📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураПаткуль. Неистовый лифляндец - Борис Николаевич Григорьев

Паткуль. Неистовый лифляндец - Борис Николаевич Григорьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 70
Перейти на страницу:
с известным философом права Кристьяном Томазиусом, боровшимся с преследователями «ведьм» и пытками при отправлении правосудия, и не менее знаменитым теологом и педагогом Августом Германом Франке, открывавшим в Германии дома для беспризорных и бедных. Паткуль посетил Лейпциг, первым делом сдал имеющиеся в его распоряжении документы[24] о своём конфликте со шведскими королевскими властями юридическим экспертам и в ожидании результатов отзыва стал посещать лекции Томазиуса и Франке.

Томазиус читал свои лекции не на латинском, а на немецком языке, что привлекало на них большое количество слушателей. Связь Паткуля с ним продолжилась и в последующие годы и играла в его жизни значительную роль. Томазиус досконально изучил «дело Паткуля» с юридической точки зрения и оправдал его по всем пунктам. Его вердикт был издан отдельной брошюрой и имел хождение по Германии и другим странам.

Христиан Томазиус (1655—1728)

Общение с Франке неожиданно привело Паткуля в область человеческой деятельности, которую меньше всего можно было ожидать от него: он начинает интересоваться вопросами религии. Интерес этот вылился в написание псалма для церковного пения и теологического труда, изданного в Дрездене. Здесь же, в Дрездене, эмигрант приступил к изучению греческого языка, чтобы иметь возможность читать в оригинале Новый Завет. Таков был Паткуль, таково было время, когда энциклопедические знания считались высшим достижением в развитии человеческой личности.

Земля под ногами Паткуля загорелась и в Халле – агенты шведского короля искали его повсюду, и по совету Флемминга Паткуль весной 1697 года переехал в Швейцарию, где поселился в замке Прангин у Женевского озера. Е. Эрдман утверждает, что Паткуль успел послужить в армии ландграфства Гессен-Кассель, в составе которой на стороне Аугсбургской лиги он принимал участие в последней фазе военных действий против французских войск короля Людовика ХIV[25].

Прангин принадлежал всемогущему бранденбургскому премьер-министру Э. фон Данкельманну, который некоторое время спустя выхлопотал у бранденбургского курфюрста для своего лифляндского друга пенсию. Паткуль скрывался в Прангине под фамилией «Фишеринг», убивая время на литературные занятия и ухаживания за некоей мадмуазель М. В частности, в женевский период он перевёл на французский язык труд саксонского юриста и философа Пуффендорфа.

В это же время в Прангине появляется высокопоставленное лицо, вошедшее в литературу о Паткуле под инициалами F. v. B. Это лицо планировало выехать по своим делам в Швецию, и Паткуль не мог не поручить ему разузнать, каковы были настроения при шведском дворе относительно его личности и сохранились ли у него хоть какие-нибудь перспективы на помилование. Вопрос о помиловании будет мучить его ещё довольно долго, пока однажды он не поймёт, что слишком далеко зашёл в своих антишведских действиях, и надеяться на это уже не было никакого смысла.

Именно в этот момент супруги его соотечественников и коллег по лифляндскому ландтагу Будберга, Фитингхофа и Менгдена обратились к шведским властям с ходатайством о помиловании своих мужей, и есть данные о том, что к ходатайству о помиловании сына присоединилась и Гертруда Мёллер. Мы уже знаем о результатах этого ходатайства: трое бывших товарищей Паткуля были выпущены на свободу, а просьба матери Паткуля была отклонена.

В конце 1697 года Паткуль через Северную Италию и Савойю выехал во Францию, где снова встретился с вернувшимся из Швеции F. v. B. «Мистическое лицо» сообщило Паткулю странную информацию: якобы, король считает его умершим и никакого интереса к его личности не проявляет. На наш взгляд, что-то здесь не сходится: либо Карл XI снова лицемерил, либо этот таинственный F. v. B., чтобы успокоить своего лифляндского друга, выдал желаемое за действительное. Ведь нельзя было забывать, что никто не отменял указание шведским послам арестовать Паткуля, если представится возможность, и тайно доставить в Стокгольм. Возможно, что временами Паткуль и преувеличивал грозящую ему опасность (на первых порах ему всюду мерещились агенты Карла XI), но совершенно достоверно и то, что о Паткуле в Стокгольме никогда не забывали и ревниво отслеживали все его действия.

На этой встрече Паткуль якобы сказал своему собеседнику буквально следующее: «Скоро вы должны будете узнать, что король Швеции и Паткуль – хорошие друзья». Вероятно, Паткуль надеялся на то, что ходатайство матери о помиловании после смерти Карла XI будет услышано его наследником Карлом XII, но опять жестоко просчитался: молодой король чтил память своего отца и не пошёл на изменение приговора.

К моменту заключения Рисвикского мира мы находим Паткуля уже в Голландии, куда в это время прибывает Великое Посольство из России. Согласно шведским источникам, Паткуль устанавливает здесь новое полезное знакомство с саксонским послом Карлом Готфридом фон Бозе – тем самым, который в это время обхаживал царя Петра, умоляя его оказать помощь войсками при восхождении Августа Сильного на польский трон. Саксонцы участвовали в войне против французов, и теперь Бозе приехал в Голландию на мирные переговоры, чтобы собрать «крохи с барского стола» в Рисвике.

Кстати, есть уверенное предположение, что под аббревиатурой F. v. B. скрывался никто другой, как посол Августа II фон Бозе[26]. В июне 1697 года фон Бозе действительно посещал Стокгольм, чтобы проинформировать шведский двор об избрании на польский трон саксонского курфюрста Августа. Так что во время Рисвикской мирной конференции Паткуль и фон Бозе могли встречаться уже как старые знакомые.

После Голландии Паткуль вероятно вернулся в Швейцарию, где в Прангине в это время появляется ещё одно историческое лицо – Хейнрих Хюйссен. Между ними установится долговременная и прочная дружба, временами омрачаемая взаимными недоразумениями и разногласиями. Хюйссен, родом из Эссена, человек без постоянных занятий, разносторонне развитый, вошёл в русскую историю как воспитатель царевича Алексея, наследника царя Петра. О своём пребывании в России Хюйссен напишет воспоминания. Ко времени знакомства с Паткулем он только что оставил место воспитателя одного из сыновей Данкельманна, а до этого служил в Австрии, Дании и Франции, был канцлером княгини Вальдек в Голландии, а позже будет состоять кригсратом и генерал-аудитором в саксонской армии и доверенным лицом при Паткуле. Когда всесильный премьер-министр Данкельманн пал жертвой придворных интриг, то и Хюйссен лишился у него работы и приехал в Прангин.

Швейцарская идиллия Паткуля прервалась из-за ареста и заключения хозяина замка в тюрьму. Он выехал сначала в Берлин, а потом, вероятно, поселился в загородном доме О.А.Пайкуля. Неподалёку от Пайкуля проживал престарелый фельдмаршал Х. Х. Флемминг, в доме которого Паткуль был представлен его племяннику Якобу Хейнриху фон Флеммингу, доверенному лицу и приближённому Августа Сильного[27]. Годом раньше Я.Х.Флемминг, используя и дипломатию, и подкупы, много поработал над тем, чтобы помочь Августу взобраться на польский трон. Он был типичным для своего времени, времени барокко, дворянином с разносторонними интересами и способностями. Получив прекрасное образование, он с одинаковым успехом занимался математикой, военными науками, дипломатией и философией, был опытным и ловким царедворцем и часто выезжал в другие столицы Европы с самыми щекотливыми поручениями Августа. Младший Флемминг, как и его суверен, любил роскошь и развлечения, сопровождал Августа во всех его легкомысленных предприятиях, брал и давал взятки, сорил деньгами налево и направо, при этом не забывая о собственном кармане. Курфюрст, зная о слабостях своего друга, часто спрашивал, сколько мзды тот получил от того или иного посланника при саксонском дворе, и шутливо предупреждал: «Флемминг, это слишком много. Давай поделим».

Эта встреча оказалась судьбоносной для Паткуля, и полезной для молодого Флемминга. Придворный Августа с сочувствием отнёсся к выпавшим на долю Паткуля трудностям и принял в его дальнейшей судьбе самое непосредственное участие. Вероятно, он увидел в лифляндском эмигранте именно то лицо, которое могло сыграть положительную роль в его собственных планах – планах ещё не совсем определённых, но уже вынашивавшихся в окружении саксонско-польского короля. Не исключено также, что толчком для возникновения этих планов послужили беседы с лифляндским беженцем Паткулем, то и дело упоминавшим о страданиях своей родины и необходимости оказания ей помощи. И никого в то время не смущало – а уж меньше всего Я. Флемминга, – что понятие «бедного отечества» у Паткуля ограничивались интересами одного лишь лифляндского «рыцарства».

В ходе беседы Паткуль спросил, не мог ли бы Флемминг создать ему протекцию при дворе

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?