Тайна Семи Циферблатов - Агата Кристи

– Мне нечего скрывать. Почти никто туда и не ходитсейчас. Раньше была просто мода.

– Стоит только куда-нибудь уехать – и ты уже не в курседел, – грустно сказала Бандл.

– О, ты ничего не потеряла, – успокоил ееБилл. – Все ходили туда, только чтобы сказать, что они там были. Это былоужасно скучно, и, боже мой, ты бы устала от обилия жареной рыбы!

– Куда все ходили?

– В клуб «Семь Циферблатов», конечно, – озадаченноответил Билл. – Ты же о нем спрашивала?

– Я не знала, как он называется, – ответила Бандл.

– Был такой захудалый район около Тоттенхэм-Корт-роуд.Теперь он снесен и расчищен. Но клуб «Семь Циферблатов» остался верен традициямстарины. Жареная рыба с жареным картофелем. Убожество. Типичная истэндовскаяштука, но ужасно удобно было забегать туда с концерта.

– Это ночной клуб, я полагаю? – спросилаБандл. – Танцы и все такое?

– Именно! Ужасное разношерстное общество. Далеко нешикарное. Знаешь, художники, одинокие женщины всех сортов и капляпредставителей нашего круга. Говорят там очень много! Обычная болтовня, чтобыпочесать языки.

– Хорошо, – кивнула Бандл. – Мы едем тудасегодня.

– О, лучше не стоит! – возразил Билл.Растерянность вернулась к нему. – Сказал же тебе, его время прошло. Никтотуда уже не ездит.

– Ничего, мы поедем.

– Тебе будет там неинтересно, Бандл.

– Ты повезешь меня в клуб «Семь Циферблатов», и никудабольше, Билл. И мне хотелось бы знать, почему ты не хочешь.

– Я? Не хочу?

– Мучительно не хочешь. Что за греховная тайна?

– Греховная тайна?

– Перестань повторять, что я говорю! Ты тянешь время.

– Нет! – возмущенно возразил Билл. – Только…

– Ну? Я знаю, тут что-то не так. Ты не умеешь ничегоскрывать.

– Мне нечего скрывать. Только…

– Ну?

– Долгая история… Видишь ли, однажды я был там сМалышкой Сент-Мор…

– О, опять Малышка Сент-Мор!

– Почему бы нет?

– Не догадывалась, что это из-за нее… –проговорила Бандл, сдерживая зевок.

– Как я сказал, я был там с Малышкой. У нее былаприхоть заказывать омаров. И вот, когда омар уже лежал передо мной…

Рассказ продолжался… Когда омар был наконец разорван начасти в борьбе между Биллом и совершенно посторонним молодым человеком, Бандлопять удалось привлечь внимание Билла к себе.

– Понятно, – сказала она. – Был скандал?

– Конечно, но ведь омар был мой! Я купил его и заплатилза него. И у меня было полное право…

– О! Было, было, – торопливо согласиласьБандл. – Но я уверена, что все уже забыто. И в любом случае мне наплеватьна омаров. Так что поехали.

– Мы можем попасть в полицейскую облаву. Там естькомната наверху, где играют в баккара.

– Отцу придется приехать и забрать меня под залог, толькои всего. Давай, Билл!

Билл продолжал упорствовать, но Бандл оставаласьнепреклонной, и вскоре они уже неслись в такси по указанному адресу.

Место, когда они достигли его, оказалось именно таким, какимБандл его представляла. Это был высокий дом на узкой улице. Бандл обратилавнимание на табличку: «Ханстентон-стрит, 14».

Дверь открыл человек, лицо которого казалось удивительнознакомым. Бандл почудилось, что он слегка вздрогнул, когда увидел ее, но Биллаон узнал и приветствовал с почтительностью. Это был высокий светловолосыйчеловек с бегающими глазками на слабовольном, анемичном лице. Бандл задумалась,где же она могла видеть его раньше.

Билл наконец восстановил душевное равновесие и теперьполучал удовольствие от своей роли экскурсовода. Они танцевали в подвале,полном дыма настолько, что могли видеть друг друга только сквозь сизую завесу.Запах жареной рыбы был почти нестерпимым.

На стенах висели грубые рисунки углем, но некоторые из нихбыли выполнены действительно талантливо. Публика была чрезвычайно разнообразна.Были там и представительные иностранцы, и богатые еврейки, и настоящие щеголи,и несколько дам, представляющих самую древнюю профессию в мире.

Вскоре Билл повел Бандл наверх. Там стоял на страже человекс анемичным лицом, наблюдая рысьими глазками за теми, кто входил в игровуюкомнату. Внезапно Бандл узнала его.

– Конечно, – сказала она. – Как глупо с моейстороны! Это же Альфред, он был вторым лакеем в Чимниз. Как поживаете, Альфред?

– Чудесно, благодарю вас, ваша светлость.

– Когда вы покинули Чимниз, Альфред? Задолго до нашеговозвращения?

– Около месяца назад, ваша светлость. У меня появилсяшанс получить повышение, и было бы неразумно не воспользоваться им.

– Надеюсь, вам здесь хорошо платят? – спросилаБандл.

– Очень хорошо, ваша светлость.

Бандл вошла в комнату. Казалось, в этой комнате былапредставлена настоящая жизнь клуба. Ставки были высокие, она сразу заметилаэто, и люди, столпившиеся вокруг двух столов, были именно те – бдительные,осунувшиеся, с азартным лихорадочным блеском в глазах.

Они с Биллом пробыли там около получаса. Затем Билл началбеспокоиться:

– Уйдем отсюда, Бандл, давай потанцуем!

Бандл согласилась. Тут не на что было смотреть. Они опятьспустились вниз, потанцевали еще с полчаса, поужинали рыбой с жареным картофелем,и тогда Бандл объявила, что она готова отправиться домой.

– Но ведь еще так рано! – запротестовал Билл.

– Нет, уже совсем не рано. И тем более завтра у менябудет трудный день.

– Чем ты собираешься заняться?

– Зависит от обстоятельств, – загадочно ответилаБандл. – Но вот что я могу сказать тебе, Билл: под лежачий камень вода нетечет.

– Этого никогда не случается, – согласился мистерЭверслей.

Свой темперамент Бандл унаследовала от кого угодно, нотолько не от отца, основной характеристикой которого была полная и добродушнаяинертность и вялость. Как очень верно заметил Билл Эверслей, Бандлруководствовалась принципом, что под лежачий камень вода не течет.