Тайна Семи Циферблатов - Агата Кристи

– Но его же нет, – канючил Альфред.

Во всем мире не существовало комнаты более не подходящей длятого, чтобы спрятаться в ней. Выцветшие жалюзи перед грязными оконнымистеклами, занавеси отсутствовали. Наружный подоконник, как определила Бандл,был всего лишь около четырех дюймов шириной! Внутри комнаты были только стол,стулья и шкафы.

В замочной скважине второго шкафа торчал ключ. Бандлповернула его и открыла дверцу. Внутри были полки, уставленные разнообразнойстеклянной и глиняной посудой.

– Излишки посуды, которыми мы не пользуемся, –объяснил Альфред. – Сами видите, ваша светлость, здесь даже кошке негдеукрыться!

Но Бандл внимательно осматривала полки.

– Ненадежная работа, – сказала она. –Альфред, есть у вас шкаф внизу, куда можно сложить всю эту посуду? Есть?Хорошо! Тогда несите поднос и начинайте сейчас же убирать ее туда. Поторопитесь,лишнего времени у нас нет.

– Невозможно, ваша светлость. К тому же слишком поздно.Повара могут прийти в любой момент.

– Мистер Мосго… Как там его? Он придет позже, я думаю?

– Он всегда приходит около полуночи. Но, о, вашасветлость!..

– Не говорите так много, Альфред, – сказалаБандл. – Несите поднос. Если вы будете продолжать спорить, то у вас точнобудут неприятности!

Делая то, что широко известно как «заламывание рук», Альфредвышел из комнаты. Вскоре он вернулся с подносом и, поняв, что его протесты бесполезны,принялся за работу с какой-то удивительной нервной энергией. Как Бандл ипредполагала, полки были съемными. Она вынула их, поставила у стены и залезлавнутрь.

– Хм, – заметила она, – здесь довольно тесно.Закройте аккуратно за мной дверь, Альфред. Вот так. Теперь мне нужен буравчик.

– Буравчик, ваша светлость?

– Именно…

– Не знаю…

– Ерунда, у вас должен быть буравчик. Может, у вас естьсверло. Если у вас нет того, что мне нужно, вам придется пойти и купить это,так что постарайтесь найти.

Альфред вышел и скоро вернулся с многообещающим набороминструментов. Бандл схватила, что ей было нужно, и принялась быстро истарательно сверлить маленькое отверстие на уровне своего правого глаза. Онапроделала его снаружи, чтобы оно было менее заметно – не очень большим, непривлекающим внимания.

– Достаточно, – наконец произнесла она.

– Но, ваша светлость, ваша светлость…

– Да?

– Они найдут вас, стоит только открыть шкаф!

– Они не откроют шкаф, – ответила Бандл, –потому что вы запрете его и унесете ключ с собой.

– А если мистер Мосгоровский потребует ключ?

– Скажите, что он потерялся, – быстро ответилаБандл. – Но никому не будет дела до этого шкафа: он здесь только для того,чтобы отвлекать внимание от другого и составлять ему пару. Давайте, Альфред,пока никто не пришел, заприте меня, возьмите ключ, а когда все разойдутся,вернитесь и выпустите меня отсюда.

– Вам станет плохо, ваша светлость. Вы потеряетесознание…

– Я никогда не теряю сознания, – парировалаБандл. – Но вы можете приготовить мне коктейль. Мне он навернякапонадобится. Потом опять запрете дверь в комнату, не забудьте об этом, иотнесете все ключи на место. И еще, Альфред, не будьте таким трусливым!Запомните: если что-то будет не в порядке, я выручу вас. – «Воттак», – сказала Бандл сама себе, когда, принеся ей коктейль, Альфред ушел.

Она не боялась того, что нервы Альфреда могут не выдержать ион выдаст ее. Она знала, что его инстинкт самосохранения был слишком силен. Еготренированность помогала ему скрывать свои чувства под маской вышколенногослуги.

Только одна вещь волновала Бандл. Предположение, которое онаприняла за истину, насчет утренней уборки комнаты, могло быть и неверным. Иесли так… Бандл тяжело вздохнула, запертая в тесном шкафу. Перспектива провестив нем долгие часы без толку была не слишком привлекательной…

Было бы желательно, чтобы эти ужасные четыре часа ожиданияпрошли как можно скорее. Бандл чувствовала себя чрезвычайно неудобно, стиснутаяв узком шкафу. Она решила, что собрание состоится, если оно вообще состоится, вто время, когда клубные развлечения будут в полном разгаре, – где-то междуполуночью и двумя часами утра.

Она как раз размышляла о том, что уже, должно быть, часовшесть утра, когда ее уши уловили желанный звук – звук отпираемой двери.

В следующий момент зажегся электрический свет. Гул голосов,который минуту-другую воспринимался ею как отдаленный рокот морских волн,прекратился так же внезапно, как и возник, и Бандл услышала звук закрываемойзадвижки. Кто-то вошел из соседней игровой комнаты, и она отдала должноетщательности, с которой смежная дверь была сделана звуконепроницаемой.

В следующую минуту вошедший попал в поле ее зрения, котороебыло далеко не обширным, но тем не менее отвечало ее целям. Это оказалсявысокий мужчина, крепкий и широкоплечий, с длинной черной бородой. Бандлвспомнила, что видела его за одним из карточных столов прошлой ночью.

Это наверняка был таинственный русский господин, владелецклуба, зловещий мистер Мосгоровский. От возбуждения сердце Бандл забилось чаще.Она настолько не походила на своего отца, что в столь трудный момент искреннегордилась крайним неудобством своего положения.

Несколько минут русский стоял у стола, поглаживая бороду.Затем вынул часы из кармана и взглянул на них. Одобрительно кивнул, опять сунулруку в карман, достал что-то невидимое для Бандл и покинул поле ее зрения.

Когда он появился снова, она с трудом сдержала возгласудивления.

Его лицо теперь скрывала маска, но маска не в общепринятомсмысле слова. Она не повторяла очертаний лица. Это был просто кусок материи сдвумя вырезанными отверстиями для глаз, висящий на лице как занавеска. По формемаска была круглой, с изображением циферблата часов и стрелками, показывающимишесть часов.

«Семь Циферблатов!» – подумала Бандл.

И в тот же момент она услышала новый звук – семьприглушенных ударов в дверь.

Мосгоровский прошел через комнату к тому месту, где, какзнала Бандл, находилась дверца второго шкафа. Она услышала резкий щелчок изатем голоса, приветствующие друг друга на незнакомом языке.

Вскоре она увидела пришедших.

На них тоже были маски, изображавшие часы, но на этот разстрелки указывали разное время – четыре и пять часов соответственно. Обамужчины были одеты в вечерние костюмы, но выглядели не одинаково. Один из них,элегантный, стройный молодой человек, носил вечерний костюм изысканного покроя.Изящество, с которым он двигался, говорило о том, что он скорее иностранец, чемангличанин. Другой мог бы быть лучше всего описан как жилистый и худой. Егокостюм сидел на нем достаточно хорошо, но не более того. И Бандл догадалась оего национальности еще до того, как услышала его голос: