Бездна между нами - Тахира Мафи

А я другого выхода не видела.

Где-то в глубине души тлела трусливенькая надежда: Оушен догадается, что игра не стоит свеч, и оставит меня в покое. Я ведь для него представляю интерес просто как нечто экзотическое, верно? Ну так я такое уже проходила. Подобные увлечения долго не длятся. Или я неправа и он мне не примерещился – новый оттенок, не имеющий отношения к этнографии? Снова и снова я задавалась вопросом: захочет ли Оушен забыть меня? Вернуться к старым приятелям? Завести белокурую подружку?

Понимаю: тут серьезная нестыковка. Я ведь хотела дружить, вот вроде стало получаться – а я сама все порчу. Где же логика? Но логика как раз была. Потому что я мечтала о платонической дружбе – можно и с парнем, но лучше с девчонкой. В идеале – чтобы друзей было несколько. Чтобы я, как все нормальные подростки, в общей веселой компании съедала бутерброд, чтобы мы потом всей толпой шли в кино. Ради такого я бы, пожалуй, могла и прикинуться, будто меня волнуют оценочные тесты. А что я получила? И есть ли они вообще в природе – нормальные подростки с нормальными дружескими отношениями? Все чаще таковые казались мифом.

– Ну, что застыла? Я с голоду умираю. – Навид, опустив ладонь на мое плечо, вывел меня из ступора.

– Ой. Да-да, конечно. – Сама я все еще смотрела на дверь, за которой скрылся Оушен. – Пойдем отсюда.

Как и обещала, на следующий день я появилась в классе мистера Джордана. Но само возвращение прошло тяжелее, чем я рассчитывала. Мне казалось, моего отсутствия не заметят. Подумаешь, меня не было почти неделю! Кому какое дело? А вот же – стоило сесть за стол, ребята из нашей четверки глаза вытаращили. Решили, наверное, что имела место выволочка, после которой я буду как шелковая.

– Вы чего? – спросила я.

– Ты и правда хотела бросить занятия?

Вопрос задала девчонка по имени Шона.

– Ну да. А тебе-то что?

– Очуметь. – Теперь на меня во все глаза глядела Лейлани. – Ты ненормальная!

Райан, единственный парень в группе, во время дискуссий никогда не смотревший мне в лицо, нарочито громко зевнул.

Я сдвинула брови.

– Почему это я ненормальная? Ты же, Лейлани, сами видела, в какое положение меня поставил мистер Джордан.

Мой ответ не убедил ни Лейлани, ни Шону.

– Слушай, а почему Оушен тогда за тобой увязался? – допытывалась Лейлани.

Вот чего ей надо, а? Заняться больше нечем, кроме как моей личной жизнью? И откуда она вообще знает, кто такой Оушен? Глобальные перспективы – электив, тут ребята с разных параллелей. Например, Лейлани и Шона годом моложе меня.

– Понятия не имею, – ответила я. – Может, ему тоже эксперимент не понравился.

Шона хотела еще о чем-то спросить, но тут мистер Джордан с силой хлопнул в ладоши и разразился громогласным приветствием:

– Сегодня, друзья мои, у нас будут перемещения.

Прямо у доски он попытался сплясать ча-ча-ча. Получилось нелепо. Я прыснула. Он остановился, поймал мой взгляд, улыбнулся и произнес:

– Ширин! Как славно, что ты вернулась!

На меня стали оглядываться.

Я проглотила очередной смешок.

– Итак, – мистер Джордан теперь обращался ко всему классу, – вы готовы, друзья? – Он выдержал эффектную паузу и объявил: – Формируем новые группы! Прошу всех встать!

По классу пошел неодобрительный гул. На сей раз я разделяла общее мнение. Как и все остальные, не хотела никаких новых знакомств. Терпеть их не могла.

Но деваться было некуда. Я поднялась с места и скоро усилиями мистера Джордана оказалась в компании трех девчонок. Несколько минут ни одна из нас не осмеливалась поднять взгляд.

– Привет.

Я вздрогнула. Обернулась.

Рядом со мной сидел Оушен.

Не в моей новой группе, нет. В соседней. Совсем близко. Откинулся на спинку стула, глаза тревожные – даже улыбка напряженности не маскирует.

– Привет, – пролепетала я.

– Вот и пересеклись, – констатировал Оушен.

За ухом у него был карандаш. Раньше мне казалось, карандаши за ушами держат только в фильмах; выходит, не только. Вот он, Оушен, и вот он, карандаш. В сочетании – супер. Потому что сам Оушен – супер.

– Ты кое-что уронила.

Оушен протянул мне сложенный листок бумаги.

Я была совершенно уверена, что ничего не роняла. С другой стороны, мало ли… Всякое случается. Короче, я взяла листок – и тотчас тревога в глазах Оушена сменилась какой-то другой эмоцией.

У меня сердце так и заколотилось.

А еще кто-нибудь знает, что ты на уроках музыку слушаешь? Ты и сейчас в наушниках, да? Как тебе удается хорошо учиться – с вечным плеером? Почему ты удалила профиль – тогда, когда мы в первый раз онлайн общались? Видишь, сколько у меня вопросов.

С изумлением я взглянула на Оушена. Он улыбался. Он еле сдерживал смех. Судя по всему, был невероятно собой доволен.

Я покачала головой и сама улыбнулась. Против собственного желания. А потом нарочитым жестом достала и включила айпод.

Отвернулась – и чуть не подскочила на месте.

Все три девчонки таращились на меня, словно не верили, что их такая беда постигла – быть со мной в одной группе.

– Не забудьте представиться, – прогремел мистер Джордан. – Невозможно переоценить значение имени!

Он взял со стола массивный глиняный кувшин, выудил оттуда бумажку, развернул и прочел:

– Сегодняшняя тема – израильско-палестинский конфликт! Чрезвычайно интересно, не так ли? Исламское движение ХАМАС! Терроризм! Замешан ли в нем Иран? Вопросы написаны на доске. Приятных дискуссий!

Я уронила голову на руки.

Едва ли кого-нибудь удивлю, сказав, что игнорировать Оушена у меня совсем не получалось.

Изо всех сил я демонстрировала отсутствие интереса к нему – и преуспела. Но только в демонстрации. Самой себе запрещала думать об Оушене, а получалось, все мысли вокруг него вертелись, к нему возвращались.

Тем более что сам Оушен только и делал, что попадался мне на глаза.

Просто наваждение какое-то. Куда бы я ни шла, непременно натыкалась на Оушена. Я даже стала подозревать участие неких высших сил, подстраивавших эти совпадения, толкавшие нас друг к другу. Но, может, мистика была ни при чем. Просто Оушен выделился для меня из общей массы. Точно так же было с машиной Навида. Пока брат не купил «Ниссан Сентру», я автомобилей этой марки не замечала. Как только купил, мои глаза стали сами выхватывать из транспортного потока каждый старенький «Ниссан».

Как меня это нервировало – не «Ниссаны Сентра», конечно, а Оушен, – слов нет выразить.