Зернышки в кармане - Агата Кристи

1

Мистер Дюбуа был раздражен. Он гневно разорвал письмо АдельФортескью на кусочки и выбросил в корзину для мусора. Потом, вспомнив обосторожности, выудил обрывки из корзины, чиркнул спичкой… и они превратились впепел. Он пробормотал себе под нос:

– Что за идиотки эти женщины! Где здравый смысл,благоразумие, в конце концов…

Впрочем, мрачно подумал мистер Дюбуа, когда это женщинымогли похвастаться благоразумием? Чего нет, того нет, этим их недостатком онсам не раз пользовался, но сейчас… как неблагоразумно! Сам он принял все мерыпредосторожности. Если миссис Фортескью позвонит, ей скажут, что его нет.Собственно, Адель Фортескью звонила уже трижды, а теперь еще и написала. Кстатиговоря, письмо – это еще хуже. Чуть подумав, он подошел к телефону.

– Можно попросить миссис Фортескью? Да, мистер Дюбуа.

Через минуту он услышал ее голос:

– Вивиан, наконец-то.

– Да, да, Адель, но будь осторожна. Откуда ты говоришь?

– Из библиотеки.

– Уверена, что в холле никто не подслушивает?

– Почему кто-то должен подслушивать?

– Мало ли. Полиция еще в доме?

– Нет, сейчас их здесь нет. Вивиан, дорогой, как всеэто ужасно.

– Да, да, я тебя хорошо понимаю. Но учти, Адель, мыдолжны быть осторожны.

– Конечно, дорогой.

– Не называй меня «дорогой» по телефону. Это опасно.

– Ну, Вивиан, это уж чересчур. Сейчас все друг друганазывают «дорогой».

– Да, да, ты права. Вот что. Не звони сюда и не пиши.

– Но, Вивиан…

– Пока все не утихнет, понимаешь? Мы должны бытьосторожны.

– О-о. Хорошо. – В голосе слышалась обида.

– И еще, Адель. Мои письма. Ты ведь их сожгла?

После секундного колебания Адель Фортескью сказала:

– Конечно. Я же тебе сказала, что сожгу их.

– Тогда все в порядке. Ладно, я вешаю трубку. Не звонимне и не пиши. Придет время, я дам о себе знать.

Он нажал на рычаг. Задумчиво потер щеку. Это секундноеколебание ему не понравилось. Сожгла она его письма или нет? Женщины, все ониодинаковые. Обещают письма сжечь, а сами оставляют их на память.

Н-да. Получать письма – это женщины любят. Он старалсясоблюдать осторожность, но бывает, как ни старайся… Несколько писем АдельФортескью он все-таки написал. Что в них? Обычная дребедень, мрачно подумал он.Но нет ли там слов или фраз, которые в полиции, если захотят, истолкуют так,как им это выгодно? Ему вспомнилось дело Эдит Томпсон. Вроде бы в его письмахничего компрометирующего нет, но на сто процентов он не уверен… Тревога не унималась,только росла. Допустим, Адель не сожгла его письма до сих пор, теперь-то у неехватит ума их сжечь? Или они уже в руках полиции? Интересно, где она их держит?Наверное, в своей гостиной, наверху. В этом аляповатом шкафчике. Мишура подЛюдовика XIV. Что-то она ему говорила насчет тайного ящичка. Тайный ящичек!Полиция, слава богу, и не такие тайны раскрывает. Впрочем, сейчас полицейских вдоме нет. Так сказала Адель. Были с утра, но теперь все уехали.

Пока они, скорее всего, искали возможные источники яда, какон мог попасть в пищу. И едва ли обыскали комнату за комнатой. Для этого имнужен ордер или хотя бы разрешение хозяев. И если не терять времени…

Перед его глазами ясно возникла «Тисовая хижина». Скоросумерки. Подадут чай либо в библиотеке, либо в зале. Все соберутся внизу, слугибудут попивать чаек в комнате для прислуги. Наверху не будет никого. Онпроберется через сад вдоль тисовой изгороди – отличное укрытие! Потом откроетбоковую дверку со стороны террасы. Ее запирают только на ночь. Улучит минуту –и проскользнет незамеченным наверх.

Вивиан Дюбуа задумался – а что делать дальше? Припишиполиция смерть Фортескью сердечному приступу или чему-то в этом роде, чтовполне естественно, – тогда он был бы спокоен. А так… береженого богбережет.

2

Мэри Доув медленно спускалась по широкой лестнице. На минутуостановилась у окна между этажами, через которое день назад увидела, какприехал инспектор Нил. За живой изгородью из тиса мелькнула фигура мужчины.Наверное, это Ланселот Фортескью, блудный сын. Отпустил машину у ворот и пошелсадом – вспомнить старые добрые времена перед встречей с семьей, настроенный,скорее всего, враждебно. Что ж, подумала Мэри Доув, этому Лансу можнопосочувствовать. С полуулыбкой на губах она спустилась в холл. Там ей встретиласьГлэдис, горничная, которая даже подскочила от неожиданности.

– Я слышала, кто-то звонил по телефону. Кто этобыл? – осведомилась Мэри.

– Ошиблись номером. Им нужна была прачечная. –Глэдис почему-то запыхалась, будто после бега. – А до этого звонил мистерДюбуа. Хотел поговорить с хозяйкой.

– Понятно.

Мэри прошла через холл. Повернув голову, бросила:

– По-моему, пора пить чай? Вы еще его не подавали?

– А что, мисс, уже половина пятого?

– Без двадцати. Подайте чай, будьте так любезны.

Мэри Доув прошла в библиотеку. Там на диване недвижно, глядяв огонь камина, сидела Адель Фортескью и перебирала пальцами маленькийкружевной платок. Капризным тоном она спросила:

– Где чай?

– Сейчас принесут, – ответила Мэри Доув.

Из камина на решетку выкатилось бревнышко, Мэри Доувнаклонилась и водрузила его на место щипцами, подложила еще немного дров идобавила угля.

При появлении Глэдис на кухне раскрасневшаяся миссис Крамп,месившая тесто в большой кастрюле, окрысилась на нее:

– Колокольчик в библиотеке звонит и звонит. Где это ты,милая, болтаешься! Чай пора нести.

– Несу, несу, миссис Крамп.

– Уж Крампу от меня сегодня достанется, –пробурчала миссис Крамп. – Получит он у меня взбучку.

Глэдис прошла в буфетную. Бутербродов она не сделала. Несделала и не будет, вот так-то. И без этого господа с голоду не помрут. Двапирога, печенье, ячменные лепешки, мед. Свежее, не магазинное масло. Обойдутсяи без бутербродов. Некогда ей было кромсать сало да помидоры, и все тут. Амиссис Крамп чуть не лопнет от злости, и все потому, что мистер Крамп куда-тоуехал. А чего не уезжать, раз у человека выходной? Правильно сделал, что уехал.

– Чайник кипит, вот-вот крышка отвалится! –крикнула из кухни миссис Крамп. – Будешь ты этот чертов чай готовить илинет?