Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

их кровью обрызгают пепел костра аткаймы. И все это не только ради чести покойного, но и ради его сына, нового аткаймы Чаки, и святого брата покойного, мудрого и высокочтимого Датчапы, главы царского совета, который приказал провести эту церемонию.

Я видел, как умно жрецы представляли Датчапу, сообщая, кто именно потакает ненависти и жажде крови народа. Коварный дядя Чаки практически контролирует влиятельных жрецов, и это сулит новому аткайме большие проблемы в будущем.

Закончив речь, главный жрец повернулся и спросил:

– Кто приказал принести этих чужаков в жертву?

– Я! – послышался ответ, и Датчапа выступил из толпы жрецов. – Как глава царского Совета Итцлана я приговариваю этих чужаков к смерти, их кровь будет смешана с пеплом Тчелтзады – если боги согласятся принять эту жертву.

Все взгляды устремились на маленькую уродливую статую бога Бакаба, установленную на небольшой полке посредине передней стороны пирамиды.

– Согласны ли боги? – громко спросил Чака, исполняя свою роль в церемонии.

Три жреца склонились и протянули руки к улыбающемуся Бакабу, и, к моему изумлению, статуя очень естественно кивнула.

– Боги согласны! – в один голос воскликнули все трое.

Я увидел, что в этот момент Чака выставил ствол своего электрита из одежды и направил его на дядю. Все в это мгновение смотрели на ужасную фигуру бога.

Старый Датчапа неожиданно вскинул руки и упал на спину. Он стоял на самом краю платформы, чтобы люди видели его внушительную фигуру, когда он приговаривает пришельцев, и в результате своего падения он начал грудой катиться по лестнице, вначале медленно, потом все более высокими подскакиваниями и наконец, высоко взлетев в воздухе, упал у погребального костра покойного Тчелтзады.

Жрецы и зрители – все, кто видел эту сцену, закричали от ужаса, но никто не мог вмешаться. Если боги одобрили жертву, они очень странно выразили свое одобрение.

Не слышно было выстрела, ничто не указывала, откуда был нанесен страшный удар по царственному Датчапе. Пока все стояли в оцепенении, Чака громко воскликнул:

– Боги не одобрили! Берегитесь, о, жрецы, мести богов!

Для сдержанных молчаливых итцексов то, что сейчас началось, больше все походило на хаос. Некоторые туземцы поддерживали жрецов, другие выступали против них. Сами жрецы были охвачены гневом, смешанным со страхом: они неожиданно поняли, что их престиж под вопросом. Больше того, поведение Чаки было вызывающим, он объявил белых своими друзьями, и, когда Датчапа так неожиданно упал, это приписали новому аткайме.

В приступе безумной ярости один из триумвирата жрецов схватил с алтаря нож и бросился к молодому аткайме, чтобы пронзить его сердце. Оборудование отразило лезвие, но удар сбил Чаку с ног, и жрец и аткайма вместе покатились к опасному краю. Нед схватил Чаку за ногу и спас его, но жрец ухватился за жертву и снова поднял нож, однако я послал в него луч электрита, и он сразу прекратил борьбу.

Война началась, ошибиться в этом было невозможно. Все жрецы со свирепыми криками бросились на нас, и то, что мы сделали в течение следующих нескольких мгновений, поразило нас почти так же, как аудиторию. Мы все привели в действие свои электриты, и жрецы падали, как колосья под серпом. Электрические разряды были такими эффективными, что жертвы не успевали даже ахнуть, они падали и застывали. Больше того, заряды распространялись в пространстве, как выстрелы из мушкетона, и иногда от одного разряда падали трое или четверо жрецов. Некоторые падали на лестницы, но никто не совершил такое сенсационное падение, как старый Датчапа. И не успели мы опомниться, как на платформе не осталось ни одного стоящего противника. Все лежали без сознания.

Наша замечательная победа должна была бы вызвать восторг и аплодисменты зрителей, но нет. Напротив, туземцы пришли в ярость, они гневно закричали и бросились вверх по ступеням.

Они бежали со всех сторон, мстительные и свирепые, и мы решили не дожидаться их прихода.

– Откройте кран и впустите больше газа в жилеты, – сказал Пол. – Но не слишком много, только чтобы удобно подниматься.

– Где ветер? – спросил я, исполняя его приказ.

– Неважно. Нужно убраться с этой вершины.

– А что с ящиками, сэр? – спросил Нед.

– Мы с Чакой наполним их покровы. Быстрей, ребята, у нас нет времени.

Мы были привязаны друг к другу, и забавно было наблюдать, как действовали на нас раздувшиеся пиджаки. Нукс и Бриония, привыкшие быстро исполнять приказы, взлетели первыми; каждый из них держал ящик, который постепенно становился таким легким, что его нетрудно было тащить в воздухе. Следующим поднялся в воздух Нед со своим ящиком, затем Арчи, Джо и я. Ящик Педро начал подниматься, и мексиканец выпустил его ручку. Не знаю, что стало бы с этим драгоценным ящиком, если бы Арчи не ухватил его за колесо. В следующее мгновение вершину пирамиды покинули Чака и Аллертон, но что-то не так было с Педро: он не мог отыскать кран, впускающий газ в его жилет.

Его тащили на веревке между Нуксом и Брионией, и он грозил задержать нас всех, но Пол и Чака с разных концов цепочки поняли опасность, добавили газа в свои жилеты и постепенно подняли рослого Педро в воздух. И мы все вместе медленно, слишком медленно поднимались в воздух.

Все это время итцексы карабкались по сторонам пирамиды. Передние успели добраться до вершины, и рослый сильный парень прыгнул и схватил Педро за ногу, поставив всех нас на якорь; индеец не мог стянуть нас вниз, но продолжал цепляться, а Педро бранился и пинал его свободной ногой.

Я решил, что самое время пустить в ход мой электрит, и индеец полетел вниз, сбив нескольких товарищей, а мы набрали высоту и продолжали медленно подниматься. Нед отыскал кран и добавил газа в жилет Педро, и вскоре мы были в пятидесяти футах над вершиной пирамиды и в ста пятидесяти – над поверхностью острова.

– Достаточно высоко, – сказал Пол. – Каждый осторожно приоткройте клапан и выпускайте газ, пока мы не перестанем подниматься – но не настолько, чтобы снижаться.

Мы старались, как могли, но кое-кто, конечно, ошибался, выпускал слишком много газа и вынужден был добавлять его. Однако постепенно ящики и мы оказались в положении «статус-кво» и неподвижно повисли над пирамидой. Странное ощущение – висеть в воздухе. Вначале у меня немного кружилась голова, и я заметил, что бедный Педро не открывает глаза, словно боится посмотреть вниз.

Мало кто из итцексов в этот день был вооружен, потому что никто не ожидал схватки; к нам полетело несколько неточно нацеленных дротиков, но в целом к нам не приставали. Но было интересно смотреть