Ты знала - Эшли Одрейн

– Она любит сына. Жаль только, к Вайолет ее чувства не столь горячи.

– Фокс, – укоризненно протянула твоя мама. – Некоторым женщинам со вторым ребенком гораздо легче. Проще привыкнуть.

– Знаю, но я беспокоюсь за Вайолет. Ей нужна…

Я вошла в кухню с корзиной, наполненной пластиковыми игрушками, и поставила ее на пол к твоим ногам. Ты вздрогнул.

– Спокойной ночи, Хелен, – сказала я, не глядя на тебя.

На следующее утро перед отъездом в аэропорт она извинилась за тебя, словно несла ответственность за твои слова.

– У вас все в порядке?

Мне не хотелось, чтобы она волновалась.

– Просто сказывается недосып, вот и все.

– Прости, тебе придется отвезти ее в детский сад. Ладно? – Я наклонилась, чтобы помочь Вайолет потуже завязать шнурки.

– В десять у меня встреча с клиентом. Я не успею метнуться на другой конец города, а потом в офис.

– Можешь отвезти ее после встречи. Возьми с собой в офис, дай бумагу и карандаши. Будет здорово, правда, Вайолет?

– О господи, Блайт. – Ты потер глаза. Из-за Сэма мы полночи не спали; у него резались зубки. Когда Вайолет плакала по ночам, ты спал как убитый, но с Сэмом и у тебя сон разладился. – Ладно, пошли со мной.

Вечером за ужином она рассказала, как прошел день. Про сундук с сокровищами в кабинете стоматолога и дырокол, с которым играла за твоим столом.

– А еще я ходила на ланч с папой и его подругой.

– М-м, понятно. Как ее зовут?

– Дженни.

– Джемма, – поправил ты.

– Ага, Джемма.

– Твоя коллега? – Раньше я не слышала этого имени.

– Моя новая помощница. Она присматривала за Вайолет, пока я был на встрече, так что я решил позвать ее с нами.

– Очень мило с твоей стороны. – Не знала, что у тебя есть помощница. – И куда же вы пошли?

– В кафе. Ели там наггетсы. Потом она купила мне мороженое! А еще карандаш и ластик с единорогом.

– Вот это да!

– Ей понравились мои волосы.

– Мне тоже нравятся твои волосы. Они очень красивые.

– А у нее длинные и кудрявые, и ногти покрыты розовым лаком.

Сэм сунул в рот кулачок и завозился на стульчике. Вайолет забарабанила ладонями по столу, чтобы отвлечь его.

– Сэмми, не плачь! Смотри, это барабан! Бам, бам, бам. Бам, бам, БАМ!

– Уберешь посуду? – спросила я и понесла Сэма в ванную, не дожидаясь твоего ответа.

Я читала Вайолет сказку на ночь. Сэм ерзал между нами, обнимая кролика Бенни, – без него он никак не мог угомониться.

– Еще одну, – потребовала она, когда я закончила. Каждый раз еще и еще. Я вздохнула и продолжила читать. Сэм стучал ладошкой по опустевшей бутылочке. Еще, еще. Ты надел джинсы.

– Мама, Сэмми хочет молочка.

– Куда-то идешь?

– В офис, – ответил ты. – Нужно закончить коммерческое предложение.

– Папочка, уложи меня спать!

Ты наклонился и поцеловал каждого из нас, одного за другим. Сэм протянул тебе пустую бутылочку.

– Мама уложит, солнышко. Мне пора бежать.

– Сэмми хочет молочка, – повторила Вайолет.

– Люблю вас, – сказал ты, обращаясь ко всем сразу.

Я присела рядом с Вайолет. В последнее время она вела себя на удивление хорошо, а я до сих пор так ее и не похвалила. Я начала привыкать к нормальным, спокойным отношениям. Уже почти забылось, как мы жили до Сэма, какой матерью я была. Материнство – это только сейчас. Отчаяние, облегчение – только сейчас.

Ее лицо повзрослело; уже можно было предположить, какой она станет в подростковом возрасте. У нее были пухлые губы; пройдет время, и она поцелует мальчика, которого полюбит. После рождения Сэма Вайолет изменилась. А может, изменилась я. Может, только сейчас я наконец разглядела, какая она на самом деле.

– Вайолет, ты молодец. Ты очень добра к братику и так хорошо мне помогаешь. Я тобой горжусь.

Она молчала, о чем-то размышляя. Я выключила ночник и наклонилась поцеловать ее.

– Спокойной ночи, сладких снов.

– Ты любишь Сэма больше, чем меня? – Ее слова пробудили во мне тревогу. Я подумала о тебе и о том, что она могла услышать.

– Конечно, нет, моя радость. Я люблю вас одинаково.

Она закрыла глаза, притворяясь спящей.

Я не догадывалась о ее присутствии, пока она не заговорила.

В течение нескольких месяцев мы коротали ночи вдвоем. Если верить книжкам, этот период длился дольше, чем считается нормальным. При малейшем звуке из колыбельки я просыпалась, будто у меня над ухом пролетела ракета. Я брала Сэма на руки, осторожно водила губами по мягкому пуху у него на макушке и покачивалась из стороны в сторону; этот ритм, так же как запах моего тела и вкус молока, помогал ему понять – мама рядом. Спи, мой мальчик.

В ту ночь он заснул у меня на руках. Мне невыразимо хотелось почувствовать сосок у него во рту. Шуршание стиральной машины и отдаленный гул с улицы напоминали шум океана.

– Положи его.

– Вайолет! Ты что здесь делаешь? – ахнула я.

– Положи.

Ее голос звучал ровно, спокойно, угрожающе. Было ясно – она где-то в районе шкафа. Я медленно повернулась, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

– Положи его. – На этот раз голос послышался с другой стороны.

– Иди в постель, солнышко. Три часа ночи. Я сейчас приду и посижу с тобой.

– Не уйду, пока ты его не положишь.

У меня защемило сердце. Словно по мановению волшебной палочки вернулась знакомая тревога. Интонации Вайолет показались мне зловещими. Только не это, подумала я, облизывая пересохшие губы. Зачем она сюда пришла? Что ей здесь понадобилось?

Я фыркнула, давая ей понять, что она ведет себя глупо, однако положила Сэма в колыбельку. Я пошарила по матрасу в поисках кролика Бенни, но не нашла.

– Ты не знаешь, где Бенни?

Она швырнула мне игрушку и выбежала из детской.

Вайолет забрала кролика из кроватки Сэма. Она наблюдала за ним, пока он спал.

Она была совсем рядом с моим сыном.

Я прошла к ней в спальню, присела на край кровати, провела ладонью по ее спине, коснулась безупречной шелковистой кожи. Ей нравилось, когда ты массируешь ей спинку.

– Не трогай меня. Уходи.

– Вайолет. – Я убрала руку. – Ты и раньше приходила к Сэму? Ты следишь за ним, пока он спит?