Тайник абвера - Александр Александрович Тамоников

на борт, – улыбнулся старик и снова уселся на лавку и взялся руками за борта, чтобы не дать ей раскачиваться.

Буторин уверенно шагнул в неустойчивое суденышко и сел на вторую скамейку напротив старика. Он полез было в карман за папиросами, но старик, хитро щурясь, извлек из кармана расшитый старенький кисет с махоркой и протянул гостю. Буторин усмехнулся. С такого рода проверками на вшивость он сталкивался и в тылу, и на фронте не раз. Фронтовики так определяли, умеет ли человек скручивать «козью ножку», «цигарку», «самокрутку», как ее еще называли среди солдат. Если умеет, значит, не всегда сидел в больших кабинетах, значит, нюхнул пороху и в переделках бывал, значит, ты знаешь, что такое передовая, что такое сидеть в окопе и курить во время обстрела или перед атакой. А этот дедок, видать, еще и прошлую германскую войну захватил.

Буторин кивнул, развязал шнурок, достал из кисета листок бумаги, сложил его желобком и насыпал несколько щепоток табака. Свернул самодельную папиросу, провел языком по краю и ловко склеил край «самокрутки». Старик одобрительно посмотрел, протянул свой окурок. Буторин прикурил, затянулся и с шумом выдохнул струю дыма. Табак был хороший, крепкий.

– Как величать-то вас? – спросил он старика.

– А чего меня величать, – рассмеялся рыбак, – чай, не величество я. А зовусь я Егоровым, Демидом Гордеевичем. Тутошний, всю жизнь здесь прожил. Отсюда на германскую уходил, сюда же обратно вернулся. Рыбачил, детей и внуков растил. Оккупацию вот пережил, близких от беды и смерти уберег. Вот и все мое величание.

– Ну, а меня можно и «товарищем майором» называть, а можно и попросту Виктором Алексеевичем. А расспросить я вас хотел о том, как вы эти тела обнаружили. Участковый расспрашивал, но я люблю, когда из первых уст, без пересказа.

– Ну, можно и еще разок рассказать, – солидно кивнул старик. – От меня не убудет, а вам, глядишь, польза. Сегодня я их нашел, поутру. Берега тут болотистые, низкие, в половодье хорошо заливаются. Да и само озеро у нас мелкое. Вдоль берегов, почитай, на всем пути метра два-четыре. Никак не больше. Потому тут в камышах клев хороший – и снеток, и сиг, и лещ. Щука хорошо берет, судак, окунь. Я сунулся, ан смотрю, лодка привязана. Кто это, думаю, про мои места прознал. Хотел посмотреть, может, кто из наших. Подплыл, а они лежат. Плохо лежат, не как живые. Я на войне-то всякого навидался. Бывалыча, с одного взгляда поймешь, жив человек или отдал богу душу.

Буторин покуривал, не мешая старику рассказывать. Тут и твое уважение к рассказчику, и твое доверие. Да и рассказывал рыбак толково, с объяснением своих поступков. Много других вопросов снималось сразу.

Буторин опасался, что старик начнет описывать все, включая свои ощущения и страхи, но тот ограничился тем, что сошел на берег и сразу по запаху понял, что покойники лежат давно. Ну а уж пистолет в руке у одного и запекшуюся потемневшую кровь на груди второго он разглядел быстро. Понял, какая тут беда произошла.

– Вам никто из этих людей не знаком? – спросил Буторин. – Раньше их видеть не приходилось?

Старик вдруг странно замолчал, отвел глаза, посмотрел вдаль на озеро со странной задумчивостью. Потом вздохнул и ответил:

– Участковому не сказал я, да он и не спрашивал. Но вам сознаюсь. Вы сюда из самой Москвы не просто так приехали. И чужие люди все еще вокруг озера бродят не зря. Теперь вот уж дошло до моего умишки. Тот вон, – рыбак кивнул на тело мужчины с пистолетом в вытянутой руке, – тот ко мне с расспросами приходил, когда я рыбачил. А пару раз просил перевезти его дальше по берегу. Места-де топкие, к воде не подойдешь, а с воды, мол, сподручнее на камни взобраться. Вроде за птицами он наблюдает. Солдатский вещмешок с ним тогда был, бинокль.

– По-русски он хорошо говорил?

– Хорошо, – кивнул старик уверенно. – Русский он, не сомневайтесь. Городской.

– А второй?

– Вот второго впервой вижу, – уверенно заявил старик. – Не встречался он мне. Они, конечно, стали уже портиться, но на таком холоде лица пока что изменились мало. Узнал бы, если бы встречался.

– Демид Гордеевич, вы вот воевали, солдатом были, я так понимаю, справным, – улыбнулся Буторин. – Карту читать умеете? Топографическую?

– Приходилось, дело знакомое, – солидно кивнул рыбак. – И по молодости на военной службе, да и здесь, перед войной, к нам частенько приезжал ученый люд всякий. Те, которые разведением рыбы занимались, значит. Бывалыча, я им тоже показывал места, где какая живность у нас плавает, где нерестится. Ну и карты показывали, на них отмечали, что, где да как.

– Ну, тогда покажите мне, – Буторин достал из планшета сложенную карту побережья Псковского озера, разложил на коленях. – Куда вы возили этого человека, про какие места разговаривали, каким местом он интересовался?

Рыбак сдвинул шапку на левую бровь, задумчиво почесал затылок, шевеля губами, стал шептать себе под нос и водить по карте грязным ногтем. Он сразу сообразил, где находится остров, и провел линию на север.

– Вот тут я его оставлял, на каменной гряде, что в воду уходит. Там птиц много. И вот дальше на этот островок возил его. Он походил по нему, а потом со мной вернулся. А через пару дней увидел я его на лодке с кем-то, как они к тому островку гребли. И южнее он интересовался Каменкой – вот этот большой остров. Про протоки расспрашивал, где река наша Великая в озеро впадает. Но я там не бывал, мало чего знаю. Там рыбачить без толку.

Пришло время вернуться на место происшествия. Эксперт со следователем заканчивали протокол. Буторин не стал его читать, попросив лишь описать ситуацию, восстановить на словах картину произошедшего. Кто мог убить этих двоих мужчин? Беляков снял очки и принялся старательно протирать стекла мягкой тряпочкой. Так и не надев их обратно на нос, стал рассказывать:

– Повздорили они здесь, а из-за чего, сказать пока трудно. В этом, может, следствие разберется. Но приплыли они сюда, видимо, вдвоем, на этой вот лодке. Греб вон тот здоровяк, который с пистолетом. У него на ладонях темные пятна проявились вместе с трупными. Картина примерно такова, товарищ майор. Тот, что помоложе, лежит вон там, у воды, выстрелил в этого здоровяка из пистолета и бросился к лодке. Смертельное ранение, но пострадавший сознание потерял не сразу. Он лежа успел выстрелить и убил этого человека, а потом потерял сознание и, видимо, в бессознательном состоянии скончался. Подтверждение после вскрытия, сравнение пуль и оружия – после его