Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше - Стивен Пинкер

Для развития сотрудничества критически важна возможность повторных встреч. Сотрудничество не может возникнуть в однократной дилемме заключенного и разрушается даже в повторяющейся, если игроки знают, что им предстоит сыграть ограниченное количество раундов, потому что с приближением конца игры каждый участник испытывает соблазн безнаказанно предать. По тем же причинам пары игроков, постоянно играющие друг против друга (скажем, потому, что они соседи и не могут переехать), как правило, прощают чаще, чем те, что могут отправиться на поиски другого сообщества и новых партнеров. Компании, организации и другие социальные структуры своего рода виртуальные районы. Они побуждают группы людей взаимодействовать снова и снова, раз за разом прощая друг друга, потому что взаимное предательство будет губительно для всех.

У людей сотрудничество имеет еще одну характерную особенность. У нас есть речь, и нам не обязательно сталкиваться с каждым лично, чтобы узнать, к сотрудничеству или предательству он склонен. Мы можем навести справки и узнать, как человек вел себя в прошлом. Эта непрямая взаимность, как называют ее специалисты по теории игр, придает исключительную важность репутации и слухам[1528].

Потенциальные сотрудники должны уравновешивать эгоизм и обоюдную выгоду не только в парах, но и в группах. Специалисты по теории игр исследовали многопользовательскую версию дилеммы заключенного, названную игрой «Общественное благо»[1529]. Каждый игрок может пожертвовать деньги в общий котел, который затем удваивается, и вся сумма делится поровну между игроками (можно представить себе рыбаков, скидывающихся на благоустройство гавани и строительство маяка, например, или владельцев бутиков в торговом центре, в складчину оплачивающих услуги охранников). Для группы лучше всего, если каждый пожертвует максимально много, в то время как для индивида лучше ограничить собственный вклад и попробовать проехать за чужой счет. Беда в том, что в этом случае пожертвования сведутся к нулю и в итоге проиграют все. (Биолог Гарретт Хардин предложил идентичный сценарий, назвав его «Трагедией общин». Ни один фермер не может устоять перед соблазном пасти свою корову на общинной земле, истощая кормовую базу, что приводит к убыткам для всех. Загрязнение окружающей среды, бесконтрольный вылов рыбы и выбросы углекислого газа в атмосферу — примеры таких общих убытков из реальной жизни.)[1530] Но если у игроков есть способы наказать безбилетников, отомстив за попытку эксплуатировать группу, тогда каждый заинтересован вкладываться на равных, и все остаются в выигрыше.

Модели эволюции сотрудничества становятся все хитроумнее — сегодня при невысоких затратах можно воссоздать почти бесконечное количество миров. Но в самых правдоподобных из них мы наблюдаем эволюцию «слишком человеческих» феноменов — эксплуатации, возмездия, прощения, раскаяния, репутации, слухов, кланов и добрососедских отношений.

~

Так оправдывает ли себя месть в реальном мире? Действительно ли убедительная угроза наказания испугает потенциального эксплуататора и заставит его передумать? Ученые отвечают на этот вопрос утвердительно[1531]. Когда люди разыгрывают в экспериментах дилемму заключенного, они склоняются к стратегии «Око за око» и наслаждаются плодами сотрудничества. А если участвуют в «Игре в доверие» (еще одна версия дилеммы заключенного, использовавшаяся в экспериментах по нейровизуализации мести), право инвестора наказать мошенника нагоняет на того достаточно страху, чтобы заставить справедливо разделить доход от инвестиций. Если в правилах игры «Общественное благо» прописана возможность наказывать иждивенцев, люди не пытаются эксплуатировать окружающих. Помните, как авторам сочинений в одном исследовании давали шанс отомстить за негативный отзыв, ударив критика током? Если они знали, что критик потом может дать сдачи, чтобы отомстить за месть, они снижали напряжение[1532].

Месть будет сдерживающей силой, только если мститель создал себе репутацию человека, который будет мстить, даже если ему это невыгодно. Теперь понятно, почему желание отомстить может быть таким неодолимым, всепоглощающим и порой контрпродуктивным (как в случае, когда без суда убивают неверного супруга или неучтивого незнакомца)[1533]. Более того, месть эффективнее всего, если нарушитель знает, что покарал его именно мститель, тогда в дальнейшем он сможет изменить свое поведение по отношению к этому человеку[1534]. И потому мстящий чувствует, что его жажда мести удовлетворена, только если нарушитель знает, кто и за что его наказывает[1535]. Эти импульсы побуждают нас к сдерживанию, которое правоведы называют «специфическим», — к наказанию, которое помешает правонарушителю совершить преступление снова.

Психология мести питает и то сдерживание, которое правоведы называют «общим», — наказание, о котором оповещают заранее, чтобы запугать и удержать желающих от соблазна преступить закон. Психологический эквивалент общего сдерживания — это культивирование репутации человека, которому нельзя безнаказанно садиться на голову. (Не дергай супермена за плащ, не плюй против ветра, не снимай маску с одинокого ковбоя и не связывайся с Джимом.) Экспериментально доказано: если дело происходит на публике, нарушителя наказывают строже, порой несоразмерно причиненному им ущербу[1536]. И мы уже знаем, что в присутствии наблюдателей конфликт перерастает в драку в два раза чаще[1537].

Месть весьма эффективный сдерживающий фактор, порой это может объяснить поведение, не поддающееся другим объяснениям. Теория рационального агента, популярная в экономических и политических науках, никак не могла понять поведения людей в игре «Ультиматум»[1538]. Первый игрок (раздающий) получает некую сумму денег и должен разделить ее между собой и вторым игроком (принимающим), который может либо согласиться на предложенные условия и получить свою долю, либо отвергнуть схему раздела. Во втором случае денег не получает никто. Рациональный раздающий захотел бы оставить себе львиную долю, рациональный принимающий взял бы предложенные крохи, потому что даже часть пирога — это лучше, чем ничего. Но в реальности раздающий, как правило, предлагает почти половину всей суммы, а принимающий не соглашается, если предлагается доля намного меньше половины, несмотря на то что его отказ лишает денег обоих игроков. Почему люди ведут себя так нерационально? Теория рационального агента не учитывала психологию мести. Когда предложение слишком мало, принимающий возмущен. Помните, я упоминал нейровизуализацию мести? Чтобы увидеть, как островок в нашем мозге загорается гневом, ученые использовали именно «Ультиматум»[1539]. Гнев заставляет принимающего мстить партнеру по игре. Большинство раздающих понимают это возмущение и делают предложение достаточно щедрое, чтобы второй игрок мог его принять. Когда же раздающему не приходится опасаться возмездия, потому что правила игры изменены и партнер в любом случае должен согласиться с условиями раздела (игра «Диктатор»), он предлагает гораздо меньше.