Фронтовой дневник (1942–1945) - Василий Степанович Цымбал

и через несколько часов были в Духовской, которая находится в тылу, в 100 км от границы, и расположена в пади (в долине) между отступившими к горизонту сопками. Железной дороги здесь нет. Ближайшая ж. д. станция в 30 км.

В Духовскую собирается вся рота. Неизвестно, что нас ждет, – расформирование, работа или поездка на юг.

3 сентября 1945 г.

Ночь. Перевалило за 12, и уже, собственно, не 3‑е, а 4‑е число. Я сижу в штабе в качестве дежурного телефониста. Все спят. Я хочу написать краткие письма, т. к. выяснилось, что мы не едем на запад, а остаемся здесь на зиму.

Сегодня вернулся капитан с совещания, и я кое-что узнал. Завтра-послезавтра наш взвод отправляется чуть ли не на прежние места демонтировать линию, идущую к границе. Это очень тяжелая и неблагодарная работа. Лучше построить новую линию, чем демонтировать ее. Дело в том, что на сопках, в непроходимой тайге надо снять все провода, изоляторы, вырыть столбы, смотать провод и все это доставить на проезжую дорогу, а потом вывезти в Камень-Рыболов. Ничего себе работка, и будем мы ею заниматься в течение месяца.

Мне думается, пока мы будем делать это, проведется соответствующая подготовка к демобилизации старших возрастов. Хотя, собственно, меня демобилизация не касается, т. к. демобилизуют по 1905 г. Неужели придется провести здесь зиму? Перспектива не из приятных.

Вчера выступал по радио т. Сталин и поздравлял с победой над Японией. День 3 сентября установлен праздником победы.

5 сентября 1945 г.

Письма остались ненаписанными. Только я успел на конвертах написать адреса, погасла карбидка411. Старый карбид не годился, нового я не нашел. Так я и остался в темноте у ненаписанных писем и телефона.

С утра нам была дана команда выехать на задание, и я, не спавши ночь, стал получать продукты для взвода. Мы выехали часа в два дня. К счастью, нам попалась попутная машина, и мы к месту работы приехали быстро. Ехать нужно было всего 8 км. Мы сняли все и стали ждать подводу и командира взвода у начального столба. Нас смутило то, что провода и оснастка были уже сняты, стояли только голые столбы. Подключились телефоном и выяснили у комроты, как поступить. Нам было приказано выкапывать столбы и класть их у дороги. Это облегчало нашу работу.

Подвода еще не пришла, а с запада над сопками потянулись тучи. Вскоре загрохотало, и началась гроза. Мы у столба натянули две плащ-палатки. Дождь то лил как из ведра, то обволакивал нас мелкой туманной пылью, и мы порядочно перемокли. Невдалеке был шалаш одного воинского хозяйства и возле него 40 немецких коров. Мы пошли туда, купили 3 кг. прекрасного творогу по 20 р. и подкрепились.

Через некоторое время ребята приступили к работе, а я, ездовой Сверчков, Сперов и Суворов отправились с подводой вперед в сопки по линии, чтобы найти помещения для жилья и приготовить ужин. Дорога была трудной и поднималась вверх. Бедная, маленькая, замученная лошадка Кукла еле тянула по скользкой и размокшей грунтовой дороге перегруженную телегу, мы все четверо помогали ей и скоро вспотели.

Проезжая мимо капустного поля, я порядочно нарезал капусты, чтобы сварить щи и не готовить осточертевшей фасоли.

Наконец на сопке мы нашли помещение. Это было нечто вроде длинного сарая. Здесь перед наступлением располагались бойцы. Нары были готовы, и на них было сухое сено. Только мы выпрягли лошадь, как снова полил дождь. Оказалось, что воды здесь нет. За нею надо ходить или ездить к реке, которую мы переезжали км в 2 отсюда. Вода требовалась немедленно. Пришлось собирать дождевую. Сарай был покрыт камышом, и настоящего стока для воды не было, однако мы насобирали ее и на щи, и на чай.

Вскоре пришли совершенно вымокшие ребята, разложили тут же в сарае другой костер, и началась сушка белья и обмундирования. Тем временем поели щи, которых было достаточно и которые всем понравились. Потом все сидели у костра, курили и вели всевозможные разговоры. Спали хорошо.

Сегодня Иван Павлович Сверчков к завтраку привез воды. Завтрак я сделал из двух блюд. Все насытились и пошли на работу. Я остался, сделал уборку, приготовил полуфабрикаты к обеду и жду Сверчкова, который поехал за водой. Здесь мы нашли баню и перед вечером думаем выкупаться в ней.

6 сентября 1945 г.

Вчера поработали на славу. Столбы на протяжении 6 км были вынуты к 4 часам дня. Все вернулись и выкупались в бане, которую уже натопил к этому времени Иван Павлович Сверчков.

Вечером Герман, Суворов и гвардеец пошли в ближайшую деревню «давать под хвост» к бабам, с которыми познакомились по дороге в баню. Там произошел какой-то инцидент, Суворова бабы не пустили в дом и обругали матом. Он еле нашел в темноте наше расположение и вернулся во втором часу совершенно расстроенный. Герман и гвардеец вернулись утром и уехали на «Антенну» договариваться с капитаном в отношении переброски нас на другой участок работы.

9 сентября 1945 г.

Еле собрался записать. Шестого мы под телеграфным столбом очень долго ждали машину. Все захотели есть, но готовить я не решался, т. к. по телефону (мы включились в линию) каждый раз сообщали: «Машина выходит сейчас».

Все-таки я рискнул во взводной кухне, которую перед отъездом нашел Суворов (она очень удобная и хорошая и приспособлена даже для вьюка), вскипятить чай. Это мне вполне удалось. Чай попили все, а приехавшие с машиной пили чай уже в пути.

Ехали мы на никитинском ЗИСе и, хотя хорошо ехали, на место прибыли поздно вечером. Мы организовали свою базу на том же месте, где жили до этого, т. е. на КП № 233. Ужин я готовил в совершенной темноте.

Мы живем здесь уже три дня. Снимаем провода и оснастку бывшей нейтральной полосы. Предстоит снять оборудование на протяжении 9 км. Уже сняли на 3 км.

Вчера работали всего несколько часов, т. к. пошел обложной сильный дождь. Он лил не переставая с полдня и всю ночь. Ребята вернулись вымокшие до нитки.

Меня тоже всего намочило, т. к. в это время я готовил обед. Надо было высушиваться у огромного костра. Вряд ли поработают до вечера и сегодня: вновь собирается дождь.

Позавчера передали приказ о демобилизации старших возрастов с Дальнего Востока. Под приказ как будто бы подходят лица с 1892 по 1905 г. Я, следовательно, остаюсь в армии. Правда, разнеслись слухи, что якобы есть приказ о демобилизации лиц с высшим