Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

где только собираетесь и где он прячется? Если соврёшь мне тут и попытаешься отправить нас по ложному следу, то, когда наши ребята вернуться ни с чем, я сломаю тебе каждую кость в пальце по четыре раза, а затем повторю это с ещё одним и ещё… а когда у тебя закончатся целые пальцы перейду на другие части тела. Хотя, может мне прямо сейчас сломать тебе один, чтобы ты наконец-то понял в какую историю влип? Повторю вопрос — где он прячется?

— Я не знаю где он точно живёт, но вроде как он снимает комнату среди трущоб, где-то недалеко от Квартала Страстей.

— Как он выглядит? — спросила Риррта, сильнее надавив стопой на позвоночник.

— Невысокий, рыжий, нос горбатый, глаза голубые на щеке родимое пятно в форме кролика.

— Ааа, у тебя ещё осталось желание шутить, ну что же… — Риррта отпустила руку капитана, схватила за куртку и одним рывком перевернула его снова на спину. Хромос попытался тут же перекатиться в сторону и вскочить на ноги, чтобы дать ей новый бой, пускай он практически не чувствовал левую руку, но девушка не дала ему совершить затеянного, поставив босую стопу ему прямо на кадык и прижав шею к полу.

Не имея возможности вдохнуть, Хромос с налившейся кровью лицом и взбухшими на лбе и шее венами из последних сил бил правой рукой по голени и бедру Риррты, пока та смотрела на него сверху вниз с холодным, бесстрастным призрением в глазах. Ей было глубоко плевать на его жизнь, она была готова его убить, но всё же, он был нужен ей живым, а потому, когда взгляд Хромоса начал мутнеть, а движения рук стали совсем уж вялыми и бессильными, она сняла ногу с его горла, позволив узнику снова дышать, а сама широкими и стремительными шагами направилась к столу, чтобы во второй раз налить себе вина.

Едва отдышавшись, Хромос подполз на четвереньках к опрокинутому во время драки стулу и, оперевшись на него, как старик опирается на верную трость, сумел встать на колени. Он бросил взгляд на свою мучительницу и увидел, что её кожа снова стала бледно-розовой, а волосы вернули прежний оттенок красных осенних листьев. Риррта стояла повёрнутая к нему спиной, и капитан несмотря на все полученные увечья снова подумал о бегстве, но тут он заметил, что в углу комнаты притаился неизвестно когда вернувшийся Бидрим и неспешно гладил толстыми и грубыми пальцами чёрную кошку, сидевшую у него на руках и громко мурлыкавшую от удовольствия. Эту чёрную морду со смышлёными зелёными глазами Хромос узнал сразу.

— Скажи мне, Баронесса…

— Ты серьёзно думаешь, что в твоём положении уместно задавать вопросы? — ответила девушка, метнув через плечо полный негодования взгляд.

— Не похоже на то, но всё же… это ты тут всем заправляешь или как?

— А зачем тебе это знать? — Риррта развернулась к нему лицом и уселась задницей на стол. — Надеешься рассказать своему дружку? Забудь об этом, прежнее мое предложение уже успело потерять силу из-за твоих глупости и упрямства, а потому, чтобы ты теперь не сболтнул, хоть трижды исповедуйся во всех грехах, этих стен ты более не покинешь.

— Что ж… раз уж мне суждено здесь помереть, то чего тебе бояться? Мертвые не болтают. Так что прояви милосердие и удовлетвори любопытство обречённого человека. Мне вот смертельно интересно узнать, кто будет из вас сильнее ты или Сентин? Ведь в стаях демонов именно так определяется иерархия.

— А у людей разве как-то по-другому? Разве в былые времена те счастливцы, что получили от Богов дар магии, не стали властвовать над простыми человечками по праву сильнейшего? Разве сейчас власть имеет не тот, кто держит при себе большее число преданных воинов, готовых изрубить кого-угодно, даже женщин, стариков и детей, или сжечь целые города по единственному велению тирана, почувствовавшего угрозу своему безраздельному господству? Давай обойдёмся без всей этой лицемерной морали. Мне от неё становится тошно. Однако, если тебе так хочется оценить всю глубину твоих поражений, то знай, что я тут далеко не сильнейший боец, но, как ты сам мог только что убедиться, и этого мне с лихвой хватает, чтобы творить с тобой всё, что моей душеньке угодно. Должно быть лёгкий побег от Лормина и Одвина внушил тебе ложную уверенность в твоих силах, в возможности победить, но поверь мне, не будь рядом лишних глаз и не щади они тебя по былой дружбе, то в миг бы сделали из тебя добротную отбивную, в которой было бы невозможно опознать человека. Но знаешь… в этом городе и они далеко не сильнейшие. Нет-нет-нет… Есть среди нас один человек, который своей мощью превосходит их двоих вместе взятых, который сможет раздавить тебя одним мизинцем, выжать из тебя всю кровь до последней капли, затолкать всего тебя в напёрсток. И он зол… очень зол, я чувствую ту ярость, что пылает в его сердце, и он жаждет возможности выплеснуть её на тех, кто погубил его собратьев. К твоей огромной удаче, он был вынужден ненадолго покинуть город, и пока что ему не известно о твоём гнусном и подлом предательстве, однако уже завтра он вернётся в Лордэн и немедленно прознает обо всём тобой содеянном. Я сама расскажу ему о всём, а затем с радостью отдам тебя в его руки, и, поверь мне, ты пожалеешь, что вообще родился на этот проклятый свет. Впрочем, ты ещё можешь избежать пламени его гнева, если прямо сейчас, без утайки расскажешь мне всё про этого твоего… Бакли.

— И какие у меня есть гарантии, что ты или он не прикончите меня сразу после того, как я всё вам выложу.

— Гарантией будет моё слово. Этого будет более чем достаточно.

— А с каких это пор слова бесстыжей, похотливой ведьмы стали надежным залогом? — теперь уже Хромос послал Риррте полную призрения и издёвки усмешку и почувствовал прилив сил и удовольствия при виде, как её прежде высокомерное и надменное лицо покраснело от вспыхнувшего гнева. — Так что можешь засунуть все свои обещания туда, где не светит солнце.

Не успел Хромос договорить, как Риррта сдавила оловянный кубок, как если бы тот был сделан не из прочного металла, а их тонкой бумаги, от чего вино стремительной струёй взлетело к потолку и упало обратно на руку, разбрызгавшись во все стороны.

— Давай… Можешь меня убить... ты ведь этого