Трое в Долине - Юрий Никитин

Кора посмотрела на него многообещающим взором:

— Неспешно наслаждаясь просто жизнью.

Из желтых глаз Лиски выметнулась крохотная молния. Красные,как пламя, волосы заходили волнами.

— Да, — сказала она с нажимом, — с той, с кем был в трудномпоходе... и не жаловался!.. Теперь он увидит, как еще лучше в покое.

Олег старательно отводил взгляд от обеих женщин. Мрак дажераздвинул запекшиеся губы в улыбке, бедному волхву сейчас хоть головой впрорубь.

— А я, — сказал Олег с усилием, — забьюсь куда-нибудь внору. Надо прочесть много книг, неспешно разобраться в магии. А то трястигорами могу, а вот сдвинуть птичье перо еще не умею... Когда научусь всему,тогда и выйду к людям.

Женщины помрачнели, переглянулись, а Мрак проворчал:

— И тогда наступит настоящий конец света.

— Почему?

— Сразу начнешь учить жить праведно. А ты такой зануда, чтовсе тут же подохнут, как вот уже подохли мухи вокруг тебя.

Олег в недоумении огляделся, но мух в вирии вроде бы нет.Все настолько чисто, хрустально и благородно, что даже ему захотелось найтигрязный булыжник и швырнуть в хрустальное окно.

Шагах в трех воздух завертелся жгутом. Сквозь вихрьпроглянуло нечеловеческое лицо, огромное, злое, сменилось мутью, словно вкувшине размешивали кисель, потом вихрь опал, а на хрустальных плитах возниквысокий строгий старик с длинной белой бородой и серебряными волосами,падающими на плечи. Взгляд его был острым, как ножи, желтые глаза полыхали, какдва чана кипящего золота. Взгляд сразу же прикипел к сверкающему Яйцу.

Мрак крякнул, слабо похлопал ладонью в поисках секиры. Олеготшатнулся, только Таргитай тупо смотрел в пространство.

— Числобог, — прошептал Олег, бледнея.

— Узнал, — сказал старик сухо. — Зрю, прилежен был вучениях!

Мрак прохрипел, на миг прикрыв глаза от приступа боли:

— Зело прилежен. Батя, ты на чьей стороне?

Старец непонимающе смотрел на него сверху вниз. Олегторопливо воскликнул:

— Не сердись на него, отец!.. Он сильно ранен.

— Вижу, — кивнул Числобог с неприязнью. — Мозги вышибло. Такчто слушай ты, на третьего не оглядывайся, у того их и вовсе не было. А эти сраспущенными волосами, срамницы, не в счет вовсе. Козы не скотина, бабы нелюди... Так вот, я не собирался этого говорить, но глядел на вас, глядел...Словом, сейчас начинается Великий Передел.

Олег отшатнулся:

— Великий... ага, понятно. Сейчас все, за что беремся, еслине великое, то очень великое. А то и величайшее. Но что за Передел?

Мрак сопел, недоброжелательно поглядывая на старца. Таргитаймутно посмотрел на них, отвернулся. Ему при любом переделе достанутся толькопинки и попреки.

— Передел, — внятно повторил Числобог. — Великий ПеределМира. Все знали... я говорю о Знающих, что белый свет вот-вот угаснет, потому исидели... Но сейчас, когда мир спасен, зашевелились древние упыри, мудрыелешие, степные полканы. Один мир — один хозяин!

— Один мир — одна голова, — пробормотал Мрак. — Это здорово!Чтобы взять и открутить разом к... И больше не мучиться.

Олег чувствовал, как лицо холодеет и вытягивается:

— Это что же... нам опять?

Числобог развел руками:

— Это ты сказал.

— Я?

— Почему-то ты сразу решил, что вам троим надо что-тоделать. Я только сообщил.

Они переглядывались, как-то само собой разумелось, что им довсего есть дело. Олег спросил:

— И как он... состоится?

— Великий бог богов и всего сущего Род решит, кому передатьмир. Это состоится через две недели в священной долине, где однажды уже было...Там до сих пор горит земля...

Олег воскликнул:

— Долина Битвы Волхвов!

Его передернуло, лицо посерело. Числобог кивнул, несколькораздраженный, что перебили:

— Да, так ее называют лешие, боги и даже упыри. Там Родвручит свое Перо тому, чей народ по его воле будет властвовать над всем сущим.

Мрак прогудел издали:

— А что ж сам старик?.. Помирать собрался?

Числобог стегнул по нему огненным взором:

— Смертный!.. Так о самом Роде?.. Род удалится натысячелетний покой. Или на больше. Кто мы, чтобы судить или даже пониматьВеликий Замысел?.. Даже мы, боги, знаем только, что в ту заветную долину людидаже не приглашены!

Он отступил на шаг, глаза его уже смотрели поверх головтроих невров и двух замерших женщин. Мрак буркнул:

— Но мы-то что можем? Мне вот осталось только чихнуть ипомереть. А эти двое...

Числобог ответил медленно:

— В Книге Бытия, где записан предельный срок жизни всяксущей твари, есть и твоя запись. Тебе отмерено... чудно, этот смертный волхвугадал, что до первого снега... Увы, ты его уже не узришь. Правда, можешьпогибнуть и раньше, но это будет случайная смерть. Хотя до своего срока есликто и дотягивает, то на такого сбегаются смотреть даже боги.

Мрак скривился, пережидал новый приступ, а Таргитай спросилжалобно:

— И ничего-ничего нельзя?

Числобог покачал головой:

— Даже тебе, молодой бог. Молодой, но сильномогучий. КнигаБытия главнее богов, главнее всего на свете. Она и есть само Бытие... Но ты,получеловек, можешь прожить и оставшиеся дни... достойно. А вот тебе, молодойбог, эта дорога заказана. Все, кончилось детство.

— Почему? — спросил Таргитай жалобно. — Почему мне нельзяидти с друзьями?

— Потому что опять мечтаешь жить за чьей-то широкой спиной.Чтоб принимали решения, вели, направляли, добивались, обламывая ногти иразбивая в кровь сердца и души, страдали и мучились, а ты лишь помогал...

Таргитай вскрикнул, защищаясь:

— Но разве я плохой помощник? Ты ж сам говоришь... ну, и всеговорите, что я... ну... я бог...

Последнюю фразу он выдавливал долго, а конечное слово почтипрошептал, опустив глаза и залившись румянцем.

Числобог развел руками:

— Ну вот ты и сказал. Сам сказал! Ты — бог. Так что женабиваешься в помощники? Конечно, легше быть хвостиком двух львов... но тебесамому пора им стать. Львом, я глаголю!

Таргитай опустил голову и поднял плечи. Вид у него былнастолько не львовый, что даже Олегу захотелось прижать голову несчастногодруга к своей груди и гладить по золотым волосам.