Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

страны. Сами по себе шведские секреты, как правило, редко привлекали внимание агентов, занятых оперативным изучением непосредственных противников с позиций третьей страны. Их деятельность не наносила ущерба государству и с юридической точки зрения под определение шпионажа не подпадала, однако представляла не меньшую опасность, поскольку могла спровоцировать любые ответные меры иностранных держав, вплоть до оккупации страны. По этой причине в уголовное законодательство пришлось внести совершенно новое понятие “незаконной разведывательной деятельности”, применявшееся по отношению к иностранным разведчикам, действовавшим на территории государства против третьих стран.

Шведская экономика практически полностью зависела от внешней торговли. Несмотря на высокое развитие промышленности и экономики, страна не могла существовать без импорта товаров, поэтому ее внешнеторговый баланс был неизменно пассивным, а его дефицит покрывался доходами от торгового судоходства. Основными статьями экспорта, имевшими существенное значение для военной промышленности, являлись железная руда, руды некоторых цветных металлов и шарикоподшипники. Содержавшая около 45 % железа шведская руда выгодно отличалась от залегавших в Германии руд с 26 % содержанием железа, что предопределило значительную потребность в ней Третьего рейха и соответственно серьезные усилия Великобритании по пресечению такой торговли. Однако все было безуспешным, не помогали ни дипломатия, ни флот, ни разведка. Лондон не мог принудить Стокгольм к прекращению поставок, поскольку, во-первых, это было чревато германской оккупацией Швеции, а во-вторых, полностью разрушило бы ее экономику. Поставки шведской руды в Германию продолжались.

1. СТРУКТУРА

Роль и место Швеции в войне секретных служб отличались значительным своеобразием. Прежде всего, после захвата Норвегии и Дании ее территория оказалась изолированной и практически не могла использоваться для организации встреч с агентурой. Попасть в Швецию в 1940–1944 годах было весьма непросто. Например, весной 1941 года руководитель объединенной резидентуры СИС и СОЕ Рональд Торнбулл (“4351”), пытаясь преодолеть относительно небольшое расстояние от Лондона до Стокгольма, вынужден был проделать долгий и опасный путь вначале на самолете в Южную Африку, оттуда в Каир, затем в Стамбул, потом морем в Одессу, далее через территорию нейтрального тогда Советского Союза по железной дороге в Москву и Ленинград, а уже оттуда — в столицу Швеции. Ему пришлось преодолеть расстояние в десять раз больше прямого пути, а после 22 июня 1941 года стал проблематичным и этот маршрут. Естественно, что подобные сложности совершенно исключали организацию встреч со связниками. Столь высокая степень изоляции страны предопределила некоторую специфику обстановки в дипломатическом корпусе, и вполне обыденным явлением было совершенно немыслимое в других нейтральных столицах зрелище мирно загорающих на побережье недалеко друг от друга сотрудников британской, германской и японской миссий.

Шведские оперативные органы в основном ориентировались на проведение контрразведывательных мероприятий и в значительно меньшей степени на сбор информации, за исключением разведки на каналах связи. Их структура определилась за несколько лет до начала Второй мировой войны, хотя военная разведка существовала в стране еще с начала 20-го столетия. В 1905 году она была значительно усилена, а с началом Первой мировой войны подверглась существенной реорганизации, однако заметных оперативных успехов не достигла. В составе генерального штаба и морского штаба вооруженных сил Швеции имелись небольшие подразделения, отвечавшие за радиоразведку и криптоанализ. С лета 1928 года военно-морские силы начали относительно регулярно вести радиоразведку с корабля “Сверите”, а со следующего года подключили к этому несколько других кораблей и береговые посты. В 1930–1931 годах морской штаб организовал первые курсы по криптографии и криптоанализу, а с весны 1931 года радисты кораблей шведского флота, в первую очередь “Дроттнинг Виктории”, начали систематически перехватывать иностранные переговоры. Криптоаналитики сумели достичь первого успеха весной 1933 года, вскрыв агентурный шифр ОГПУ. Курсы дешифровальщиков повторялись в 1932–1933 и 1934–1935 годах, а затем через каждый год, но теперь на них занимались не только моряки, но и сухопутные офицеры, а также призванные на службу выпускники и преподаватели математического факультета университета Уппсала. Одним из них был ставший широко известным впоследствии профессор математики Арне Карл Август Беурлинг. Радиоперехват практически осуществлялся силами флота, предоставлявшего для этого свое оборудование и персонал.

Тем временем созданная в 1930 году Комиссия по обороне готовила принципиальную реформу вооруженных сил Швеции. Согласно принятой в 1936 году резолюции, с 1 июля 1937 года вместо генерального штаба создавался Штаб обороны, в котором организовывались руководивший военными атташе Иностранный отдел, Разведывательный отдел, Отдел радиоразведки, а также Отдел криптологии, ставший первым обособленным подразделением, отвечавшим за шифровальную и дешифровальную работу. В его составе имелись секции:

— I — безопасность переписки в сухопутных войсках;

— II — безопасность переписки в военно-морских силах;

— III — безопасность переписки в военно-воздушных силах;

— IV — дешифровальная работа.

Первоначально шведскими криптоаналитиками руководил полковник С. Варбург, зарекомендовавший себя с самой плохой стороны. Он был назначен на должность после того, как упал с лошади во время скачек, переломал все конечности и оказался навсегда непригоден к строевой службе. В поисках синекуры для него руководство вспомнило о кабинетном труде дешифровальщиков, сочтя его наиболее подходящим в данном случае. К сожалению, Варбург не мог выдерживать не только физические, но и умственные нагрузки, поэтому в 1939 году его сместили. Очередным руководителем IV секции ненадолго стал морской офицер, передавший дела Иву Гульдену. Тот был прирожденным дешифровальщиком и в ходе одной из военных игр смог самостоятельно прочесть 38 из 56 предложенных шифрограмм. Штат Отдела криптологии по-прежнему комплектовался выпускниками университета Уппсала, а иногда и победителями проводившихся в газетах конкурсов по криптоанализу. К сентябрю 1939 года Швеция располагала 22 дешифровальщиками, часть из которых по совместительству работала в других государственных структурах.

В 1940 году IV секция Отдела криптологии была разделена на 4 подсекции:

— № 1 — романские языки, руководитель Ив Гульден (с сохранением обязанностей по руководству всей секцией);

— № 2 — немецкий язык, руководитель Карл-Отто Сегердал;

— № 3 — английский язык, руководитель Олаф Фейлитцен;

— № 4 — русский язык, руководитель Арне Беурлинг.

Прорыв в криптоаналитической работе произошел после того, как 9 апреля 1940 года Берлин потребовал от Стокгольма предоставить в аренду часть проходящих по территории Швеции телеграфных и телефонных кабелей на отрезках Осло — Копенгаген — Берлин, Стокгольм — Осло, Осло — Тронхейм, Осло — Нарвик, а несколько позднее Стокгольм — Хельсинки и посольскую линию Стокгольм — Берлин. Шведы не стали портить отношения с Третьим рейхом и выполнили требование, одновременно получив неограниченный доступ к перехвату германской переписки по телетайпным линиям. Дешифровальщики весьма плодотворно взаимодействовали с МИД, постоянно получая оттуда тексты нот, протоколов и иных врученных иностранными дипломатами документов, весьма облегчавшие отыскание опорных слов в закрытых текстах. Компрометации шифров способствовали