Лют - Дженнифер Торн

Заглядываю в широкое окно полицейского участка. Свет горит, но за столом никого нет. Сандра, комиссар участка, уехала на Суннан с детьми, а Брайан должен быть на месте. Наверное, пьет кофе в подсобке, чтобы протрезветь.

Окидываю глазами все коттеджи, мимо которых прохожу, ищу признаки жизни. Одна из кошек Дженет Мерроу сидит посреди дороги и вылизывает у себя под хвостом. Я смотрю на нее дольше, чем позволяют приличия; вид живого существа, занятого обычным делом, меня успокаивает.

Еще издалека вижу, что кафе Джо не работает. Свет потушен, все замерло без движения, кроме железного флюгера на крыше – фигурки бегущей лошади, крутящейся то в одну сторону, то в другую.

Все это имеет какой-то перевернутый смысл. В самом деле, почему бы не открыть паб с утра и не закрыть его к полудню? С какой стати чайная должна работать по расписанию? Зачем вообще делать все, как положено на этом острове накануне Дня «Д»? Все мы тут не в своем уме, Алиса.

Через узкую железную калитку проскальзываю в проулок за коттеджем Джо и стучу в заднюю дверь, которая ведет в жилой этаж над чайной. В ожидании ответа ковыряю облупившуюся зеленую краску вокруг дверной ручки. Дурная привычка. Чужая дверь. Присматриваюсь к руке: кусочек краски застрял под ногтем.

Я заявилась без приглашения. Вероятно, сегодня Джо хочется побыть одной, но, с другой стороны, не в ее характере затаиться, как мышь, и ждать, пока я уйду. Она бы просто высунулась в окно и велела мне проваливать. Дом пуст. Джо, как и остальные, куда-то делась, но куда? Черт, далеко уйти она не могла.

Я расстроена сильнее, чем полагалось бы. Сегодня мне не хочется быть одной. Конечно, я могла бы – и должна была бы – вытащить Хью из кабинета, провести время с детьми, позволить Салли и Эйвери сдобрить морс в их кружках «Пиммсом», но сегодня с утра Олдерхаус производит на меня какое-то гнетущее впечатление. Не могу объяснить. Просто не желаю там находиться. Закрываю калитку с гулким лязгом, обвожу взглядом улицу. Вереск, мерцая, колышется на теплом ветру. Начинает цвести солнечно-желтый утесник. Чудесный денек, и в дупле моего дуба спрятана недокуренная сигарета.

Может, оно и к лучшему, что мне никто не встретился. Всеобщий страх заразен, от страха я злюсь, а когда злюсь, то теряю над собой контроль, чего допускать никак нельзя. Не хочу играть роль злодейки. Не хочу никого обидеть. Сделаю коротенькую передышку и сразу вернусь домой. Ускоряю шаг, почти бегу. На середине вересковой пустоши замечаю нелегальных туристов. Издалека не разглядеть, но я чувствую, как они обернулись в мою сторону и напряженно застыли, точно застигнутые врасплох зверюшки. Они не машут мне, и я не машу им.

Еще раз оглядываюсь, и до меня наконец доходит, почему вчера они показались мне такими странными. Это молодежь. Призывного возраста. Я уже привыкла, что меня окружают в основном старики и дети, ведь так много островитян молодого и среднего возраста сейчас далеко отсюда. На сегодняшний день – половина населения Люта. После второй волны призыва у меня было чувство, будто я вернулась в бабулин поселок пенсионеров.

Этим туристам от двадцати до тридцати, на вид они здоровые и крепкие, готовые путешествовать по острову, лазать по горам и разводить костры. Почему они не на фронте? Закрываю глаза и набираю скорость. Не мое дело, не моя забота. Какая мне разница.

К тому времени, когда я добираюсь до рощи, в ушах стоит грохот: ветер и пульс заглушают мои мысли, отталкивают их подальше. Я прошмыгиваю между деревьями, моргая и щурясь, гляжу на листву над головой, блестящую в лучах солнца, словно витражное стекло, и нашариваю свой маленький бычок. Чиркаю спичкой, прикуриваю, прислоняюсь спиной к гладкому стволу соседнего дуба и, как наркоманка, делаю несколько судорожных затяжек.

И только тогда я слышу его. Звук. Низкий гул, такой ровный и монотонный, что кажется, будто он исходит из-под земли. Волоски у меня на коже встают дыбом.

Кончики пальцев вдруг начинает жечь – спичка догорела почти до конца. Закусываю губу и машу рукой, пока спичка не гаснет, бросаю ее на землю, сую обожженный палец в рот, и все это безмолвно.

Когда я переношу вес с одной ноги на другую, под подошвой раздается хруст сухой ветки. Я слышу собственное дыхание и слышу их. Там не один человек, а больше. Их голоса не дрожат, не прерываются на вдох, звучит одна неестественная долгая нота. Осторожно высовываюсь из-за деревьев, сбитая с толку изменчивым светом. Моему взгляду открывается только роща, но я знаю, где они. Внутри все переворачивается, желудок стягивает узлом, всколыхивается страх и чтото еще. Что-то знакомое. Мелодия-котораяне-мелодия. Я ее уже слышала. Четко осознаю, что сейчас мне лучше не слушать. Но посмотреть я должна.

На тропинку не выхожу, бесшумно крадусь между широкими дубами. Задерживаю воздух, выдыхаю медленно. Побелевшими пальцами вцепляюсь в дубовую кору, моля о защите, когда передо мной, словно призраки, обретающие форму, появляются фигуры. Это не призраки. Это мои соседи.

Вижу пятерых, нет, семерых мужчин и женщин, одетых в белое. Будь они в балахонах, я бы или рухнула замертво, или, что вероятнее, расхохоталась бы, но на них обычная одежда, штаны и рубахи на пуговицах, всё из простой отбеленной крахмалом материи.

Звук, который они издают, этот монотонный гул, меня нервирует. Они ходят по кругу, на каждом шаге воздевая руки к небу и после опуская их вдоль туловища. Некоторые двигаются медленнее остальных, и тому есть причина: это глубокие старики. За все семь лет знакомства с миссис Моррис я ни разу не видела ее такой энергичной, и даже Диана Шоу со своим протезом старается не отставать и подтягивает ногу с элегантной хромотой, напоминающей океанские волны.

Теперь я вижу Джо. Из всех семерых она демонстрирует наиболее практичный подход к делу: руки вверх, потом вниз, раз-шаг, двашаг, как будто прибирается в чайной перед закрытием. Совершенно очевидно, что это некий тайный ритуал, однако в лице Джо нет экстатического исступления, она хмурит брови, точно пытается вспомнить последний пункт в списке заказов. Этого оказывается достаточно, чтобы я забыла, что прячусь за дубом и что меня сюда не звали. Они не хотели, чтобы я об этом узнала.

Джо поворачивается. Я замираю, голова так и торчит из-за дерева, но Джо продолжает двигаться по кругу, ее взгляд прикован к зеленому куполу дубовых крон. Она меня не заметила. Шмыгаю обратно в