Трое в Долине - Юрий Никитин

Мрак прогудел сочувствующе:

— Девка, тут ты промахнулась.

— В чем? — насторожилась Кора.

— Олегу не до тебя.

Она вспыхнула:

— Понимаю! Эта рыжая... эта рыжая мелочь, мелочь с желтыми,как спина старой лягушки, глазами...

Мрак предостерегающе поднял ладонь:

— Погоди. Не кляни, дело не в ней.

Она смотрела дикими злыми глазами:

— А что, есть еще одна?

Он вздохнул, не понимая, как объяснить, что они только чтоспасали мир, а теперь надо еще, оказывается, спасать и людей. Не спасти сейчас,то завтра, может быть, Лиску и саму Кору возьмет какой-нибудь зеленый сбородавками на спине, а то и на пузе. В жены или наложницы, чтобы ему яйцавысиживали или икру метали.

— Он из тех, — пояснил он неуклюже, — кому важнее спервадело сделать... Ну, а девки — потом. Всегда потом. Но, как видим, за каждымделом тут же находится еще что-то...

Она заговорила горячо:

— Ты не понимаешь!.. Я пошла за Олегом вовсе не потому, чтоон такой необыкновенный, не потому, что за него готова броситься в огонь... Ноя жила в таком захолустье, где уже давно было расписано, за кого мне идти, чтоделать, когда рожать... Но когда пришли вы трое, наш Город переменился. Однакоя видела, что когда уйдете... а вы уже уходили, все вернется в прежнее болото.И я решилась убежать за вами... не понимаешь?.. не потому, что хотела быть скем-то из вас, а потому, что не хотела оставаться медленно стареть и умирать вполумертвом городе, что уже умирал, вы это видели!..

Мрак слушал сочувствующе, даже кивал, хотя и такое простоедвижение давалось с трудом, в глазах темнело.

Из внутренних покоев выдвинулся Олег, яркий, как алый мак сосвоими волосами, вызывающе дикий и грязный в этом сверкающем хрустальном мире.К груди прижимал целую охапку мечей, копий, тускло блестели лезвия топоров исекир.

Кора отпрянула, когда он с лязгом высыпал груду булата передМраком:

— Выбирай!

Глаза Мрака вспыхнули восторгом и сдержанным неодобрением.Оружие, сразу видно, лучшее из лучшего, иного и не могло быть в доме богавоинских дружин, но чересчур богато украшенное, многовато золота, зачем-тодрагоценные камешки, да так искусно вделаны, что не сразу и собьешь к лешему...

— Вот это по руке, — решил он. — Без причуд. Только ручкакоротковата.

Олег с сомнением смотрел на простой незатейливый молот.Ковали в древности, заметно, тогда не знали тонкой ковки, но от молота чем-товеет недобрым, что-то слышал в детстве и об этой короткой ручке, молот делалстранный горный народ, который никогда не зрит свет, им кто-то мешал, потомуручка получилась короче...

— Может, вот это?

Он разгреб кучу оружия, в его руках очутилась секира изпростого булата. Ручка тоже из дерева, поверхность отполировали чьи-то шершавыеладони.

Мрак вздохнул:

— Ты прав. Это баб можно менять, но не оружие. Беру.

— А я возьму это, — решил Олег, — все-таки похож на посох.

Он повертел в руках дротик, толстый и с резным древком.Наконечник не слишком острый, а по дороге и вовсе затупит о дорожные камни,ведь служителю Истины не подобает якшаться с оружием.

Готовясь к спуску, он рассовывал по карманам горстямизолотые монеты, драгоценные камни. На женщин смотреть избегал, но они поняликак указ, навешали на себя сколько смогли золотых цепей, ожерелий, монист, кушам подвесили целые ящики из золота, даже на головы водрузили такое, на чтоможно было бы купить половину киммерийского царства.

Мрак покачал головой:

— Я не слезу. Руки трясутся. Тарх, ты не можешь спустить насвниз как-нибудь иначе?

Тарх сказал жалобно:

— Я что, колдун?

— Что за народ пошел, — произнес Мрак с отвращением. — Одинбог, но сам шнурки не завяжет, другой всю землю трясет, но в трех соснахблудит!.. Добро бы среди дубов, те корявые, ветки распустили как Таргитай губы,но сосны ж ровные, как свечки!

Олег стоял с несчастным лицом, перебирал пальцы, губышевелились. Когда поднял взгляд, в глазах была тоска:

— У нас нет времени. Если через две недели все решится... тонам эти две недели только спускаться по Дубу. Или отказываемся даже пытаться,или...

— Что «или»? — спросил Мрак.

— Или придется рискнуть, — ответил Олег таким трезвымголосом, что даже Мраку стало не по себе. — Ты прав, мы должны были давнопогибнуть... и теперь каждый день нам идет в подарок. Я попробую запрячь вихрь.Или хотя бы вихрик.

Кора сказала заботливо:

— Ты весь выжат, как половая тряпка. Тебе надо отдыхать ихорошо кушать. Я позабочусь...

Лиска злобно сверкнула глазами:

— Он герой, а герои отдыхают быстро. Верно, мой величайший?

Олег растерянно топтался, смотрел то на одну, то на другую.Тяжко быть героем, вон Таргитай не только героем, даже богом быть не хочет...Промямлил, еще более несчастный, чем Таргитай:

— Я выжат, но вниз легче, чем тащиться наверх... Я попробую,хотя не уверен.

Даже Таргитай понял, что волхв, стараясь угодить обеимженщинам, рискует врезаться чересчур умной головой в придорожный столб наразвилке дорог.

— Что нам делать? — спросил Мрак. — Ты говори, говори.

— Станьте поплотнее друг к другу, — сказал Олег нетвердо. —Держитесь друг за друга покрепче.

Мрак поднялся, пошатнулся, но тряхнул головой и ужеувереннее встал так, чтобы женщины и Олег облепили его, как тонкие вьюнкимогучее дерево. Оглянулся, гаркнул:

— Эй, ты чего спишь?

Таргитай встрепенулся. Глаза его с отчаянной надеждойвпились в суровое лицо Мрака:

— Ты... мне?

Мрак прорычал:

— А кто у нас бог? Старик сказал что-то вроде: идите сбогом. А старших уважать надо.

Таргитай со счастливым визгом кинулся на шею Мраку,обслюнявил заодно и Олега, тот отпрянул и с отвращением вытирался, словно слюнипокрыли от макушки и до пят, а Таргитай верещал и подпрыгивал, уверял, чтоникому не будет в обузу, что и за костром последит — знаем, рыкнул Мрак,прошлый раз мои сапоги спалил! — и готовить будет, не всегда же как всегда,когда-то получится...

— Старик прав, — проворчал Мрак, он отводил глаза и вроде бысердился на самого себя, что забирает Таргитая с небес, где тот мог бы прямосейчас начинать боговать. — Ты вырос, как и Олег. Но сперва сходим... впоследний раз... что там за Передел? А потом каждый своей дорогой.