Кадуцей - Давид-Анастас Максимов

с милой, но пробирающей до дрожи интонацией, а от уменьшительно-ласкательной формы моего имени, вылетевшей из ее уст, меня вообще передернуло.

— Чего ты хочешь, Змея? — начал было я, подходя и садясь на стул.

— Ну почему так грубо? Мы же с тобой уже очень хорошие друзья, разве нет? — снова эта игривая интонация, до чего же она самодовольная.

— Отвечай на вопрос, — на моем лице все-таки предательски чуть выступил румянец.

— Тц, какой ты скучный… Что тебе рассказать-то, хоть?

— Кто такой Кукловод и что ты о нем знаешь?

— Мужчин всегда интересует только работа, бесите. Ты ведь мне действительно понравился, не скажу, что мне было неприятно тебя пытать, все-таки от любви мой садизм никуда не делся, однако мне было обидно, когда ты назвал меня сукой…

— Прости, — стиснув зубы, ответил я.

— Проехали. Про Кукловода я мало что могу сказать, он очень тщательно скрывает свою личность, как и Гаррота, кстати.

— Гаррота?

— Да, это его правая рука, собственно, осталось лишь трое членов секты, с которыми ты еще не встречался: Китобой, Гаррота и Кукловод. Все остальные ведь мертвы.

— Тц, не напоминай мне об этом. Ты знаешь что-то о планах секты на ближайшее время?

— До меня доходили слухи, что скоро должно будет пройти какое-то мероприятие для членов секты, однако теперь я об этом точно не узнаю, как-никак сюда мне приглашение никто не передаст.

— На мероприятиях присутствуют все адепты?

— Почти всегда да, но зависит от важности, конечно.

— Понятно, — я взял паузу обдумать, что спросить дальше, но не успел.

— Что вы теперь со мной сделаете? — как-то неожиданно серьезно и даже грустно спросила девушка.

— Ты убила множество людей…

— У меня не было выбора! Кукловод пичкает какими-то наркотиками моего отца, из-за чего тот постепенно становится более жестоким и медленно сходит с ума. К тому же, он контролирует большую часть города и у него точно есть подчиненные по всей стране, так помимо всего этого он непомерно жесток. Я решила выйти из игры, однако сомневаюсь, что долго протяну, потому что они убивают каждого, кто решает покинуть «Звезду», вы сможете помочь?

— Вот он мудак… Если ты будешь сотрудничать с нами, то мы предоставим тебе защиту, — меня передернуло от одной мысли, что я утешаю такое чудовище. Она убила несколько дюжин людей и искусно пытала меня, с чего вдруг мне вообще помогать ей? Может потому, что я знаю, каково это потерять отца? Но готов ли я пойти на этот шаг?

«Только попроси, и я убью ее на месте», — раздался голос в моей голове. Я почувствовал, как на моем лбу проступает холодный пот. Это что страх? Я боюсь самого себя? Почему? Я резко почувствовал, как будто меня душат, мое сознание начало отпускать тело.

Я все еще видел все, но не имел никакого контроля над телом.

— Я приду к тебе сегодня ночью, поищем тот Кадуцей4, который освободит тебя от оков Кукловода, — прозвучало из моих уст, но это был не я. Первый раз в своей жизни я ощутил такое бессилие. Я не мог сделать буквально ничего, отчаяние одолело меня, чувство собственного ничтожества заполонило мой разум.

— Хорошо, — ответила Змея, и мое тело встало и направилось в сторону моей комнаты. Внезапно я почувствовал невыносимую усталость, в глазах начало темнеть, и картинка пропала. Пришел в себя я на следующий день, но смутно помнил все, даже сам переход сознания в состояние наблюдателя ставил под вопрос, но меня поразила новость, с которой ко мне влетел Амикус:

— Быстрее в допросную! Змея убита!

Кадуцей

«Но лишь отыскав Кадуцей,

Я смог понять тех чертей,

Что терзали меня, днём и ночью желая

Низвергнуть в пучину отчаяния

Этих мерзких существ,

Что посмели назваться людьми.

Кадуцей пропитал мой слог болью,

Отчаянием — взгляд и мысли — скорбью.

Этот ключ к вечной жизни

Пропитан ложью Аполлона,

Пропитан завистью Гермеса,

Они все врали о его предназначении,

Грезив созданием символа грехопадения.

Символа раздора и разврата,

Боли и потерь.

Так в нездоровой пляске гордости и тупости богов

Родился Кадуцей»

Этот стих прожигал мое сознание. Я чувствовал, как хожу по грани разума и безумия. Моя вторая личность переворачивает с ног на голову смысл Кадуцея. Он так развлекается? В чем его цель? Я задавал себе много вопросов и пытался отделаться от этого поганого стишка, но сознание никак не замолкало, казалось, что у меня в голове целая сотня голосов, и все они в унисон твердят этот чертов стих. Раздражение сменялось ненавистью, ненависть — страхом. Я начал бояться сам себя, и теперь уже точно.

Эти чертовы коридоры до допросной теперь казались мне бесконечными, я уже начал надеяться, что не дойду до еще одного трупа, но тут Амикус остановился. Дверь открылась, и я увидел ужасную картину. Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к стене, у нее был вспорот живот, изо рта стекала кровь, глаза были выколоты, а челюсть сломана. Руки были переломаны в локтях и прибиты к стене. К металлической стене. Что за нечеловеческая сила была в убийце? Какой силой владеет он?

Вся картина чем-то походила на распятие, однако одна деталь привлекла мое внимание больше, чем изуродованный труп девушки. На стене красовалась кровавая надпись: «Она нашла свой Кадуцей. Кто же найдет ключ раздора следующим?»

Меня бросило в холод, и я чуть не потерял сознание. Вдруг я услышал голос Змеи, сломанная челюсть трупа начала двигаться и произносить слова:

— Родился Кадуцей… Родился Кадуцей… Родился Кадуцей… — с каждым разом она произносила это все громче и громче, и каждый раз я чувствовал все большую боль в груди, казалось, что мои органы один за другим пропадают из тела, казалось, что сотни ножей каждое мгновение вонзаются в мое тело. Стоящий рядом Амикус стал поворачиваться, и я увидел, как его глаза начинают вытекать из глазниц. Из ушей, ноздрей и рта полезли разные насекомые: жуки, тараканы, сороконожки, сколопендры — все это в огромных количествах вылезало из тела мужчины. Тысячи насекомых стали, словно вода, заполнять комнату. По началу, несмотря на боль, я пытался от них отбиваться, но вскоре их стало так много, что они повалили меня на пол, и я почувствовал, как они начинают выедать мои глаза, залазят мне в рот, нос, уши. Я чувствовал,