Сирена морских глубин - Суми Хан

остаться здесь, чтобы ухаживать за ней. – Попытка Чунчжи придать своим словам убедительность явно провалилась.

– Ч‑ч‑что, если хальман умрет, пока нас не будет? – По лицу Чжина заструились слезы. – Не хочу уезжать! Не хочу!

Гончжа оторвала взгляд от зеркала.

– Это плохая примета – говорить такие вещи, дурачок! – нахмурилась она.

– Сама ты дурочка! Перестань все время пялиться на свое глупое лицо.

Чунчжа шикнула на сестру с братом:

– Не препирайтесь друг с другом при отце! Пожалуйста, ведите себя прилично – ради мамы!

Гончжа и Чжин, поглядывая на отца, ели кашу. Мужчина громко хлебал из миски, заслонив ею лицо. Чунчжу поразило, насколько сильно он изменился: щеки ввалились, кожа потемнела, лоб избороздили морщины. Он весь теперь казался меньше, чем ей помнилось, и даже шевелюра сильно поредела.

Отец тоже внимательно рассматривал Чунчжу.

– Ты выглядишь точь-в‑точь как твоя мама в день нашего знакомства, – взволнованно произнес он.

Оправившись от этого потрясения, он стал возиться с Чжином, смеша мальчонку. Чунчжа немного успокоилась, увидев, как быстро они сблизились. Сыновья нуждаются в отцах. Этот переезд пойдет брату на пользу. Однако Чунчжа опасалась, что сестра никогда не покинет кухню, сделавшись служанкой второй жены отца. Бабушка, судя по всему, разделяла ее беспокойство, поскольку заставила его подтвердить обещание отправить обоих детей в школу.

Отец причмокнул губами и поставил пустую миску на стол.

– Я не из тех, кто откланивается сразу после угощения, но нам нужно поторапливаться. Пожалуйста, примите мои извинения. – И он слегка поклонился.

Бабушка нахмурилась:

– К чему такая спешка? Прошло шесть лет с тех пор, как ты в последний раз видел своих детей.

– Ожидается очередное прибытие американских кораблей. – Мужчина почесал бровь. – Как только они причалят, для парома из Мокпо не останется места. Нам нужно взойти на борт сегодня вечером, перед утренним отплытием. Если мы не успеем на это судно, то можем застрять на берегу на несколько недель, прежде чем в гавань пропустят следующий гражданский паром. Моих средств так надолго не хватит.

Бабушка обратилась к Чунчже:

– Иди помоги брату и сестре собраться.

Когда внуки оказались вне пределов слышимости, она заговорила снова, понизив голос:

– Сколько кораблей должно прибыть, чтобы они заполонили целую гавань?

– Не знаю. Но город в напряжении, все ждут, что случится нечто плохое.

– Если так будут думать слишком много людей, плохое обязательно случится. – Пожилая женщина ухватилась за последнюю соломинку: – Возьми с собой Чунчжу! Увези ее подальше отсюда!

Мужчина пристыженно опустил глаза. Ему было нелегко уговорить жену взять к себе и двух младших.

– У меня нет денег на ее проезд, – пробормотал он.

– Я тебе дам. – Старуха вспомнила про оставшуюся у нее еще одну серебряную заколку.

Мужчина не мог не считаться со вздорным нравом своей жены.

– Я не могу так рисковать. Кроме того, в Пусане американских войск не меньше. Если разразится война, безопасных мест уже не останется.

Вернулись дети, положив конец перешептываниям. И Гончжа, и Чжин выглядели подавленными. Глаза и носы у них покраснели.

Отец, широко улыбаясь, сунул руку в карман.

– Чжин! Гончжа! У меня для вас сюрприз. – Он помахал сжатым кулаком.

Ребята осторожно приблизились к отцу. Чжин бросился к нему первый, пытаясь разжать отцовские пальцы. Тот раскрыл ладонь, и в ней оказались две квадратные рисовые конфеты в бумажных обертках. Он отдал конфеты детям и выпроводил их из дома.

– Вы, дети, идите и подождите повозку снаружи. – Мужчина повернулся к бабушке. – Не могли бы вы дать нам чего-нибудь в дорогу?

Чунчжа вспомнила этот вкрадчивый тон, с помощью которого отец задабривал маму.

– Я уже собрала вам обед. – Старуха показала на узелок на полу. Она кивнула Чунчже. – Говори, что тебе нужно сказать. Кто знает, когда вы снова увидите друг друга в этой жизни. Я побуду на улице с младшими.

Входная дверь захлопнулась, оставив отца с дочерью наедине. Мужчина откашлялся.

– Мне жаль, что я не могу взять тебя к себе, – пробормотал он и протянул девушке что-то маленькое, завернутое в кусок материи.

Опять рисовые конфеты? Чунчжа притворилась, что не заметила.

– Я предпочитаю остаться здесь.

– Думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. – Отец взял ее руку и вложил свой подарок ей в ладонь. – Пожалуйста, возьми. Тут немного, но это все, что я могу тебе дать.

«Немного денег, – подумала Чунчжа, – чтобы расплатиться со своим долгом передо мной».

– Спасибо. – Она натянуто поклонилась.

– Что ж, мне пора. – Отец раскрыл объятия.

Когда Чунчжа проигнорировала его, он снова откашлялся и сглотнул.

– Не забудь о своем обещании отправить их обоих в школу! – воскликнула Чунчжа, удивленная горячностью в своем голосе.

– Клянусь, я сдержу его. – Отец встал и, избегая взгляда Чунчжи, направился к выходу.

В маленьком свертке, переданным отцом, лежали несколько монет и маленькая розовая жемчужина. Чунчжа показала их бабушке после того, как обе перестали плакать. Они вышли на дорогу и махали вслед повозке, пока та не скрылась из виду.

Старуха вытерла нос, после чего взяла жемчужину. Она прищурилась, катая ее между пальцами.

– Вот уж не думала, что увижу ее снова.

– Тебе знакома эта жемчужина?

Бабушка кивнула. Мать Чунчжи нашла это сокровище на участке, отрезанном подводными течениями и острыми рифами. Она рисковала жизнью, чтобы миновать две эти опасности, обнаружив под лесом гигантских водорослей песчаное дно.

– В тот день, когда твоя мать встретила твоего отца, она приехала в Согвипхо, чтобы продать жемчужину. Должно быть, она преподнесла ее ему в качестве свадебного подарка. Это плохая примета. Неудивительно, что их брак не продлился долго.

В этих местах ходили легенды о жемчуге, обнаруженном, когда в Корее еще был могущественный король, которому надо было посылать дань. Со временем старые методы забывались, и ныряльщицы все реже находили подобные сокровища. Но Чунчжа нашла одну жемчужину, и, как выяснилось, ее мать тоже.

После того как Чунчжа откашляла жемчужину, бабушка быстро подняла драгоценную находку с песка. На вопрос другой хэнё, что это, старуха продемонстрировала обычный камешек. Теперь же она велела Чунчже не показывать мамину жемчужину ни одной живой душе, чтобы ее не похитили.

– Никому о ней не говори, пока не придется продавать ее. Носи при себе. Жемчуг нужно хранить рядом с живой плотью, чтобы сохранить его сияние.

– Я буду хранить жемчужину вечно, хальман. На память о маме.

Старуха покачала головой:

– Если не хочешь потерять еще и мужа, тебе лучше расстаться с нею. Когда настанет время, попробуй продать жемчужину на материке. Там за нее дадут лучшую цену.

8

Когда час Быка сменился часом Тигра, а темнота –