Цена светлой крови - Михаил Ахманов

- Джайниты говорили Ги, как я очутился в их святилище?

- Вряд ли. - Никлес пожал плечами. - Жрецы, возможно, знали, но отношения с ними накалились... сам понимаешь, приехал какой-то чужеземец и похитил их спящего Арсолана...

Осталось выяснить, зачем он это сделал, - задумчиво произнес Джумин. - Я имею в виду Ги. Не думаю, что он счел меня божеством.

- Об этом мне ничего не известно, брат. Помню только, что отец поминал о каком-то долге... И еще сказал однажды, что есть тайны, которые лучше предать забвению. Мол, героическая эпоха закончилась, и теперь миру нужны не герои, а работники - ученые, строители, пилоты, умельцы, что готовят программы для мелгов и машин Ута.

- Кто же я такой? - спросил Джумин, придя в замешательство. - Как и где прошла моя первая жизнь? Кем я был?

- Героем, если верить отцу, или самим Арсоланом. - Никлес снова улыбнулся. - Наш Банкирский Дом зовется издревле «Великий Арсолан». Предположим, дед, увидев тебя, решил, что ты подойдешь нам в качестве символа. Или же, как говорил отец, им двигало чувство долга и вера: несомненно, глава «Великого Арсолана» обязан вырвать солнечное божество из лап невежественных джайнитов.

- Версии не хуже прочих, - заметил Джумин. - Ты уверен, Никлес, что рассказал мне все?

Да, как было обещано отцу. Я исполнил его волю.

Наступила тишина. Джумин глядел на портрет старого Ги, и чудилось ему, что тот взирает на свое джайнитское приобретение слегка насмешливо: что, герой, я тебя озадачил? попробуй сам доискаться истины!., не все же тебе корпеть над тайнами долгожителей!.. Вспомнив об этом и о старинной рукописи, присланной Никлесом, Джумин очнулся от своих раздумий и сказал:

- Прости, брат, я забыл выразить тебе благодарность. Этот старинный свод Чилам Баль, разысканный тобой, настоящее сокровище, и он оказался очень кстати. Мои исследования продвинулись, хотя не все в древнем тексте мне понятно... Где ты нашел эту книгу? Купил? Или обменял на что-то столь же ценное? Надеюсь, ее не похитили из храма?

Глаза Никлеса стали печальными.

- Бедный, бедный мой Джу! Ты и этого не помнишь? - молвил он и пояснил: - Это твоя книга. Она была в том сандаловом ящике... Возможно, джайниты ее туда положили, или ты нес ее с собой, пока не лишился сознания. Перед отправкой в Куат я позволил взглянуть на нее опытным людям, экспертам по майясской письменности. Они утверждают, что книге не меньше четырех веков, а скорее - половина тысячелетия. По их словам, ее изготовили в Цолане, в конце Первого Средневековья.

- Что еще было со мной кроме рукописи? - с внезапно вспыхнувшей надеждой спросил Джумин. - Если деньги, то какие - монеты или банкноты? Может быть, оружие? В хинганеких лесах без карабина не гуляют... Там еще необходимы фляга, нож, топор, кое-какие лекарства. И наверняка меня нашли не голым... Как я был одет? Моя одежда сохранилась?

Никлес сделал жест отрицания.

- Очевидно, все это осталось у жрецов. В ящике тебя держали нагим, под покрывалом из тонкого китанского шелка - Хинг, знаешь ли, знойная страна. Сожалею, Джу, но сюда привезли только книгу.

Кишу Джумин взял с собой, и сейчас она лежала в сумке, в его покоях. Он подумал, что нужно изучить рукопись повнимательнее - если этот старинный свод Чилам Баль принадлежал ему, то, возможно, отыщется в нем какая-то зацепка, некий след прошлого. Книга была ему дорога - ведь, невзирая на изрядный вес, он потащил ее в джунгли! Собирался продать?.. Или хранил как драгоценную семейную реликвию?..

Никлес снова уселся за столом отца, сейчас пустым. Видимо, деловые бумаги он хранил в своем кабинете н в банке.

Что ты намерен делать, Джу? Теперь, когда ты знаешь, что тобою приключилось... знаешь не все, но больше, чем вчера и чем шесть лет назад. Отец перед смертью кое-что посоветовал, сказал: пусть ищет себя, но будет осторожен. Разные люди тебя ищут... женщины, мужчины...

Что им нужно?

Не знаю. Женщина была похожа на арсоланку, а как выглядели мужчины, отец не говорил. Должно быть, что-то такое ожидалось... Не зря отец послал тебя в Куат... собственно, не послал, а спрятал. Более дальнего места в мире просто не найдешь.

Я вернусь в Куат, - промолвил Джумин. - Там сейчас мой хоган, и я вернусь в него, чтобы все обдумать. Куат хоть и дамское место, но тихое и безопасное. Отец верно сделал, послав меня туда.

Что ж, выбор за тобой... Но, братец, не лети в Куат через Риканну, тем путем, каким добирался сюда. Слишком простое решение... любому в голову придет, что ты вернешься этой дорогой. Если отправиться на восток, вариантов больше. Из Ханая можно вылететь в Нефати, Бихару или Хинг, в Роскву или Айрал, есть даже беспосадочный рейс до Удей-Улы. А там...

Джумин поднял руку, и Никлес смолк.

Пожалуй, я отправлюсь в Роскву, а оттуда - в Шанхо. Затем - в Чилат-Дженьел или в Инкалу. Вид городов, где еще не бывал, радует и развлекает... А если мне случалось посетить их в прошлом, я, быть может, что-то вспомню. Ведь так, Никлое?

- Мои благие пожелания улетят с тобой. Не хочешь ли взять охранников, брат? Думаю, пара крепких сеннамитов или бритунцев тебе не помешает.

- На сеннамитов я нагляделся в Куате, и бритунцев мне тоже не надо, - ответил Джумин. - Я полечу один. Как говорили в старину, мужчина должен отбрасывать собственную тень.

От Ханая до Росквы лету было полтора кольца времени. Решив, что лучшая защита - незаметность, Джумин отправился в дорогу ночью и отдельную каюту не взял, а устроился в общем салоне воздушного лайнера. Тут оказалось не слишком многолюдно - ханайцы не спешили покинуть свой теплый город, чтобы перебраться под северные хляби. В основном, домой возвращались росковиты, главы семейств с женами и детьми, явно люди не бедные: женщины щеголяли в изысканных ханайских туалетах, а мужчины выглядели гак, будто каждый - сагамор или, в крайнем случае, сахем. Впрочем, если судить по мелг-новосгям и фильмам, которые смотрел Джумин, все россайны, китаны и дейхолы отличались гордым нравом и изрядным самомнением, как и положено жителям самой огромной, самой богатой и самой могучей страны. После войн за независимость прошло полтора столетия - достаточный срок, чтобы бывшие аситские колонии стали первой державой мира.

К счастью, не очень агрессивной, подумал Джумин, незаметно поглядывая на дремавших соседей. Учение о Неощутимом, раскрывшее тайны атомного ядра, было