Рогалик в Хогвартсе - Elanor

Приближался Хэллоуин. Выбор чемпионов. Я знал, что мое имя снова вылетит из Кубка Огня. Но на этот раз я был вооружен. Вооружен знаниями, артефактами, ледяными чертогами разума и твердой решимостью не просто выжить, а переиграть их всех.

В ночь перед выбором я сидел в своем тайном кабинете, перебирая созданные мной артефакты. Амулет от ядов. Кулон-отражатель. Кольцо-усилитель. Несколько рунических камней с защитными заклинаниями, которые можно было активировать в нужный момент. Это было немного. Но это было больше, чем ничего. Это было то, что я сделал сам. Моя собственная, выстраданная защита.

Мой взгляд упал на Архив Змеиной Души. Он лежал на столе, толстый, тяжелый, исписанный кровью. В нем была вся боль, вся грязь, все предательства этого мира. И он был моим главным оружием. Потому что знание — это сила. Особенно знание о слабостях и пороках своих врагов.

Я закрыл глаза, погружаясь в ледяную пустоту своего разума. Стены, лабиринты, ловушки. Все было на месте. Я был готов. К Кубку Огня. К драконам. К Черному Озеру. К лабиринту. И даже к новой встрече с Волдемортом. На этот раз я не позволю ему так легко себя убить. Я буду сражаться. И я буду использовать все, что у меня есть. Каждую крупицу знания, каждый артефакт, каждый осколок моей замороженной души.

Шестое попадание. И я чувствовал, что этот круг будет другим. Я больше не жертва. Я — игрок. И я начинаю расставлять свои фигуры на доске. Игра будет долгой. И кровавой. Но я не остановлюсь, пока не сломаю эту проклятую петлю. Или пока она не сломает меня окончательно. Но даже если это случится, мой Архив останется. Как памятник человеческой низости. И как предупреждение тем, кто придет после меня. Если кто-то вообще придет.

Глава 12. Пятый раунд. Падение в паутину Великого Ткача

Первое испытание с драконом прошло почти буднично. Моя аура страха, усиленная артефактами, и несколько точных, ослабляющих проклятий, которым научил меня Снейп в одной из прошлых жизней (эти уроки я теперь воспроизводил сам, используя его образ как ментальный манекен), позволили мне заполучить золотое яйцо без единой царапины. Толпа молчала, Дамблдор смотрел задумчиво, а Снейп… на его лице я впервые уловил нечто похожее на плохо скрываемое беспокойство. Возможно, он начинал понимать, что созданное им (пусть и косвенно) чудовище выходит из-под контроля.

Второе испытание в Черном Озере. Я действовал с холодной эффективностью. Никакого героизма, никакого спасения чужих «заложников». Только Рон. Только задача. Я использовал модифицированное Жабросли, рецепт которого нашел в древнем фолианте, и подводные артефакты, защищавшие от холода и позволявшие двигаться быстрее. Кракен и на этот раз оставил меня в покое. Я вышел из воды первым, под ледяное молчание зрителей и тяжелый взгляд Дамблдора.

Я чувствовал, что старик что-то замышляет. Его внимание ко мне стало слишком пристальным, слишком частые «случайные» встречи в коридорах, слишком многозначительные беседы о «правильном пути», «свете и тьме», «ответственности за свою силу». Он явно видел во мне не Мальчика-Который-Выжил, а нечто иное. Нечто опасное. И я недооценил, насколько далеко он готов зайти, чтобы устранить эту «опасность».

«Пятый раунд», как я его назвал для себя, начался не с грохотом пушек или ревом монстров. Он начался с приглашения. Дамблдор пригласил меня в свой кабинет для «частной беседы о предстоящем третьем испытании». Это было необычно. Раньше он предпочитал действовать через подставных лиц или намеки.

Мои артефакты были при мне. Мои ментальные щиты — на пике прочности. Я вошел в его круглый кабинет, пропахший лимонными дольками и старой магией, с холодной уверенностью. Фоукс, феникс Дамблдора, встретил меня тревожным криком и спрятал голову под крыло. Плохой знак.

— Гарри, мальчик мой, присаживайся, — Дамблдор указал на кресло напротив своего стола. Его голос был как всегда мягок и доброжелателен, но в глазах за стеклами очков плясали холодные огоньки. — Я хотел бы обсудить с тобой некоторые… особенности предстоящего испытания в лабиринте. И твою… возросшую силу.

Я сел, сохраняя внешнее спокойствие. Мои чувства были обострены. Я ощущал мощное магическое поле, исходящее от самого Дамблдора, от артефактов, наполнявших его кабинет. Но я не чувствовал прямой угрозы. Пока.

— Я готов слушать, профессор, — мой голос был ровным, лишенным эмоций.

— Твои успехи в Турнире впечатляют, Гарри. Даже слишком, — он сделал паузу, внимательно изучая меня. — Ты изменился. В тебе появилась… жесткость. Холод. Которые меня беспокоят.

«Лицемер», — подумал я, но мои ментальные щиты не дрогнули.

— Война меняет людей, профессор. Даже если это война, о которой никто не знает.

Дамблдор кивнул, его борода медленно качнулась.

— Именно об этом я и хотел поговорить. О твоей войне. О той тьме, с которой ты, как мне кажется, заключил неосторожный союз. Дементоры, Гарри? Не слишком ли высокая цена за силу?

Мое сердце пропустило удар. Откуда он знает? Неужели Снейп?.. Или мои щиты не так сильны, как я думал? Я сохранил невозмутимость.

— Я не понимаю, о чем вы, профессор.

— О, я думаю, ты прекрасно все понимаешь, — его голос стал тверже. — Твоя аура, Гарри. Она… изменилась. Она несет отголоски того ужаса, который не должен обитать в душе четырнадцатилетнего мальчика. Я беспокоюсь, что ты можешь потерять себя. Что тьма поглотит тебя раньше, чем это сделает Волдеморт.

Он встал и подошел к одному из вращающихся серебряных приборов на своем столе. Прибор издавал тихое, тревожное жужжание.

— Этот прибор, Гарри, — он указал на него, — реагирует на определенные виды темной магии. И в последнее время он проявляет повышенную активность, когда ты рядом.

Ловушка начала захлопываться. Я понял, что это не просто беседа. Это допрос. И, возможно, нечто худшее.

— Любая сила может быть использована во благо или во зло, профессор, — осторожно сказал я. — Важно лишь то, какой выбор мы делаем.

— Именно, Гарри. Выбор, — он резко обернулся, и его глаза сверкнули. — И я боюсь, что ты делаешь неправильный выбор. Или, что еще хуже, этот выбор делают за тебя. Поэтому я вынужден… вмешаться. Для твоего же блага. И для блага всего магического мира.

Он взмахнул палочкой. Не боевое заклинание. Что-то другое. Что-то древнее. Комната наполнилась золотистым светом. Я почувствовал, как мои артефакты — мои с таким трудом созданные защитники — внезапно отяжелели, стали холодными, мертвыми. Их магия была подавлена. Нейтрализована.

— Что вы делаете? — я вскочил, инстинктивно хватаясь за палочку.

— Успокойся, Гарри, — голос Дамблдора был непреклонен. — Это не агрессия. Это… очищение.