и чистыми, совсем как у мамы. Чунчжа снова ощутила голод и вернулась на кухню. На сей раз она вытащила из куриной утробы начинку из клейкого риса, добавила в миску, сделанную из раковины, косари, после чего снова отправилась на крыльцо.

– Не курятиной ли здесь пахнет? Или я сплю? – На пороге, почесывая плечо, стояла бабушка.

– Это фаршированная курица, хальман, тушенная с унаби и женьшенем. В начинку добавлены каштаны.

– Что? Кто ж это так расщедрился? – Пожилая женщина догадалась, что это блюдо стряпала не уроженка Чеджудо.

Столь вычурный и дорогой способ приготовления тушеной курицы предпочитали обитатели материка.

– Это от семьи Ян с фермы «Дом в облаках», – объяснила Чунчжа, которая не сомневалась в этом после того, как попробовала папоротник.

– Ну разумеется. Само собой. Твоя мама дружила с женой старшего сына. – Старуха жестом велела Чунчже оставаться на месте, а сама заглянула в горшок.

Почти половина курицы уже съедена. Выходит, блеск в глазах Чунчжи ей все-таки не померещился. Коли вернулся аппетит, значит, человек оправился.

– Когда я привела поросенка домой, со мной явился старший внук. Это косари на вкус в точности такое же, как то, что я ела у них в доме.

Бабушка попробовала немного.

– Довольно вкусно, – неохотно признала она.

Чунчжа поставила пустую миску на столешницу.

– Думаю, сегодня надо постирать постельное белье, – заявила она. – День будет довольно жарким, и одеяла быстро высохнут.

Пожилая женщина пристально посмотрела на внучку, с момента трагедии не замечавшую подобных мелочей.

– Тебе снова начали сниться сны, верно?

Чунчжа кивнула.

Бабушка села на корточки и похлопала по полу рядом с собой:

– Садись и расскажи мне, чтó помнишь.

Она взяла Чунчжу за руку. Кожа у старухи была прохладная и сухая, как береста. Прежде чем ответить, девушка ласково сжала ее пальцы.

– В моем сне я была замужем за морским царем. Две его придворные дамы были нашими дочерьми. Под водой все было странное и чужое. Я не очень хорошо понимала язык рыб, но обитала в доме размером с дворец и была очень богата.

Бабушка хмыкнула в знак того, что внимательно слушает.

– Я много лет вела под водой безбедную, счастливую жизнь. Но по-прежнему испытывала тоску по деревне. Когда я уже не могла ее выносить, то упросила морского царя позволить мне навестить тебя и маму. Он спросил, почему я, живя у него в такой роскоши, хочу вернуться в столь убогое место. Я ответила, что хочу полакомиться мандаринами, ведь в море нет ничего подобного им по вкусу. Морской царь пожурил меня