Кадуцей - Давид-Анастас Максимов

Еда показалась мне несколько постной, но вполне съедобной. Наконец расправившись с блюдом, я отправился в тир. Чем ближе он становился, тем отчетливее слышались выстрелы, видимо, даже несмотря на великолепную звукоизоляцию, кое-что все-таки слышно даже сквозь закрытую дверь. Когда я вошел в тир, то увидел там Амикуса, сидящего где-то в углу в наушниках, занимающегося своими делами, и Марго, стреляющую из «Глока-семнадцать».

Помещение было не особо большим. С правой стороны от входа было несколько стендов с самыми разными видами оружия, а слева было пять или шесть деревянных ящиков с неизвестным содержимым. Где-то в двух метрах от входа была длинная стойка, рядом с которой и стояла Марго. Сами же мишени находились у дальней стены, где-то в метрах семи-восьми от стойки.

Рядом со входом также висели наушники, они-то и помогли мне спасти голову от неизбежной боли из-за громкости выстрелов. Надев их, я облокотился на стену, рядом со входом и стал наблюдать за Марго. Девушка стреляла много, но только из пистолета, ее лицо искажала гримаса ненависти, однако на уголках глаз собирались слезы. С каждым выстрелом она как будто становилась только злее. Выстрелы становились все громче и громче, мне даже показалось, что они начали отдаваться эхом где-то на подкорке моего мозга. Вскоре патроны кончились, и Марго отложила пистолет, выдохнув.

— Как меня это все за… — прервалась она, когда увидела меня. В воздухе повисло неловкое молчание, а Амикус упорно делал вид, что его тут вообще нет.

— Я хотел извиниться…

— Ага, да-да, мне очень не наплевать, — произнесла она и вышла из тира, кинув наушники на стул в углу комнаты. Я дернулся, чтобы пойти за ней, однако тут же передумал.

— Дай ей время успокоиться, — произнес Амикус и поднялся со стула. Подойдя ко мне, он вручил мне револьвер Артема, и по моему телу пробежала дрожь.

— Думаю, лучше, чтобы он хранился у тебя.

— Д-да, наверное.

— Ну что, приступим к твоей подготовке? — подытожил он, а я лишь кивнул, все мое внимание было приковано к револьверу, мне показалось, что я вернулся в тот самый день, в седьмое февраля.

Охота

Следующие пять дней проходили полностью одинаково. Полдня я проводил в тире, полдня мы обсуждали план, а я все считал дни, когда наконец вернусь к привычной жизни, когда наконец смогу вновь поцеловать Сабрину. Благодаря связям Умбры мы смогли договориться с Китобоем о встрече в его доме в области города. Амикус решил, что существует не такое большое количество вариантов развития событий: либо мы сможем с ним договориться, либо я там же с ним и расправлюсь. К моему удивлению, мораторий на совершение мной убийств был снят до конца операции, меня это, правда, никак не обрадовало, однако я почувствовал, что голос посмеялся, получив эту новость.

Собственно, сами встречи с голосом стали происходить куда реже, не могу понять это из-за того, что я начал пить таблетки, или из-за того, что он просто устал, но в любом случае это не может не радовать, хоть на какое-то время у меня появилось что-то наподобие спокойствия. Хотя оставалось одно дело, которое глодало мою совесть: я все еще не извинился перед Марго.

— Кажется, сейчас — самое время это сделать, завтра-то я еду на переговоры, — рассуждал я сам с собой в комнате.

Медленно поднявшись, я отправился просить прощения во второй раз. Не сказать, что я питал большие надежды, так как на протяжении всей подготовки Марго смотрела на меня так, словно я пустое место, хотя временами я замечал между тоннами ненависти грусть во взгляде. Тем не менее сейчас это не имело значения, я должен попробовать извиниться во второй раз и коли меня отвергнут, то так тому и быть.

Я постучался в комнату девушки.

— Открыто, — послышался нежный голос. По мне пробежали мурашки. Эта нежность пробралась куда-то слишком глубоко и задела слишком большое количество триггеров. В моем сознании появилась Сабрина, и мне стало не по себе. Я снова задумался, какого ей сейчас, что между нами и что я на самом деле чувствую. Я понял, что действительно хочу быть с ней и что люблю ее, да вот только мне было страшно брать на себя ответственность за это и за все те поступки, что я уже успел натворить, мне хотелось исчезнуть, хотелось избавиться от бремени быть любимым. То, чего я так долго жаждал, стало моим проклятием. Какая ирония.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов в надежде, что смогу успокоить свое разбушевавшийся разум. Вместе с кислородом в кровь поступала небольшая доза покоя, а с углекислым газом выходил страх и неуверенность. Я решил, что должен переступить через себя и при первой возможности, наконец, поговорить с Сабриной.

Войдя к Марго, я застал ее переодевающейся. На моем лице появился легкий румянец, чего, правда, нельзя было сказать про девушку, ее лицо выражало только безразличие. Она стояла спиной к двери напротив зеркала в одном только нижнем белье, если точнее, она застегивала свой бюстгальтер, что у нее явно не очень получалось, а вокруг таза было обвито полотенце, так что моему взгляду было не за что зацепиться, правда, на пару секунд я все-таки впал в ступор и просто смотрел на девушку.

— Долго пялиться собираешься? Помоги лучше, — произнесла она, а лишь и смог, что кивнуть и без лишних слов помочь девушке, застегнув ее лифчик.

— Спасибо, а теперь, зачем ты пришел?

— Извиниться, в прошлый раз-то не получилось, поэтому решил попробовать еще разок.

Девушка усмехнулась, а потом впервые за несколько дней искренне улыбнулась. По крайней мере, мне так показалось.

— Ты прощен.

— Так просто?

— Я смирилась с тем, что мне разбили сердце, ну и к тому же я не могу обижаться на тебя, ты слишком хорошенький, — она скользнула рукой по моей щеке к затылку и, притянув меня к себе, поцеловала. Сопротивление я не оказывал, хотя должен был. Когда ее губы коснулись моих, тепло разлилось по телу, я почувствовал, как ноги становятся ватными, а сознание мутнеет, как будто на ее губах был афродизиак5. Я старался держать себя в руках, но это было очень сложно.

— Афродизиак? — спросил я, наконец оторвавшись от поцелуя.

— Тц, ты быстро догадался, — она усмехнулась. — Ну, что? Подействовал?

— Нет, — произнес я, подавляя все видимые признаки бесконечного желания изучить все плоскости и углы вместе с ней. В глазах девушки проступила небольшая грусть, но я не обратил внимания на это. Я направился в свою