Бездна между нами - Тахира Мафи

– Оушен…

– Да?

– Я… я только…

Тут я замолчала. Постаралась совладать с мыслями. Оушен дышал в трубку. Ждал чего-то. Нет, не чего-то – он ждал правды. И, без сомнения, он был ее достоин. Хотя бы ее.

– Ты не нафантазировал, Оушен. Насчет меня.

Он выдохнул. С трудом, с надрывом. Когда он заговорил, голос показался чуть охрипшим.

– Правда?

– Да. Я чувствую то же самое.

Некоторое время мы оба молчали. Просто слушали дыхание друг друга.

– Тогда, Ширин, почему ты меня отталкиваешь? Чего боишься?

– Этого. – Я отвечала с закрытыми глазами. – Этого я и боюсь. Потому что к добру это не приведет. Потому что у нас нет будущего.

– Да почему? Твои родители будут против? Не захотят, чтобы ты встречалась с белым парнем?

Я открыла глаза. Я даже рассмеялась – коротко и грустно.

– Причина не в родителях. То есть они, конечно, твою кандидатуру не одобрят, но не потому, что ты белый. Им вообще ни один парень не подойдет. В принципе. Но мне на это плевать. – Я вздохнула. – Дело не в них.

– А в ком? Или в чем?

Я молчала долго, слишком долго. Оушен не давил на меня.

Ни слова не говорил. Ждал.

Наконец я нарушила тишину.

– Ты очень, очень славный. Ты хороший человек. Но ты даже не представляешь, насколько все сложно. Не представляешь, насколько твоя жизнь изменится, если в ней буду я.

– Что ты имеешь в виду?

– Мир жесток, Оушен. Люди – через одного расисты.

Целую секунду Оушен молчал, потрясенный моими словами.

– Так ты из-за этого волнуешься?

– Да, – сказала я тихо. – Из-за этого.

– Слушай, мне на чужое мнение плевать.

Голова снова раскалилась. Если бы я не сидела, точно бы упала.

– Ширин, Ширин, – заговорил Оушен. – Ты напрасно заморачиваешься. Ничего дурного у меня в мыслях нет. Я только хочу узнать тебя поближе. Сама подумай: я тебя случайно задел – случайно, Ширин! – и вот полсуток дышать свободно не могу. – В голосе засквозило напряжение. – Неспроста ведь. В смысле, я… Я хочу понять, что происходит, – почти выдавил Оушен. – Что происходит с нами.

Под ударами моего сердца ребра сотрясались.

– Это происходит и со мной, – прошептала я.

– Правда?

– Правда.

Он глубоко вдохнул. Заговорил с дрожью в голосе:

– Давай будем просто встречаться. Вместе проводить время. Только не в школе. Где-нибудь подальше от этой мерзкой лаборатории. Давай, а?

Я рассмеялась. Снова почувствовала головокружение.

– Твой смех – знак согласия?

Я вздохнула. Ох, как отчаянно мне хотелось сказать: «Да, да, да!» Однако сказала я другое:

– Ну, может, время от времени… Только никаких предложений руки и сердца, договорились? А то у меня их уже целая коллекция.

– Ты еще и шутишь? – Оушен, судя по интонации, тоже смеялся. – Сердце мне разбиваешь – и шутишь? Ну ты сильна!

– Да, – вздохнула я.

Не знаю, что на меня нашло. Улыбка сама собой появилась.

– Подожди – ты сказала «да»? Ты согласна со мной встречаться?

– Согласна.

– Честно?

– Честно, – прошептала я. – Я согласна с тобой встречаться.

Меня трясло разом от нервного перевозбуждения, счастья и ужаса. Температура резко подскочила. Я была близка к обмороку.

– Оушен, уже поздно. Давай я тебе потом позвоню, ладно?

– Ладно.

– Тогда пока.

Мы прервали связь.

А я еще три дня провалялась в постели с температурой.

Хоть жар и отпустил уже в пятницу, мама не выпускала меня из дому до самого понедельника, несмотря на мои уверения, что со мной полный порядок, что никаких других симптомов болезни нет. Мама просто меня не слушала. Ей все казалось, симптомы вот-вот возникнут. Но ни признаков простуды, ни болей не появилось. Я могла пожаловаться только на жар в голове. Мозги словно плавились.

Оушен мне писал, но просветления мои были настолько кратки, что я ни разу не ответила. Как-нибудь, думала я, узнает же он, что я болею. Под «как-нибудь» я подразумевала «через Навида».

Навид пришел навестить меня в пятницу, после занятий. Сел на кровать, щелкнул по лбу.

– Перестань, – буркнула я и зарылась лицом в подушку.

– Твой парень тебя сегодня искал.

Я повернулась так резко, что шея хрустнула.

– Кто-кто меня искал?

– Ты отлично слышала.

– Он не мой парень.

Навид приподнял брови.

– Не знаю, что ты с ним сделала – с этим бедолагой, который не твой парень, – только он по уши в тебя влюблен.

– Не пори чушь.

Я снова стала искать спасения в подушке.

– Это не чушь.

Не оборачиваясь, я показала брату средний палец.

– Не хочешь – не верь, – произнес Навид. – Я подумал, ты должна знать. Человек волнуется. Ты бы ему звякнула, что ли.

Что-то новенькое. Я собиралась с мыслями, тянула время – поправляла подушку, буравила брата взглядом.

– Ты не шутишь?

Навид пожал плечами.

– Ты не собираешься надавать ему пендалей? Хочешь, чтобы я сама позвонила парню?

– Мне его жалко. Он производит хорошее впечатление.

– Неужели? – усмехнулась я.

– Ширин, я серьезно. – Навид поднялся. – И вот что: сейчас я тебе дам ценный совет. Всего один, поэтому сосредоточься.

Я закатила глаза.

– Если парень тебе не нужен, лучше сразу ему откажи.

– Ты о чем?

– Не будь жестокой.

– Я не жестокая.

Брат был уже у двери. При моих словах расхохотался.

– Ширин, ты не просто жестокая – ты бесчеловечная. Подумай, оно нам надо – осколки чужого сердца по дому собирать? Парень с виду – баклан. Явно не представляет, во что впутывается.

Я слова вымолвить не могла – так меня Навид ошарашил.

– Обещай мне, ладно? Сразу его отшей, если он тебе не нравится, договорились?

Навид не знал, что Оушен мне как раз нравится. Очень. Не в этом проблема. С самокопанием покончено, все давно ясно. Проблема в другом: само чувство к Оушену мне не нужно.