Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

обязательно проникнем в самое сердце Итцлана, где находится главный город, называемый Итца. Чака сказал, что до него два дня пути, но итцексы шли гибкой походкой большими шагами и преодолевали расстояние быстрей, чем мы могли это делать раньше.

Глава 11. Мы входим в город Итца

В пути мы почти не разговаривали друг с другом: не хотелось казаться болтунами рядом с этими молчаливыми туземцами, но, когда остановились на ночь на еще одной небольшой поляне, до которой мы дошли в сумерках, мы собрались и по-английски поговорили о происшествиях дня и о нашем будущем. После долгого разговора с вождем Гатчей к нам пришел Чака, и выглядел он серьезным и задумчивым.

– Мой отец был на охоте с двенадцатью воинами, – сказал он, – когда его захватили и убили мопане, долго поджидавшие в засаде. Один воин сумел уйти и поднял город, поэтому Гатча собрал своих людей и начал преследование. Однако он рассказал мне, что еще до его выхода из Итцы мой дядя Датчапа, считая меня мертвым, как и моего отца, провозгласил себя аткаймой. Это плохо, мои друзья, потому что Датчапа не обрадуется моему возвращению.

– Неужели он настолько плохой? – спросил я.

– Мой дядя Датчапа, – медленно ответил Чака, – стар и мудр. Он знаменитый воин и государственный деятель, и мой народ его уважает. Но он честолюбив, и меня еще мальчиком предупреждала мама, чтобы я опасался его; он может желать моей смерти, чтобы сменить моего отца на посту аткаймы. Гатча, который не любит Датчапу, но побаивается его, сказал мне, что мой отец тоже внимательно наблюдал за своим честолюбивым братом, опасаясь ставить его во главе армии. Гатча подозревает, что мой дядя сговорился с мопане и уговорил аткайму Тчелтзаду пойти на охоту с немногими воинами. Если это правда – надеюсь, что это не так, – мое возвращение очень разочарует Датчапу.

– Это неважно, – сказал, успокаивая, Пол. – Мой брат Чака царской крови.

– Но Датчапа тоже царской крови, – был ответ. – Он брат моего отца. Однако наш закон запрещает ему становиться аткаймой, пока жив сын его брата.

– В таком случае мы должны быть осторожны, – сказал я.

– Я боюсь не за себя, капитан Сэм, – сказал Чака, – а за своих белых друзей. Датчапа, как бы он ни был честолюбив, не посмеет противостоять мне открыто. Но он глава Совета, который определяет наши законы, и он может враждебно отнестись к моим белым друзьям и поднять против них народ.

– В таком случае, – сказал Джо, – советую тебе, как только придем, посадить твоего драгоценного дядю в тюрьму. Это было бы самое безопасное.

Чака на это ничего не ответил.

Мы начали оценивать преимущества защитных устройств из похожего на марлю материала, которыми снабдил нас Аллертон. Возможно, он сделал это по предложению Чаки. Туземцы быстро разложили тлеющие костры, забросав их свежими листьями, чтобы отгонять москитов и других жалящих насекомых. Боже, как жалились эти москиты! Итцексы, привычные к этим вредителям, морщились и прихлопывали их, но мы в нашем одеянии и в шлемах нисколько не страдали от их нападений. Чака, который до сих пор из гордости не показывался соплеменникам в чужеземных нарядах, торопливо оделся и всю ночь проспал в нашем оборудовании. Старый вождь Гатча, который при близком знакомстве оказался совсем неплохим человеком, откровенно высказал восхищение нашими устройствами и спросил, нет ли у нас в ящиках запасных «клеток». У нас их не нашлось, и он обнаженным лег у костра и позволил крылатым вампирам кусать себя.

На следующее утро все встали очень рано и днем продвигались так быстро, что, когда снова разбили лагерь, Чака сказал, что мы в трех часах ходьбы от столицы.

Днем мы не встретили ни одной деревни; нам сказали, что великий город Итца – единственное собрание построек на этой стороне территории итцексов. Но на запад и на юг есть еще дюжина поселков, окруженных обрабатываемыми полями и садами. Века войны с мопане научили не селиться в этой местности, так что город Итца фактически является границей: он слишком силен, в нем слишком много жителей, чтобы на него можно было напасть.

Чака считал, что в Итцлане живет свыше пятидесяти тысяч человек, в то время как мопане в целом всего десять тысяч. Однако сами итцексы считают постоянные пограничные войны с мопане незначительным событием: у них есть другие противники на противоположной границе. И они совсем не все время уделяют войне; они прекрасные охотники и рыболовы, они хорошо возделывают поля, и у них есть свои ремесленники. По словам молодого аткаймы, на Юкатане нет другого такого мощного и цивилизованного народа, как итцексы, и я склонен считать, что он прав.

Кстати, сходство названий ацтеки и итцексы побудило некоторых ученых считать, что первоначально они были одним народом, но первые конкистадоры, знавшие оба народа, утверждали, что итцексы красивей и умней, хотя их постройки и в целом цивилизация уступала народу Монтецумы. Однако нужно принять во внимание, что испанцы никогда не могли глубоко вторгнуться в Итцлан, хотя ацтеков покорили сравнительно легко – хитростью и предательством.

На второе утро мы встали до рассвета, и быстрый переход очень скоро привел нас на широкое плоское плато, очень красивое и соблазнительное; его зеленые поля и колеблющиеся стебли зерновых блестели на солнце. Мы радовались, выйдя из темного леса, и очень скоро, к концу утра, увидели перед собой низкие белые дома большого города, расположенного на берегах спокойного озера и окруженного рощами великолепных деревьев.

Размеры города Итца удивили нас, и Чака с гордой улыбкой показал нам царский дворец, большой храм, крепкие стены и ворота.

Когда подошли ближе, белые здания немного посерели, заметно было воздействие непогоды; дома оказались небольшими и стоящими далеко друг от друга. Позже мы узнали, что в городе не менее двадцати тысяч жителей, это самое большое поселение на диком Юкатане. Городская стена окружала не только здания, но и озеро, и стены эти были прочными, хотя и не очень высокими.

За этой стеной мы впервые увидели сьерру – самые большие горы полуострова. В основном это круглые холмы, большинство из них покрыто зеленью, и они позволяют совершать легкий подъем. Но в самом центре четыре скалистые вершины, не очень высокие, и одна посередине, уходящая в самые облака. У этой горы склоны крутые и обрывистые.

Вперед выслали вестников, и еще до того, как мы подошли к городу, из ближайших ворот начали выходить толпы, все смотрели в нашем направлении. Не было заметно возбуждения или смятения – иногда