Тайник абвера - Александр Александрович Тамоников

Закапывали ведь не на века. Правда, мы с тобой не нашли ни одного места, где были бы видны следы лопаты. Опять поиски иголки в стоге сена. На таком уровне информированности мы ничего не найдем, а какой-нибудь ушлый агент все же доберется до пульта и рванет тут все. Тогда мы, конечно, узнаем, о чем шла речь. Сосновский уехал, а мне кажется, надо разговаривать с Лангенбергом еще.

– Смотри, – Буторин показал на небольшую избушку на берегу.

На пороге стоял старый знакомый рыбак Егоров и призывно махал рукой.

Оперативники привязали лодку покрепче к большому бревну, выброшенному на берег, и двинулись к рыбаку, утопая по щиколотку в мелкой прибрежной гальке. Старик стоял и ждал, внимательно глядя на оперативников.

– Непогода сегодня для лова, а, Демид Гордеевич? – пожимая Егорову руку, спросил Буторин.

– Какой уж тут лов, – согласился рыбак. – Заходите! Халупа хоть и маленькая, но все теплее, чем на берегу. Давно я ее построил. Погоду переждать, сети починить. А то и рыбешку подкоптить, все сподручнее, чем на берегу.

Тесный домик, собранный из всякого хлама, который только можно найти в округе, внутри выглядел прочным и надежным. Здесь умещалась деревянная лавка, на которой можно было прилечь и вздремнуть, и небольшой стол у окна. За этим столом, если один человек сядет на лежанку, вполне могли уместиться трое. Вот и вся площадь, если не считать пустого угла, в котором свалена в кучу рыбацкая сеть, источавшая неистребимый запах рыбы и озерных водорослей. Кстати, на столе вполне уютно дымил большой железный чайник, судя по черным бокам, вскипяченный на костре.

Усмехнувшись, Коган извлек из офицерского планшета несколько завернутых в бумагу бутербродов, припасенных на всякий случай. Буторин, махнув рукой, достал плоскую летную фляжку с водкой.

– Ну что же, Демид Гордеевич, – торжественно заявил Буторин, – можно, как говориться, «для сугреву» принять, потому что непогода совсем разыгралась, и на озеро лучше на лодке не выходить.

– Ну, это можно, – серьезно кивнул старик и полез под стол. Он открыл какой-то ящичек, и домик сразу наполнился ароматом копченой рыбы. – Как раз для хороших людей берег. Вот и пригодилось угощение.

Он развернул газету, и на столе во всей красе появился копченый судак. Три граненых стакана, извлеченных откуда-то из-под стола, наводили на мысль, что за этим столом в тесной компании рыбаки сиживают нередко.

Коган бросил удивленный взгляд на Буторина, понимая, что времени сидеть и пить водку просто так у них нет. Но Виктор явно что-то задумал и сделал знак другу, чтобы тот не торопил его. Раз уж так получилось, и погода оказалась кстати, он решил еще немного разговорить старого рыбака. А уж проще всего развязать человеку язык под водочку и в душевной компании. В прошлый раз у Буторина со стариком контакт вроде бы наладился.

Выпили по первой, закусили, разговор перешел к погоде и рыбной ловле. После второй разговор, конечно же, перешел к войне, о том, какого горя хлебнули за время оккупации жители Пскова, да и всей страны тоже.

Неожиданно снаружи послышались торопливые шаги, дверь со скрипом отворилась, впуская влажный холод и худенького мальчугана лет восьми в сапогах слишком большого для его детской ноги размера.

– Здрасьте, – бойко отрапортовал малец, глядя на незнакомых командиров в форме, и вытащил из-за пазухи холстину с завернутым в нее чем-то душистым, знакомым и домашним. – Вот, баушка сказала, что ты домой не идешь, она тебе пирожков прислала.

Пирожки! Домашние и наверняка, по тяжелым временам, с чем-то простым и доступным – с ягодами, например, или с капустой! И этот запах, и это слово, произнесенное не по-городскому, а именно по-деревенски – «баушка», – все это всколыхнуло в душах оперативников тепло и воспоминания из собственного детства.

– Внучок мой, Егорка, – с нежностью потрепал мальца по вихрам рыбак и усадил рядом с собой на лежанку. – Сам, небось, пирожков не попробовал, мне принес. А вот я тебе чаю налью…

– Не, деда, я ел, – озабоченно возразил мальчик. – Баушка заругает, если узнает, что я не донес тебе, сам съел.

– Не узнает, – доверительно шепнул Буторин и по-свойски подмигнул мальчишке.

Долго уговаривать Егорку не пришлось, и через минуту он уже уминал за обе щеки еще теплые пирожки. Старик вздыхал, глядя на внука, и рассказывал, каково было малым детям с мамками и стариками эти годы, как выживали они из последних сил.

Постепенно разговор перетек на настоящее время. Коган и Буторин принялись расспрашивать Егорку про его житье-бытье, как он помогает деду с бабкой, чем занимается и пойдет ли этой осенью в школу. Потом снова заговорили о телах, найденных на острове, и странном человеке, который просил старого Демида возить его по островам.

– Это вы, стало быть, по его следам сегодня лазили, – догадался рыбак. – По тем местам, что я называл, ходили? Нашли чего?

– Нет, Демид Гордеевич, – покачал головой Буторин. – Если бы хоть примерно знать, чего искать. Хоть зацепочку какую иметь. Враги они были, мы это тебе по секрету скажем. Но вот чего они там искали или прятали, понять не можем.

– Знал бы, чем помочь, так не смолчал бы, – с пониманием кивнул рыбак. – И так уж, как есть, все вам пересказал.

Буторин снова попросил старика рассказать, во что был одет тот человек, которого он возил по берегам и островам, как говорил, какие слова употреблял. Ничего из сказанного стариком света на загадку не проливало.

– А может, до прихода Красной Армии что-то здесь необычное происходило? – спросил молчавший до этого Коган. – Вы ведь и при фашистах пытались рыбачить, семью кормили.

– Не знаю, – помялся рыбак. – Вроде никакого интереса к озеру фашист не проявлял. – Дорога мимо озера проходит, машины по ней ездили, подводы ходили. Но так вот, чтобы к озеру подъезжали, что-то разгружали, чтобы люди какие-то на лодках по нему плавали – нет, такого не примечал. Рыбаки наши старые пытались ловить, но так, чтобы подальше от берега, незаметно, за островами. Вы бы их поспрашивали. Что на этом берегу, что на другом.

– Расспрашивали уже, – ответил Коган, покручивая между ладонями граненый стакан. – Много расспрашивали. И на этом, и на том.

– Я машину видел, – неожиданно вставил Егорка.

– Какую такую машину? – умилился дед, явно не относясь серьезно к словам мальчика.

– Большую, – Егорка развел руки в стороны, будто хотел показать размеры машины «рыбацким» жестом.

Но Буторин и Коган мгновенно ухватились за слова мальчика. Они прекрасно знали по своему опыту, что мальчишки в таком возрасте наблюдательны, они умудряются видеть и запоминать такие мелочи, на которые взрослый человек и