После долгих дней - Светлана Еремеева

– Не бойтесь леопарда, – сказал гость из Саудовской Аравии, – он что-то вроде ее инструмента, через него Гуль как бы подключается к источнику информации. А так он совершенно безобиден.

Александру начинал докучать назойливый гость, дней, пригодных для работы, возможно, становилось все меньше, вот-вот в пустыне могли появиться курдские или шиитские группировки или армейцы НАТО, и раскопкам конец. А тут этот араб как с неба свалился.

– Я вам благодарен, но вы сами видите, что творится вокруг. Мы должны в ближайшие дни покинуть лагерь. Давайте встретимся здесь после завершения военной операции.

– Что вы! – воскликнул араб. – Думаю, что многие из нас не доживут до тех далеких дней, когда эта операция закончится. Надо спешить.

– Нас уверяли, что военные действия продлятся не больше месяца.

– Ну, мало ли что они там говорили. Если вы действительно хотите увидеть зиккурат, решайтесь сейчас.

– Нет, господин Ширази, это невозможно. Я вынужден просить вас покинуть лагерь.

Сказав последние слова, Александр услышал тихий хрип, сдавленный шепот, исходивший от того места, где сидела ясновидящая. Ему удалось уловить несколько слов на каком-то необычном, но все же доступном для него арабском наречии:

– Иди по центральной улице, выйди за городские ворота, там недалеко справа увидишь гору, на ней стоит зиккурат.

– Но там нет горы.

– Смотри лучше, ищи – и увидишь.

– Пойдемте, господин Телищев, – настаивал араб. – Гуль знает, что говорит. Она покажет.

Противореча самому себе, поддавшись какой-то мощной невидимой силе, Александр поднялся и предложил гостям пройти в сторону ворот. Жак присоединился к ним. Все четверо, вместе с леопардом, который передвигался с большой осторожностью, спустились по лестнице вниз, к месту раскопок, проследовали сначала к центральной площади, затем по главной улице к очертаниям ворот и городской стены. За воротами, справа, поднявшись снова на поверхность и пройдя метров двести по потрескавшейся земле, покрытой выжженной травой и колючками, Гуль остановилась и показала пальцем вниз:

– Здесь. Копайте здесь.

Только сейчас Александр действительно заметил, что они стояли пусть не на очень высокой, но именно возвышенности, городские постройки Меде были расположены ниже. Действительно, три-четыре тысячи лет назад, возможно, отсюда мог быть виден весь город, а из самого города зиккурат можно было наблюдать из любой точки, он как бы парил над землей в самом центре Меде.

– Нужно звать землекопов. Нам одним не справиться, – сказал Жак.

– Ничего, Жак, сами будем копать. Люди не пойдут сюда, – возразил ему Александр. – Да это и небезопасно. Если зиккурат действительно здесь, люди из соседних деревень могут разворовать его, нанести колоссальный ущерб.

– Да. Ты, пожалуй, прав. Хорошо! Раз так, надо копать. Но учти, если что-то повредится, это будет на твоей совести.

– Беру все под свою ответственность. Но все же копай осторожнее. Очень тебя прошу.

– Не волнуйся, – улыбнулся Жак. – Вспомню молодость, первые студенческие экспедиции. Все будет нормально. Александр, скоро весь мир увидит твой Золотой зиккурат, и ты заткнешь рот этому Чернякову.

– Прошу тебя. Не забегай вперед. Мы еще не знаем, что там.

– А вот я, сам не знаю почему, доверяю этой женщине. Она как будто сама жила в Меде четыре тысячи лет назад, – сказал Жак и громко захохотал: – Да. Это будет сенсация!

– Так что вы решили? – спросил господин Ширази. – Можно приступить к раскопкам? Финансовые расходы я возьму на себя. Вы можете начать, чтобы убедиться. А я заплачу столько, сколько будет нужно. Заплачу всем землекопам, чтобы они вернулись в лагерь.

– Хорошо, господин Ширази. Мы согласны. Мы можем начать раскопки вместе с господином Виктуаром. Если что-то обнаружим, позовем землекопов, но тут тоже нужно хорошенько подумать, так как речь идет об очень ценном артефакте. Для простых крестьян он представляет лишь материальный интерес, об истории они не имеют ни малейшего представления. К тому же шумеро-ассирийская культура для многих из них чуждый пережиток прошлого. Золото может спровоцировать мародерство.

– А мы скажем, что это не золото. Невежественные люди на то и невежественные, что им можно внушить все что угодно. Скажем, к примеру, что это бронза или какой-то сплав драгоценных металлов.

– Не знаю, не знаю… Не забывайте, что к Ираку сейчас подступает армия НАТО, а эти люди разбираются не только в современном оружии. Думаю, частные коллекционеры спят и видят, как задарма заполучить ценнейшие артефакты Междуречья… В общем, надо это хорошенько обдумать.

Осмотрев местность, еще раз взглянув с некогда высокого холма на очертания раскопанного города, Александр решил возвратиться к палаткам за необходимым инструментом. Погрузив на тележку штыковые и совковые лопаты, мотыги, кирки, вилы, а также ромбовидные лопатки, кисти, зубочистки и другой инструмент, Александр и Жак двинулись в сторону холма. Использование экскаватора было на данный момент недоступно, так как для этого нужно было привлекать людей из ближайшей деревни. Александр и Жак были крепкого телосложения, и перспектива перекопать вручную многие килограммы земли их не смущала. Возвышенность находилась на большом расстоянии от палаток, поэтому ученые решили разбить тент прямо на месте и оставить там все нужное для раскопок. С учетом того, что финансирование экспедиции брал на себя господин Ширази, Александр планировал сделать пробные шаги и, если результат окажется положительным, отправиться в багдадский Национальный музей за получением разрешения на раскопки с учетом сложившейся военной ситуации.

К раскопкам приступили после четырех часов дня, когда сорокапятиградусная жара не была уже такой невыносимой. Земля же все равно оставалась раскаленной, твердой, как обожженная глина. Приходилось разбивать ее молотами и остриями лопат. Мало-помалу почва начинала поддаваться, на метр в глубину она стала прохладнее, задышала, а когда Александр и Жак оказались в выкопанной яме, дело пошло легче и быстрее. Снизу, из-под земли, веяло холодом, отчего выше над почвой колебался еле заметный пар.

Араб и его спутница расположились под тентом, но то и дело господин Ширази подходил к месту раскопок, чтобы задать тот или иной вопрос или дать совет, что поднимало в Александре волну внутреннего негодования. Но приходилось сдерживаться, терпеть, ибо, кроме этого чрезмерно активного господина, никто бы не профинансировал в сложившихся условиях продолжение исследований. Кроме того, он испытывал чувство благодарности и одновременно восхищения к странному существу, неподвижному и молчаливому, закутанному в хиджаб, как будто переместившемуся сюда, в мухафазу Багдада, из каких-то далеких миров. В голове выстраивались картины переселения горных народов Загроса, спустившихся в долину Тигра в северной части Шумера. Александру почему-то очень легко представлялась эта женщина в цепи других, таких же неэмоциональных, простых людей с мозолями на руках, гонящих мелкий рогатый скот на заливные поля. Но она была совсем из другого мира – с небоскребами и лимузинами, с шикарными ресторанами и бутиками Эр-Рияда. Однако эта современная картина со странной спутницей господина Ширази в фантазиях Александра никак не ассоциировалась. Более того, эта пара все больше соединялась в воображении археолога с двумя персонажами из книги, которую он писал по мотивам расшифрованной древнешумерской рукописи. Двое неизвестных с животным из семейства кошачьих, прибывших в Меде на повозке, запряженной быками, и эти неизвестные оказались богами нижнего мира, предвестниками смерти.