Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

он сумел доказать, что делал это в рамках указаний руководства и отделался символическим штрафом в 800 франков.

В послевоенных оценках резидентура “Дора” признавалась одной из важнейших точек секретных служб в период Второй мировой войны. В частности, весьма высоко оценивался ее вклад в период подготовки немцами операции “Цитадель”, позволивший советскому командованию заблаговременно подготовиться к наступлению вермахта и выиграть Курскую битву. Некоторые излишне эмоциональные авторы заявляли даже, что “война была выиграна в Швейцарии”[280], но сам Радо оценивал такие заявления с подобающей скромностью: “Признаться, я был крайне удивлен тем, что спустя много лет после окончания войны на Западе поднята шумиха вокруг работы советских разведчиков в Швейцарии”[281]. Эмоциональный Флике вообще усматривал во всей этой истории нечто большее и сохранял убеждение, что “Красную тройку” прикрывал кто-то в самых высших эшелонах рейха: “Если мы читали передаваемые в Москву сообщения и полностью осознавали их значение, то такие термины как “шпионаж” и “измена” в данном случае неприменимы. Это нечто новое и уникальное, нечто не имеющее по своему значению аналогов в истории”[282]. Однако дальше декларативных заявлений он не пошел и свои подозрения не расшифровал. Следует заметить, что, несмотря на различные мнения относительно тех или иных сторон деятельности аппарата советской военной разведки в Швейцарии, практически все исследователи единодушно признают резидентуру “Дора” одной из наиболее успешных разведывательных организаций в истории.

Оценку степени результативности работы ГРУ в Швейцарии целесообразно основывать на имеющихся в открытом доступе документах, в противном случае исследователь рискует оказаться в плену собственных предположений или навязанных ему стереотипов. Прежде всего, следует определить объем переданных в Центр сообщений, который В. Флике оценивает в 5500 радиограмм, то есть в среднем по пять отправляемых сообщений в день. Судя по всему, германский радиоконтрразведчик заметно завысил фактические величины. В условиях отсутствия официальных материалов на этот счет их можно попытаться проверить расчетным путем. Имеются данные о том, что в момент ареста супругов Хамель у них были изъяты тексты 129 радиограмм, переданных в период с 3 сентября по 5 октября того же года. Безусловно, это количество несколько превышало обычный ежемесячный объем передачи, но ненамного. Если считать, что после нападения Германии на СССР радиограммы из Швейцарии относительно массово начали уходить в Москву с августа 1941 года, то за период в 26 месяцев при среднем оценочном объеме отправлений в 120 можно получить 3120 радиограмм. К ним следует присовокупить радиограммы, уходившие до начала войны, а также отправлявшиеся через Париж донесения, что в итоге позволяет предположить общий объем отправленных сообщений примерно в 4200–4400. Это огромная величина, однако количественный показатель еще не является объективным критерием эффективности работы резидентуры, а лишь определяет ее интенсивность. Попробуем провести качественный анализ. Доступные исследователям из швейцарских и американских материалов 437 радиограмм, признанных подлинными, содержат ссылки на 55 различных источников информации. Из них 15 идентифицированы точно, 16 — с высокой степенью вероятности, а остальные 24 остаются неустановленными до настоящего времени. Основных источников информации у швейцарской точки ГРУ было три: Рудольф Ресслер (“Люци”), Жорж Блюн (“Лонг”) и Отто Пюнтер (“Пакбо”). Два последних поставляли довольно ценные сведения соответственно по военным и политическим вопросам, однако никто из них не мог сравниться с материалами загадочного “Люци”. Именно Ресслер стал источником, информация которого выдвинула резидентуру “Дора” в число самых успешных нелегальных точек периода Второй мировой войны. Он сам понимал это и, возможно, именно успешность его работы в военный период привела к тому, что и в дальнейшем бывший агент “Люци” так и не смог отказаться от острых ощущений и неплохих заработков. Материальный фактор играл в его работе существенную роль. Как минимум, в пяти известных радиограммах от “Альберта” “Директору” и от “Директора” “Альберту” (12 марта, 10, 11, 14 ноября и 9 декабря 1943 года) содержали обсуждение связанных с запросами “Люци” финансовых проблем, причем в привязке к возможности прерывания им сотрудничества в случае затруднений с оплатой его работы. Считается, что за период войны он передал советской разведке свыше ста отчетов, за которые получил, по различным оценкам, от 24750 до 36000 швейцарских франков[283].

Нахождение на волосок от попадания в тюрьму в 1945 году не уменьшило авантюрных наклонностей Ресслера. Помимо прочего, он не желал и мириться с существенным снижением доходов. На помощь пришел Карел Седлачек, в звании подполковника оставлявший пост чехословацкого военного атташе в Берне. Он не забыл о бывшем агенте, ныне едва зарабатывающим на жизнь работой свободного журналиста и использовал их давнего общего знакомого, бывшего младшего офицера “Бюро Ха” Ксавера Франца Иозефа Шнипера для сведения Ресслера со своим преемником, капитаном Рудольфом Вольфом. Зимой 1947 года преемник Седлачека попросил Шнипера поинтересоваться, не желает ли его друг возобновить прежнее занятие агента. Совершенно очевидно, что за всем этим стоял Советский Союз. Новой сферой успешной деятельности Ресслера стал сбор сведений о вооруженных силах США, Великобритании и Франции в Западной Европе, а также о военном возрождении Западной Германии. Его послевоенная работа на чехословацкую/советскую разведку продолжалась шесть лет — втрое дольше предыдущей эпопеи. И на этот раз Ресслер использовал ряд своих прежних контактов, а также своего рода “производные” от них. На него работали Жорж Блюн (бывший “Лонг”) и Эрнст Леммер (бывший “Агнес”). Существуют определенные основания полагать, что во время войны “Люци” черпал информацию, в частности, от генерал-майора Ганса Остера из абвера, впоследствии казненного за активное участие в заговоре по свержению Гитлера. В конце 1940-х — начале 1950-х годов одним источников Ресслера был сын генерала Иоахим, занимавший ряд ответственных постов в “ведомстве Бланка” (прообразе военного министерства ФРГ). Любопытен и факт контактов бывшего “Люци” с таким скандально известным впоследствии разведчиком как Отто Ион. Впрочем, судя по всему, он использовался “втемную” и не отдавал себе отчета в том, что выболтанные им сведения используются иностранной разведкой.

В 1953 году Ресслер и Шнипер провалились, 5 ноября были приговорены к кратковременному тюремному заключению и с учетом времени нахождения под следствием, вышли на свободу в начале 1954 года. После этого бывший “Люци” прожил недолго. Один из наиболее загадочных разведчиков двадцатого столетия умер в 1958 году от приступа астмы, так и не раскрыв своих секретов.

ШВЕЦИЯ

Во Второй мировой войне, как и в предшествовавших ей европейских конфронтациях 20-го столетия, Швеция сохраняла нейтральный статус. Одним из аспектов этой непростой задачи являлось пресечение или ограничение разведывательной деятельности иностранных спецслужб на территории