Прости грехи наши… Книга первая - Елена Дмитриевна Фетисова

укладывая ее на место, скомандовал мужчина, – Не волнуйтесь, – заверил он, – Я ни сделаю ничего такого вам, чего бы вы не пожелали…

Но Анну пугало, как раз другое: вспомнив про несостоявшийся поцелуй, женщина боялась, что Алексей Петрович поступит, именно, так, как она хочет.

– У меня есть кофе, я сейчас приготовлю, – не догадываясь о ее мыслях, между тем, суетился директор, – Наверное, у вас упало давление.

– Не беспокойтесь, – крикнула Анна, но он уже ушел.

Оставшись одна, женщина огляделась. Комната, где Анна находилась, была небольшой, и в полумраке ее всюду проглядывали книги, то аккуратно разложенные на полках, а то раскрытые, оставленные хозяином на время в разных местах: столе, подоконнике и даже полу…

Здесь было тепло и уютно, между тем, как за окном бушевало ненастье. И Анна, поправив одеяло, заботливо брошенное ей на ноги, может быть, впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой, и даже стоны ветра ей показались, теперь, музыкой. На столе слабо колыхалось пламя свечи, отбрасывая на стену причудливые тени, которые дрожали, как ее искушенная душа.

– У меня, тут беспорядок, вы уж извините, – сказал подошедший хозяин. Он протянул ей чашку, – Я сделал вам покрепче.

…Анна глотала горячий напиток, будто любовный бальзам, и чувства, переполнявшие ее существо, готовы были, вот-вот, прорваться наружу.

– Вы еще что-нибудь хотите? – спросил, не сводя с нее своих серых глаз, Алексей Петрович. Лицо его при этом было напряженным и бледным. Лишь жилка на синеватой щеке непослушно дрогнула несколько раз.

– Да…, – шепотом ответила женщина, – Поцелуйте меня еще…

Он медленно, будто боясь спугнуть что-то незримое, дорогое, склонился над ней. Нежный, и в то же время страстный поцелуй, соединил их в этом бушующем непогодой и несправедливостью мире. Когда, наконец, учитель оторвал губы от ее пахнувшего ветром и осенней свежестью лица, он признался:

– Я люблю вас, Анна… Люблю с первой нашей встречи…, – бережно взял он ее руки, покрывая их тоже поцелуями, – Я, так благодарен вам за это чувство…, – и все сильнее охватываемый страстью, снова припал к ее телу, шее, волосам…

От недавнего обморока или же от услышанных слов, голова Анны кружилась так, будто она была пьяна. Чтобы хоть как-то остановить это стремительное падение или взлет, женщина и сама не могла разобрать, она попросила:

– Принесите еще, пожалуйста, кофе…

Неожиданно зазвенело упавшее блюдце. Алексей Петрович, не обращая внимания, улыбаясь, сказал:

– Когда вы, Анна, заговорили о поцелуе, я, признаться, испугался.

– Моего мужа? – догадалась женщина.

– Конечно же, нет. Просто я боялся, что вы снова потеряете сознание.

Анна тоже улыбнулась.

– Не знаю, что уж со мной произошло…, – и, задумавшись, проговорила, – Выходит, не зря все эти годы бил меня Василий…

Алексей Петрович взял ее за не по-женски хрупкие плечи.

– Не смей себя корить! Ты ни в чем не виновата, он больше ни разу не ударит тебя, Аннушка…, – бережно прикоснулся мужчина к ее лицу и поправил упавшие на лоб прядки волос, – Я увезу тебя от твоего тяжкого прошлого…

– Но как же…, – хотела спросить Анна, но Алексей Петрович не дал ей договорить.

– Я все знаю, люди разговорчивы на селе. Ты достойна, быть счастливой, Анна.

Однако женщина нерешительно отстранилась.

– Но как, же мой сын? – все-таки закончила она свой вопрос.

Алексей Петрович ласково погладил ее по голове.

– Я буду любить его, как родного…

Анна вздрогнула.

– Не знаю…, – робко сказала она. Одно дело сказать, другое – сделать. Василий за семь лет не смог до конца принять Ваньку, а тут… Женщина не хотела испытывать судьбу еще раз, – Наверное, мне лучше сейчас уйти, – засобиралась она.

Алексей Петрович, поникший, проговорил печально:

– Я не стану тебя удерживать, если ты действительно этого хочешь…. Право выбора остается за тобой, Анна, – он встал, подобрал кусочки блюдца и горько усмехнулся, – Народная мудрость подвела: посуда разбилась не к счастью…

– Нет! – вскрикнула Анна и протянула к нему руки.

Он снова рассыпал осколки на пол и бросился на ее измученную грудь.

– Анна…, – чуть не плача прошептал он.

Женщина взяла в свои ладони его лицо, покрытое капельками пота.

– Я не могу уйти…, – призналась она, – Не могу…

Задыхаясь в атласе ее рассыпавшихся волос, Алексей Петрович на ощупь отыскал маленькие скользкие пуговки на кофте…. Вдруг, отчаянный стук в окна нахально ворвался в притихшее жилище. Бешено колотившееся сердце директора замерло.

Алексей Петрович уронил голову, провел рукой по мокрому лбу.

– Дьявольщина какая-то…

В глазах Анны вспыхнул нескрываемый испуг: «Василий!», – была ее первая мысль.

Справившись с головокружением, мужчина встал и направился к выходу.

– Кто там? – недовольно спросил он.

– Извиняйте, Алексей Петрович, что потревожила…, – послышался снаружи напуганный голос.

Директор щелкнул замком и вышел на крыльцо.

Школьная сторожиха, без передышки затараторила:

– Там в школе провода прорвало! Искры во все стороны, то и дело сыплются. Боюсь, как бы чего не вышло…, – и тут бабка замолчала на полуслове, будто подавилась чем-то. Прищурясь, старая уставилась на цветной лоскут, прищемленный дощатой дверью. Уголок платка Анны предательски трепыхался на ветру, словно конфетный фантик, – Батюшки мои! – забывшись, проговорила вслух женщина.

– Что вы сказали? – переспросил директор и тоже посмотрел вниз.

– Да, я говорю, не вышло как бы чего…, – растерянно повторилась сторожиха, и с любопытством глядя на директора, спросила, – Так, вы идете, Алексей Петрович или у вас дела какие?

– Какие дела! – сердито ответил мужчина, обнаружив компрометирующую Анну вещь, – Не хватало нам еще пожара! Я, только, плащ возьму…, – он на минуту вошел в дом, – Дверь не прикрывай, – шепнул он Анне и поцеловал ее в затылок, – Я, вероятно, не скоро вернусь…

Василий ворвался в кабинет, как ветер. Его мутные от алкоголя глаза быстро бегали по комнате, делая его похожим на сумасшедшего.

– Что вам нужно? – поднял голову от тетрадок Алексей Петрович, догадываясь, кто это посетитель.

Васька подошел к столу и, схватив за лацкан пиджака директора, прохрипел:

– Сейчас я тебе объясню, что мне нужно…

Оторванная пуговица громко зазвенела по полу и закатилась под шкаф.

– Советскую семью разбиваешь, сволочь ученая! Городских тебе мало.., – все сильнее сжимал Василий кулаки.

– Ты сам все эти годы разбивал ее, – глядя прямо в красное лицо алкоголика, спокойно ответил мужчина.

– Ах ты, бумажная тварь…, – замахнулся Васька, но не успел ударить, сельский слесарь вовремя подоспел и схватил сзади Василия.

– Ты, это… дома, Василий, разборки устраивай со своей женой, – сказал ему он. Васька, было, рванулся, но парень предупредил, – Не буянь, Рыжий, а то Афанасьевича, участкового, позову.

Василий, задыхаясь от ненависти и досады, крикнул уже у дверей:

– Не оставишь Аньку, убью!

Паренек, подождав, пока пьяный тракторист уйдет,