Большая четверка - Агата Кристи

С предельной осторожностью мы повернули ключ в замке садовойкалитки. Она распахнулась совершенно бесшумно, и мы шагнули внутрь.

А затем последовал абсолютно неожиданный удар. В одну минутумы были окружены и связаны, а наши рты оказались заткнуты кляпами. Должно быть,нас ожидали по меньшей мере десять человек. Сопротивление было совершеннобесполезно. Нас, словно два узла с тряпьем, потащили куда-то. К моему огромномуизумлению, тащили нас к дому, а не от него. Похитители своим ключом отперлидверь лаборатории и внесли нас туда. Один из мужчин остановился возле большогосейфа. Тот был распахнут настежь. Я почувствовал, как у меня по спине пробежалимурашки. Неужели они собираются затолкать нас в сейф и оставить медленноумирать от удушья?

Однако, к моему удивлению, я увидел, что внутри сейфанаходятся ступени, ведущие вниз, под пол. Нас протащили по узкой лестнице, и вконце концов мы очутились в большом подземном помещении. Там стояла женщина,высокая и импозантная. Ее лицо закрывала черная бархатная маска. Она отдавалаприказы молча, жестами. Мужчины бросили нас на пол и ушли, оставив меня и Пуаронаедине с загадочной особой в маске. Но я не сомневался в том, кто она такова.Это была та самая неизвестная француженка – Номер Третий из Большой Четверки.

Она опустилась рядом с нами на колени и вынула кляпы изнаших ртов, но оставила нас связанными; потом выпрямилась и, глядя на нас вупор, внезапным быстрым жестом сняла маску.

Это была мадам Оливер!

– Мсье Пуаро, – сказала она низким насмешливым голосом. –Великий, удивительный, уникальный мсье Пуаро. Я вчера утром послала вампредостережение. Вы решили проигнорировать его… вы решили, что можетепротивостоять нам. И вот вы здесь!

Ледяная злоба, прозвучавшая в ее словах, пробрала меня домозга костей. Что-то было такое в ее пылающих огнем глазах… Она быласумасшедшей, да, сумасшедшей! Такое случается с гениями…

Пуаро промолчал. Он просто смотрел на нее разинув рот.

– Ну что ж, – мягко продолжила она, – это конец. МЫ не можемдопустить, чтобы в наши планы вмешивались. Возможно, у вас есть последнеежелание?

Ни разу в жизни, ни до того, ни после, я не ощущал себя такблизко к смерти. Пуаро был великолепен. Он даже не моргнул и не побледнел, онпросто смотрел на мадам Оливер с неослабевающим интересом.

– Меня невероятно интересует ваша психология, мадам, – тихопроизнес он. – Как жаль, что у меня мало времени на ее изучение! Да, у меняесть некое желание. Осужденные, насколько я знаю, всегда просят дать имвозможность выкурить последнюю сигарету. Портсигар у меня с собой. Если выпозволите… – Он указал взглядом на веревки, стягивающие его руки.

– О, конечно! – расхохоталась мадам Оливер. – Вы надеетесь,что я развяжу вам руки, не так ли? Вы умны, мсье Пуаро, я это знаю. Я не стануразвязывать вас, нет… я сама найду ваши сигареты.

Она встала на колени рядом с Пуаро, вытащила из еговнутреннего кармана портсигар, взяла одну сигарету и вставила в рот моемудругу.

– А теперь – спичку, – произнесла она, вставая.

– В этом нет необходимости, мадам.

Что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть. Мадамостановилась.

– Не двигайтесь, мадам, умоляю вас. Вы пожалеете, еслиослушаетесь. Вы хорошо знакомы со свойствами яда кураре? Южноамериканскиеиндейцы постоянно пользуются им, они отравляют кураре свои стрелы. Однамаленькая царапинка означает смерть. Некоторые племена используют крохотныевоздушные трубки – и я тоже обзавелся такими, их изготовили специально для меня,и с виду они ничуть не отличаются от обычных сигарет. Мне стоит только дунуть…Ах! Вы пытаетесь шагнуть! Не двигайтесь, мадам. Механизм этой сигаретычрезвычайно искусен. Один выдох – и крошечная стрелка, похожая на рыбьюкосточку, взлетает в воздух – чтобы найти свою цель. Вы ведь не хотите умереть,мадам. А потому я умоляю вас освободить моего друга Гастингса от пут. Я не могупользоваться руками, но я могу повернуть голову… вот так… и вы в зоне обстрела.Не ошибитесь, прошу вас!

Очень медленно, с трясущимися руками и с бешеной яростью вглазах, мадам Оливер наклонилась и выполнила приказ Пуаро. Я был свободен.Голос Пуаро отдавал приказания:

– Теперь, Гастингс, вы свяжете эту леди. Вот так, хорошо.Надежно скрутили? Так, теперь освободите меня, пожалуйста. Очень удачно, чтоона отослала своих прихвостней. Если нам немножко повезет, мы сможем удратьотсюда незаметно.

В следующую минуту Пуаро стоял рядом со мной. Он наклонилсяк леди:

– Эркюль Пуаро не убивает просто так, мадам. Желаю вамдоброй ночи.

Поскольку рот мадам Оливер был заткнут кляпом, ответить онане смогла. Но бешеная, убийственная ненависть, исказившая ее лицо, испугаламеня. Я искренне понадеялся, что нам никогда больше не придется встретиться сэтой особой.

Три минуты спустя мы уже вышли из виллы и торопливопересекли сад. Снаружи за стеной никого не оказалось, и вскоре мы были ужедалеко.

И тут Пуаро взорвался:

– Я заслужил все то, что эта женщина сделала со мной! Япросто тупой имбецил, жалкое животное, тридцать раз идиот! Я решил, что непопаду в их ловушку! А это была не просто ловушка… это была именно такаяловушка, в какую я только и мог угодить! Они знали, что я увижу подвох… иименно на это и рассчитывали! Этим все объясняется… та легкость, с какой ониотпустили Холлидея… вообще все. Мадам Оливер – направляющий дух, а ВераРусакова всего лишь исполнитель, простой лейтенант. Мадам нуждалась в идеяхХоллидея – а для того, чтобы заполнить смущавшие Холлидея бреши в его расчетах,у нее своего ума хватает. Да, Гастингс, теперь мы знаем, кто таков НомерТретий, – это женщина, являющаяся, возможно, величайшим ученым современногомира! Подумайте об этом. Великий ум на Востоке, наука на Западе… и еще некто,до сих пор нами не опознанный. Но мы должны это выяснить! Завтра мы вернемся вЛондон и займемся этим как следует.

– Вы разве не собираетесь передать мадам Оливер в рукиполиции?

– Мне просто не поверят, Гастингс. Эта женщина – идол всейФранции. А мы не можем ничего доказать. Нам крупно повезет, если она невздумает сдать в полицию нас.

– Что?!

– Подумайте хорошенько. Нас обнаружили ночью во владенияхмадам, с ключом, который, как она поклянется, она нам не давала. Она засталанас возле сейфа, а мы связали ее и заткнули ей рот кляпом, после чего сбежали.Не обольщайтесь, Гастингс. Как это говорите вы, англичане… «не на ту ногуботинок», да?

После нашего приключения на вилле в Пасси мы поспешновернулись в Лондон. Пуаро ожидали несколько писем. Он прочел одно из них судивленной улыбкой, а затем протянул мне.