Тайна Семи Циферблатов - Агата Кристи

Леди Катерхэм решила, что ее племянница действительночудесным образом изменилась в лучшую сторону. Может быть, у нее была несчастнаялюбовь? По мнению леди Катерхэм, несчастная любовь часто оказывается в высшейстепени полезной для молодых девушек – учит их серьезно относиться к жизни.

– Мне кажется, что Джордж Ломакс не осознает, что ты,скажем, выросла. Эйлин, дорогая, – добавила она, – я должнапереговорить с ним.

– Он не любит меня, – сказала Бандл. – Язнаю, он не пригласит меня.

– Чепуха! – возразила леди Катерхэм. – Язнала Джорджа Ломакса, когда он был так высоко. – Она указала насовершенно невозможную высоту. – Он будет только рад оказать мне услугу. Ион сам убедится в том, как важно, что в настоящее время молодые девушки нашегокруга проявляют разумный интерес к благоденствию своей страны.

Бандл чуть не воскликнула «Правильно! Правильно!», нововремя сдержалась.

– А теперь я подберу тебе кое-какую литературу, –сказала, поднимаясь, леди Катерхэм. Она позвала пронзительным голосом: – МиссКоннор!

Вбежала аккуратненькая секретарша с испуганным выражениемлица, которой леди Катерхэм дала различные инструкции. И вскоре Бандлвозвращалась на Брук-стрит с охапкой скучнейших на вид книг, которые толькоможно было себе представить.

Ее следующим действием был звонок Джимми Тесайгеру. Егопервые слова были полны восторга.

– Мне удалось! – воскликнул он. – Хотя у менябыла куча сложностей с Биллом. Он вбил себе в башку, что там я буду ягненкомсреди волков. Но в конце концов я заставил его уловить смысл. Теперь яобложился этой абракадаброй и изучаю ее. Знаешь, Синие книги, Белые книги, этиофициальные издания, ответы английской парламентской комиссии или тайногосовета. Смертная скука, но нужно делать дело на совесть. Ты когда-нибудьслышала о пограничных дебатах Санта-Фе?

– Никогда, – ответила Бандл.

– Ну вот, я прилагаю особые усилия для изучения их. Онипродолжались несколько лет и были очень запутанны. Я делаю их своим козырем. Внаше время необходима специализация.

– У меня тоже куча таких же вещей, – сказалаБандл. – Тетя Марсия дала их мне. Тетя Марсия папина невестка. Она без умаот политики. В общем, она собирается устроить так, чтобы Джордж пригласил меняна свой прием.

– Нет! То есть я хочу сказать, было бы чудесно. –После паузы Джимми добавил: – Послушай, я думаю, не стоит говорить Лорейн отом, что… а?

– Может быть, не стоит.

– Понимаешь, ей может не понравиться оставаться встороне. А ее в самом деле нельзя подпускать к подобной затее.

– Да.

– Я имею в виду, нельзя подвергать такую девушкуопасности.

Бандл подумала, что мистер Тесайгер слегка страдаетотсутствием такта. Не похоже было, что ее собственное предложение подвергнутьсяопасности вызвало у него хоть малейшее беспокойство.

– Ты еще слушаешь? – спросил Джимми.

– Да, я просто задумалась.

– Понятно. Послушай, ты завтра будешь на расследовании?

– Да, а ты?

– Буду. Между прочим, дело уже в вечерних газетах. Нозапихнуто в самый угол. Странно, мне казалось, они раздуют из него сенсацию.

– Мне тоже.

– Ладно, – сказал Джимми, – мне надовозвращаться к своему заданию. Я уже дошел до места, где Боливия направила намноту.

– Мне тоже надо полистать свои книги, – сказалаБандл. – Собираешься зубрить весь вечер?

– Пожалуй. А ты?

– Наверное. Спокойной ночи.

Оба они были самыми бессовестными лжецами. Джимми Тесайгерзнал совершенно определенно, что он приглашает Лорейн Уэйд на обед в ресторан.

Что касается Бандл, то не успела она положить трубку, какпринялась наряжаться в живописные одежды, принадлежащие, по правде говоря, ееслужанке. Одевшись, она вышла из дому, размышляя, каким образом, на автобусеили метро, ей было бы удобней добраться до клуба «Семь Циферблатов».

Бандл была на Ханстентон-стрит, 14, около шести часоввечера. В этот час, как она справедливо рассудила, в клубе «Семь Циферблатов»должна быть мертвая тишина. Цель у Бандл была простая – надо выйти на бывшеголакея Альфреда. Бандл была уверена, что стоит ей только увидеться с ним, иостальное будет легко. У нее был просто деспотический метод обращения суволившимися. Метод редко не удавался, и она не видела причин, почему бы ему невыручить ее и на сей раз. Единственное, в чем она не была уверена, –сколько людей находится сейчас в клубе. Естественно, она хотела, чтобы еевидело здесь как можно меньше посетителей.

В то время как она колебалась, выбирая лучшую линию атаки,проблема решилась сама собой и самым простым образом. Дверь дома номер 14открылась, и из нее вышел Альфред собственной персоной.

– Добрый день, Альфред, – ласково сказала Бандл.

Альфред подпрыгнул на месте:

– Добрый день, ваша светлость. Я… я сразу не узнал вашусветлость.

Мысленно отдав должное наряду своей служанки, Бандл перешлак делу:

– Нужно сказать вам несколько слов, Альфред. Куда мыпойдем?

– Ну, я, ваша светлость… я не знаю… здешнее местонельзя назвать очень привлекательным… не знаю, честное слово…

Бандл перебила его:

– Кто в клубе?

– Сейчас никого, ваша светлость.

– Тогда мы войдем.

Альфред достал ключ и открыл дверь. Бандл вошла в дом.Альфред, взволнованный и покорный, последовал за ней. Бандл уселась и строгопосмотрела на неуверенного в себе Альфреда.

– Надеюсь, вы знаете, – начала она, – что то,чем вы тут занимаетесь, чертовски противозаконно?

Альфред неловко переминался с ноги на ногу.

– Правда, дважды мы подвергались облавам, –признался он. – Но ничего запрещенного не нашли, благодаря аккуратности ипредосторожности мистера Мосгоровского.

– Я говорю не только о картах, – сказалаБандл. – Есть кое-что посерьезнее, может, даже намного серьезнее того, чтовы в состоянии себе представить. Спрошу вас прямо, Альфред, и хочу слышатьправду. Сколько вам заплатили за то, чтобы вы уволились из Чимниз?

Альфред дважды оглядел карниз как будто в поискахвдохновения, сглотнул три или четыре раза и принял линию поведения, неизбежнуюпри столкновении слабой и сильной воли.