Семь видений богатыря Родиполка - Анастасия РУТТ

дочери был, — сурово сказал Вольха. — Но что молодец он — того прознать не должны.

Родиполк посмотрел на Манрушку, думая, что та поразится да расспрашивать станет. Но она не только не удивилась, а, казалось, наоборот — спокойная стала, радостная. Несмотря на свое пышное тело, легко да быстро пошла, останавливаясь на каждом шагу, оборачиваясь, кланяясь. Княже Вольха, сдвинув густые брови, нетерпеливо глядел на нее, но не подгонял.

Манрушку ждать пришлось недолго — скоро она принесла девичье платье, наряды да украсы. Красивые, богатые, ведь он-то должен быть племянницей самого князя — Вольхи Вениславовича! Наряды эти из белого шелка и синей парчи были, вышивка серебром да жемчугом. Коруна была невысока, девичья, расшита богато, серебряной нитью да камнями зелено-синими самоцветами. С коруны волнами на лицо до самой шеи падала тонка, прозрачна вуалька с вышивкою да узорами серебряными. Где на глаза спадала, то не было той вышивки, а где на усы да рот — была красива, переливчата, густа.

Родиполк примерил наряд девичий. Наряжаться ему помогала сама тетка-нянюшка, словно девку-красу собирала на сватовство. Он краснел, покрываясь румянцем. Думая, что боярка все подмечает, еще больше пламенел лицом. Только к концу действа он, подметив, что та ничем не выдает себя, успокоился. «Хитра баба, но настояща боярка, потому и живет в тереме княжьем. Окромя того, — думал Родиполк, — тонка, образована да ведает все правила девичества, тонкости его, небось, в девической заведует». А после, как одели его, стала она рассказывать Родиполку, как ходить надобно, да сама показывала, прохаживаясь по полу деревянному. Хоть и была она полна, но были шаги ее мягки, а движения плавны. Альхон с задором смотрел да посмеивался. Вольха, улыбаясь, с азартом ходил вместе с Родиполком, повторяя его шаги. Учила она богатыря, как кланяться надобно, да сама кланялась медленно, чтобы Родиполк подметил, как платье подымать надобно, да своими пухлыми руками подол приподнимала да ходила мимо богатыря неспешно, чтобы тот научился. И всему так обучила Родиполка, что те хитрые ханы не прознали б подмену, даже ежели бы вблизи разглядывали ту девку — князеву племянницу Светогорку. Когда младой богатырь выучился ходить по-девичьему, но с княжею гордостью, то, перекинув огненну толсту косу через плечо на грудь, стал прохаживаться по светлице сам. Вольха Силович смеялся да подбадривал Родиполка:

— Ай да молодец! Ай да молодец!

Тетка-боярка, скрестив руки на груди, довольно смотрела на богатыря, пока тот ходил по терему туда-сюда, а после кланялся, как девка младая княжая. Когда Родиполк был готов, к нему подошел Альхон да дал ножичек. Блестящий, с серебряным отливом, тот был мал, в ладонь помещался, но остр, словно меч наточенный. Стальной серо-серебряный ножичек играл с младым богатырем блеском, радуясь знакомству с молодцем. Родиполк уж знал: принял его тот ножичек, поможет силу свою с богатырской соединить да против врагов направить. Спрячет он тот ножичек в длинный рукав платья, но то уж после будет, поутру.

Прислужники проводили Родиполка в князеву спаленку. Она была нарядная, широкая да богатая. По стенам росписи цветные — алые, узоры кружевные, морозные, искусные злато-серебряные. Цветы, округ нарисованные расцветали да пестрились янтарем, листья — камнями самоцветными смарагдовыми. Дивился тому Родиполк: все то — краса русичей да самих его прародителей — радомичей. В опочивальне места было много: окромя кровати с перинами, стоял малый стол с лавою возле расписной стены, а в углу — деревянный столб, исчерченный оберегами, а на нем полка, а там вверху — обережна светла ткань с вышивкой. У дверей по обе стороны стояло одва сундука, один другого краше. Что по праву сторону — отделан серебром, по леву — золотом. «Золотой — то, верно, красну молодцу, а серебро — девице», — подумал богатырь, сбрасывая с себя девичьи наряды да украсы. Платье и остальное он аккуратно положил на серебряный сундук. Одевшись в свое богатырское, вышел на двор.

На дворе было тихо. Брат солнца, округлый Месяцеслав, светил нежно да мягко. Кое-где на темном небе искрились ярки звезды — детки Мясецеславовы, Ярасики. На крыльце простым мужиком сидел княже Вольха. Одет он был совсем просто, народно: легка рубаха на нем светлая, штаны да лапти. Подле него, опершись о перила, стоял его сын, Светлолик, наряден да красочен. Был он годков одвадцати с двумя, более молод, чем мужалый. Родиполку чудилось, что руки те белы, с нежными пальцами, и меча не держали.

Разговор меж отцом да сыном был серьезен, Вольха суров. Но как вышел Родиполк, оба они, сын да отец, смолкли. А княже словно обрадовался тому да, похлопав рукой по крыльцу, подозвал младого богатыря сесть рядом с собой. Светлолик еще более озлобился, но не уходил, думая, что разговор с батюшкой продолжится. Но было видно, что Вольха того не желал, а заговорил с Родиполком, словно не замечая сына.

— Ответ мне дай, богатырь младой, — обратился горестно князь, — отколь то все? Я жизнь свою положу за землю родимую, да и тому всех своих сыновей учил, наставлял. — И он взглянул исподлобья на сына, что замер поодаль. — А он-то как себя показывает? Страшится! Али можно так?! Али можно то?! — В словах Вольхиных слышалась боль, словно рана то у него была. — Отдать землю да народ свой, на поклон пойти — али то можно?! — Вольха ударил себя кулаком в грудину и опять вопрос свой задал: — Али можно? — Но не ответа он дожидался от Родиполка, а слово свое хотел сказать безнадежное. — Как же так, богатырь?..

У князя-то и слезы заблестели. Поник он главой, думы темные его охватили, страшные. Встал. Побрел по двору, да враз стал, раскинул руки свои сильные, вдохнул грудью полной.

— Нет! — крикнул он. — Не отдадим тебя, земелька-матушка родимая! Не отдадим! Не отдадим, земелька русская!

Сильный образ Вольхин в ясном лунном свете еще сильнее стал да тверже. Родиполк почуял простой народный дух князя и силу его богатырскую. А более — любовь его к земельке-матушке, народу своему. От того и сам богатырь еще больше силу в себе ощутил да смелость. Светлолик почернел, сгорбился да недобрым взглядом окинул Родиполка. Богатырь на то не посмотрел. Поднявшись с крыльца, твердым голосом ответил князю:

— Ясный наш княже Вольха Вениславович, победу мы одержим над силою темною!

Вольха подскочил к молодцу, схватил его за плечи да стал трясти, словно правду выпытывал:

— Повтори, богатырь, слова свои красны! — взывал Вольха, всматриваясь в лицо богатыря.

— Виденье мне было доброе, сама судьба-Вехоч открыла, — ответил Родиполк, — что победу мы одержим над силою темною.

Вольха за то слово