Как я нечаянно написала книгу - Аннет Хёйзинг
Шрифт:
Интервал:
Я думала о тридцати евро, которые у меня остались. И о том, как папа скажет: «Что ж ты не потратила эти деньжата?»
Диркье достала из сумки майки и жилетку и поочередно рассматривала их на вытянутой руке.
– Очень мило, – сказала она. – Особенно жилетка. Удачный выбор.
К нашему столику подошел усатый официант.
– Так, девочки, что будем заказывать? После удачных покупок и в такой прекрасный денек?
Кончай выпендриваться, мужик, подумала я, веди себя нормально. Диркье засмеялась. Черт, быть не может, чтобы она…
Усач явно вошел во вкус. Вернувшись с полным подносом, он широким жестом поставил перед нами тарелки:
– Две картошки, прошу вас. Вино для мамы и кола для дочурки.
Не знаю, то ли из-за слов официанта, то ли из-за гордой улыбки Диркье, но во мне что-то взорвалось.
– Она мне не мама, – сказала я. А потом выкрикнула: – Не мама, это каждый видит! – Вскочив со стула, я смахнула со стола свою тарелку. Она разбилась о ступеньку.
Официант усмехнулся, а Диркье словно оцепенела.
Скорее домой, домой, без Диркье. К папе и Калле. Посидеть втроем на лавке. Я схватила сумку с одеждой и помчалась прочь.
Папа стоял в дверях. Молчал. Я на него не посмотрела.
Пробежала мимо вверх по лестнице в свою комнату, швырнула сумку в угол и бросилась на кровать.
– Почему ты умерла? – прошептала я, глядя на мамину фотографию, а потом разревелась. Не могла остановиться. Да и не хотела.
Я перестала плакать, только когда папа постучал в дверь. Рукавом утерла слезы. Он постучал еще раз и открыл дверь.
– Катинка, может, поешь? – спросил он, стоя на пороге. Рядом стоял Калле.
– Тут майонезом воняет, – сказал Калле.
Я посмотрела на себя. Брюки и покрывало в майонезе.
– Переоденься и пойдем в пиццерию, – сказал папа.
Но мы никуда не пошли. Заказали пиццу на дом и поели, держа коробки на коленях, перед телевизором.
Наутро за завтраком папа сказал:
– В эти выходные Диркье не приедет.
– Почему?! – воскликнул Калле. – Мы же собирались играть в ясс, она обещала!
Вот и для Калле я все испортила.
Папа пробормотал что-то вроде «не надо нервничать» и «немножко привыкнем друг к другу». И что Диркье очень занята на работе.
Я не решалась поднять на него глаза.
Мне потребовалось много времени, чтобы все это написать. А когда я дала прочитать Лидвин, она сказала:
– Пора тебе побольше поиграть с перспективой, с точкой зрения.
Мне совсем не хотелось услышать, как она находит этот отрывок. Я надеялась, она спросит, почему я убежала. Вообще-то я и сама не понимала, почему так разозлилась на Диркье. Ведь она ничего плохого не сделала. Может, Лидвин поняла. Но она заговорила о перспективе.
– До сих пор ты писала с точки зрения Катинки. Опиши то же происшествие с точки зрения какого-нибудь другого персонажа. Поставь себя на место Диркье. Что она думает и чувствует? Как восприняла эту ситуацию? С чем она борется и как смотрит на Катинку?
Я почувствовала, что покраснела. Только сейчас до меня дошло, что по отношению к Диркье я вела себя очень плохо. Наверняка ей было паршиво. А хуже всего, что я об этом вообще не думала.
– Э-эй, ты слышишь?
– Ну да, я должна поставить себя на место Диркье. Но откуда мне знать, что́ она думает и чувствует?
– Ты же писательница, твой долг – оживлять своих персонажей.
Я кивнула:
– Не знаю, смогу ли.
– Просто сядь и напиши.
Просто напиши… уф-ф. Лидвин, подумала я, видит во мне персонажа книги. А не человека из плоти и крови. Но когда я собралась уходить, она хлопнула меня по плечу.
– С Диркье все уладится, дай только срок.
Домой я пошла в обход, чтобы ветер обсушил слезы.
– Так я могу? – спросила я у Лидвин.
Я сама нарвала травок и заварила чай. А когда принесла чайник и села рядом с ней в саду, она черкала красной ручкой в моем тексте, ставила вопросительные знаки и кружочки. Написать рассказ с точки зрения Диркье мне не удалось, мои мозги совершенно не желали думать о ней. Поэтому я просто записала историю, которую когда-то давно сочинила для Калле, только добавила диалогов и напряженный момент.
Ответила она не сразу.
– Что можешь?
– Ну… писать. Всегда столько красного. – Я кивнула на бумагу.
– Вот если я ничего больше писать не стану, тогда надо волноваться. У меня есть ученицы, которым я синим подчеркиваю удачные места. А их очень немного.
– Но ведь красного должно мало-помалу становиться меньше?
– Ну, тут ты здорово заблуждаешься! – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Пойдем-ка.
Я пошла за ней в садовый домик. Она сняла с полки пачку бумаг. Стянутую шпагатом, завязанным на бантик. Лидвин развязала шпагат, сунула пачку мне в руки.
– Это рукопись моей последней книги. Глянь, что тут понаписал редактор.
– А тебе разве нужен редактор? – спросила я. Полистала страницы. Довольно много красного. А кое-где еще и зеленые и синие значки.
– У хорошего писателя в издательстве есть постоянный редактор. Потому-то писатели и хорошие. Ты ведь не думала, что они обходятся без помощи?
– Но ведь пишут они всё лучше, разве нет?
– Проблема в том, что сам видишь не очень хорошо. Дистанции недостает.
– А это что значит? – Я показала на крупные заглавные буквы KYD на полях.
– Ну, это значит: kill your darlings[14]. Видишь ли, иной раз целыми днями сидишь и обдумываешь роскошную сцену или часами шлифуешь один абзац. Но нередко этот кусочек текста все равно никак не вписывается в повествование. А ты не хочешь его выбрасывать, потому что он тебе очень нравится. Хороший редактор вправе сказать, что кой-какие части текста надо убрать. Поначалу я хранила таких любимцев в отдельной тетрадке, чтобы когда-нибудь использовать, но когда накопилась чуть не целая книга, отправила все в печку.
– Ой, какая жалость. Разве нельзя было после вставлять их в книгу, ну как в кино киноляпы вставляют?
Лидвин рассмеялась.
– Можно, только не сейчас. Я вот что имею в виду: писатель должен принимать критику. Встречать ее с благодарностью и всегда думать о том, как учесть эти замечания.
Так что когда она отдала мне мой рассказ, я обижаться не стала. Сказала спасибо и пошла домой изучать ее замечания. К счастью, нигде не стояло KYD. Зато кое-где стояло SDT: show, don’t tell.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!