Цена светлой крови - Михаил Ахманов

не намечался - небо было звездным, и висел в нем тонкий серп нарождавшегося месяца.

Росковиты, недавние гости Ханая, дружной гурьбой двинулись к стоянке винтокрылов и наземных экипажей. Поглядев им вслед, Джумин остановился у выхода, соображая, ехать ли в город или лететь в Восточный порт и дальше в Шанхо и Арсолану или, возможно, в Чилат-Дженьел. С одной стороны, он был непрочь взглянуть на столицу Объединенных Территорий, полный чудес мегаполис, давно шагнувший в двадцать первый век; с другой, хотелось ему скорее очутиться дома и поразмыслить над рассказом Никлеса. А также обсудить его с коллегами по «Теокалли»; историк Аранна наверняка знал что-то любопытное о Хинге, целитель Ират мог поискать информацию о летаргии, что длится годами, а прочие были людьми разумными, чьи советы выслушать не помешает.

Рядом с аркой выхода Джумин заметил открытую дверь. За ней виднелись столики, окружавшие непонятный агрегат, что-то наподобие колонны из матового стекла, переливавшейся разноцветными огнями. В такт мерцанию огней невидимая флейта наигрывала тихую мелодию, и в воздухе плыли знакомые ароматы: пахло то сосновым бором, то луговыми травами, то цветущими кустами роз. Решив, что это какое-то развлечение, Джумин подхватил сумку, вошел и опустился на сиденье у ближнего стола.

Музыка стала тише. Приятный женский голос спросил на россайнеком:

- Твой заказ, почтенный хозяин? Прохладительное, березовый сок, вино или более крепкие напитки? Есть медвежье молоко, кедровая горькая, китайская кровь дракона и фирменная смесь «Пять Пирамид». Что пожелает лорд?

- Что-нибудь горячее, - произнес Джумин, догадавшись, что попал в питейное заведение, единетвенное работавшее в этот час. - Есть ли настойка из арсоланской коки?

- К сожалению, нет. Могу предложить ее аналог из целебных байхольских трав. Половина чейни или треть куны. Монету нужно опустить в прорезь в середине столика.

Кун у меня нет, есть чейни. Подойди, н я отдам их тебе. - Джумнп подбросил монетку на ладони.

Это невозможно, лорд. Здесь нет людей. Заведение обслуживается машиной Ута.

Вот как! - Джумин с любопытством уставился на колонну - в Куате и Больших Башнях, даже в Ханае он такого не видел. Воистину Росква - город чудес!

Он сунул монету в щель. Огоньки на колонне перемигнулись, нежно засвистела флейта, затем из люка в хрустальном потолке выплыл поднос с дымящейся кружкой и маленьким сосудом с золотистой массой. Мед, понял Джумин, разглядывая металлическое щупальце, присосавшееся к подносу. Он опустился точно перед его сидением, щупальце отдернулось и исчезло где-то наверху.

Что еще ты умеешь? - спросил Джумин, отхлебнув ароматный напиток.

- Менять музыкальную программу, - сообщила машина. - Какую мелодию предпочитает лорд? Грустную, веселую, воинственную?

- Оставь ту, что есть, другой не нужно. Знаешь, в городе, где я живу, много харчевен и кабачков, которые держат люди. Там принято, чтобы хозяин развлекал гостя беседой. Ты можешь мне что-нибудь рассказать?

- Несомненно, лорд. Прогноз погоды, список достопримечательностей, информация о лучших гостевых дворах, цены на товары, расписание полетов из любого порта. Что желает лорд?

Джумин засмеялся. Разговор его забавлял.

- Ты не очень интересный собеседник! Или собеседница? Как будет правильно?

- Могу развернуть экран и включить мелг-новости, - добавила машина, проигнорировав его вопрос. Должно быть, он не входил в программу.

- Лорд желает?

- Нет, не желает. Лучше помолчи, дружок. Лорду нужно подумать.

Сталкиваться с машинами Ута, да еще говорящими, Джумину не приходилось, но их историю он знал. В позапрошлом столетии трудился в Эммелитовом Дворе под Рос к во и некий Ут, выходец из Нефати. В те времена Эммелитовый Двор был первой и единственной общиной, где собирались люди знания, центром, где возрастало древо наук и новых, невиданных прежде умений. Там поднялся в небо винтокрыл Слава Градича, там работали Кехара Ди изРенигн, изобретатель светочувствительной эмульсии, и аталиец Лито Прада, создавший беспроводную связь, с полигонов Двора стартовали первые ракеты Нево Ах-Хишари, и там гениальный Лех Менгич сотворил свое Учение о Неощутимом, а его последователи запустили первый реактор на сайберните. Что до Ута Нефатца, то он был конструктором станков для обработки камня, металла и дерева. И заметил Ут, что многие действия его машин не зависят от материалов и деталей, приготовляемых из них, а выглядят похожими: все те же резка, сверление, шлифовка и прочее в том же роде. Увидев это, он изготовил блок из шестерен для каждой операции, а вскоре шестеренки заменили вакуумные эммелитовые лампы, потом - особые схемы, в которых уже не было ни электродов, ни стекла, ни проводов. В середине двадцатого века, когда появились мелги и общепланетное Сплетение, машины Ута стали такими совершенными, что нужно было лишь смонтировать агрегат и ввести в него программу; программы же выбирали в сети, где накопилось их много тысяч. Возможно, эти машины заменили бы труд человека повсюду, но эта идея казалась неразумной, чреватой обнищанием работников и, как следствие, мятежами и социальным взрывом. Поэтому машины Ута применялись на вредных и опасных производствах - в сайбернитовых шахтах и добыче другого сырья, при выплавке металла, на энергостанциях, транспорте и химических предприятиях. Так что кабачок, в который попал Джумин, являлся скорее забавным курьезом или же свидетельством того, что в Роскве

Не обращая более внимания на музыку и переливы огоньков, он смаковал бодрящий напиток, закусывал медом и думал, что дыни в Куате хороши, а вот такого меда не найдешь, мед чудесный, лучше, чем с горных лугов Арсоланы. И напиток хорош; должно быть, у Байхола, огромного н самого чистого в мире озера, произрастают удивительные травы... Будет любопытно увидеть Байхол, если лайнер, летящий в Шанхо, спустится с заоблачных высот... Он слышал, что па россайнекпх рейсах это делают, чтобы пассажиры взглянули на Удей-Улу и озеро, чудо света.

Внезапно его размышления были прерваны - у дверей раздался шорох, кто-то вошел, звонко застучали каблучки, на лицо Джумина упала тень, столик под его ладонями дрогнул. Он поднял глаза, рассерженный такой бесцеремонностью, и замер с раскрытым ртом - напротив пего сидела женщина. Золотистая кожа, темные длинные волосы, зрачки с изумрудной радужкой, брови как взмах птичьих крыл... Та самая незнакомка! Та, которую он видел в Ханне, у погребального костра!

- Как... - Джумии собирался спросить, как зовут очаровательную тари и чем он может ей помочь, но горло у него перехватило. Он поперхнулся и закашлялся; женщина ждала, улыбалась и разглядывала его. Не просто разглядывала - смотрела так, словно он был для нее дороже всех сокровищ мира. Словно ей удалось обрести нечто такое, что искалось долгие годы - возможно, века или целую вечность. Ее взгляд окончательно