Туман над Смородиной - Катерина Самаркина

в деревню. В лес одной тоже… Нечистые, оба… здесь…

Тумун услышал, как листья громко зашелестели, словно от сильного ветра, и сознание покинуло его. Обессиленный, он рухнул на пол возле окна и провалился в беспокойный сон.

…

Солнце скрыли тяжёлые серые тучи. Небо, казалось, вот — вот рухнет на плечи, прижав к сырой земле. Беснующийся ветер, проникающий в каждую клеточку тела, обжигал своим холодом и раззадоривал ледяные волны в мутной воде под Мостом.

Он не чувствовал холода и не искал свет глазами. Ему почему-то не было ни страшно, ни больно, ни одиноко, он просто шёл твёрдыми шагами в манящую темноту, безразлично глядя перед собой.

Старые доски угрожающе скрипели от каждого прикосновения голых ступней, а вода будто изо всех сил старалась разрушить Мост своими волнами. Они разбивались о сырое дерево, беспощадно заливали дорогу и брызгали на чёрные крылья, своими кончиками подметающие его следы.

В начале пути Мост казался как будто бесконечным, но с каждым шагом он яснее осознавал, что вечных вещей в мире просто не бывает. Как жизнь смертных, так и его путь подошёл к концу, и манящая Тьма вкрадчиво заговорила:

— Тебе сюда нельзя, твоё время ещё не пришло.

— Что это значит? — он искренне удивился, ведь с Моста всегда был только один путь: на другой берег Смородины.

— Тебе сюда путь закрыт, для тебя этот Мост — обычный мост, ты можешь идти как в одну сторону, так и в другую. Только на этот берег тебе пока нельзя.

— Почему?

— Потому что ты ещё не умер, Тумун.

Глава 9

Тумун с трудом поднял веки, что казались свинцовыми после прошлой ночи. Во рту пересохло, горло саднило, а голова гудела — видимо он сильно приложился ею об пол, когда упал вчера без сознания.

Ещё и Солнце слепило прямо в левый глаз своим озорным лучом.

«Уже рассвело, значит», — заметил для себя Тумун, зажмуриваясь.

Берёзовые листья, любопытно заглядывающие в открытое окно, создавали яркие блики из солнечных зайчиков. Они скакали по стенам и потолку, согревая комнату жёлтым теплом.

Колдун повернул голову в сторону своей кровати. На ней чинно восседал староста, сложив руки, сжатые в кулаках, на колени и пристально сверлил Тумуна взглядом. Тот скривил лицо и, закрыв его руками, с вымученным стоном перекатился на бок, отворачиваясь от старика и намеренно ударяясь лбом об пол.

— Вы что же теперь, так и будете за мной ходить?

Ответа, ожидаемо, не последовало.

— Хоть с постели встаньте, её же не прогреешь потом после вашей ледяной задницы, — взгляд старика на миг стал возмущённым от столь дерзкого высказывания, но он всё же послушно поднялся на ноги, — и нет, я не извинюсь, — пробурчал колдун себе под нос, не отнимая рук от лица.

Он ещё раз тяжело вздохнул и кое-как встал на четвереньки. Мир на секунду качнулся, отдаваясь гулкой болью в затылке.

— Та-ак, потихоньку, — прокряхтел он, смеясь: будь Агена рядом, она бы точно уже сто раз пошутила про его «преклонный» возраст.

Опираясь на стол, стоящий перед окном, двумя руками, Тумун оглянулся через плечо. Старик по-прежнему был в комнате и уходить не собирался.

Изнеможённо вздохнув, колдун, надел ботинки на по-прежнему подрагивающие ноги, и вышел из дома.

У калитки стояла женщина в возрасте, будто ждала, когда колдун выползет из своей норы. Он уже хотел развернуться и пойти в лес через дворовую дверь, как женщина окликнула его.

— Постой! Тумун, скажи, что нам делать? — её тон сквозил неуверенностью.

Откашлявшись и поправив ткань, закрывавшую царапину на шее, — больше для видимости, чем для реальной цели — он переспросил:

— Делать с чем?

— Ну как же, — женщина казалась не на шутку взволнованной. Колдун узнал в ней одну из своих ночных гостий, — батюшка наш, староста,… что делать-то с ним?

— Всё, что захотите, — раздражённо огрызнулся он, и направился к лесу, не оглядываясь на окрики за спиной.

— Слышу, катится, живёхонек, — Меон запрыгнул на подоконник, выпустив из зубов кисть ещё совсем зелёной рябины.

Агена торопливо сгребла ягоды в руку и, промыв в чашке с холодной водой, принялась перетирать их в ступке.

— Спасибо, Меон, я уже закончила, — с этими словами она переложила получившееся пюре в стакан и залила закипевшим отваром.

Раздался всплеск воды из бочки на улице, а за ним стук в дверь. Один. Глухой и тихий.

Агена бросилась открывать и громко ахнула, увидев помятого друга на пороге.

— Ты! А ну признавайся, сколько вчера колдовал? Снова свои опыты ставил на мёртвых цветах? — её звонкий голос заставил Тумуна болезненно зажмуриться и закрыть уши руками, — Так и знала, что нечистые слетятся на твою магию, сколько раз уже говорила перестать! Ещё и приходить запретил, вот же несносный…

— Мяу, — вставил свои пять копеек кот.

— Меон, не выражайся, — строго посмотрела на него ведьма, заставляя пушистые уши пристыженно прижаться к голове.

— Царевна, не кричи так, — улыбаясь краем губ, колдун предпринял попытку успокоить подругу, взяв её за плечи.

Она скинула его руки и указала на лавку у стола.

— Сел.

Тумуну ничего не оставалось, кроме как послушать суровую Агену.

— Ладно-ладно, только посмотри, что у меня тут на затылке, я нехило приложился вчера, — он опустился на лавку, ловя на удивление сочувствующий взгляд от Меона.

— Пей, и чтобы ни капельки мне тут не оставил, — ведьма поставила перед ним полный стакан полупрозрачного зелёного отвара, — только не залпом, я его заговорила. Поможет восстановиться, — она достала маленький ларчик с чистой белой тканью и встала за спиной Тумуна, начиная перебирать его волосы.

— Мяу, — тихо выдал кот, и Агена пристально всмотрелась в колдуна.

— М-да, ты прав, — ответила она. Тумун недоумённо обернулся, — выглядишь паршиво, вот что он сказал. Признавайся, что натворил вчера? — она развернула его голову обратно, заставляя уткнуться в стакан.

Тумун сделал глоток из и едва не выплюнул жидкость обратно. Отвар был настолько кислым и горячим, что у колдуна вмиг свело зубы и засвербело в горле.

— Что ты туда положила, царевна? — он закашлялся.

— Не задавай вопросы, а отвечай на мои, — ведьма сложила руки на груди, пристально наблюдая за мучениями Тумуна.

Пересилив себя, он сделал ещё один глоток.

— На удивление, произошедшее вчера — вообще не моих рук дело.

— Мяу.

— Я тоже не верю, но продолжай.

— Да что я, по-твоему, совсем дурной, чтобы убивать старосту?

Меон прекратил вылизываться, а Агена закрыла лицо руками, застыв в немом шоке. В доме воцарилась оглушительная тишина.

— Ч-чтобы что старосту? — шёпотом переспросила ведьма.

Тумун повертел стакан в руках