Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

Адмирал

В одно мгновение состояние обреченности и тревоги сменилосьдля заложников сущим хаосом. Пули достигли целей задолго до того, как звукиударных волн ударили по стенам зала Совета. Ревущий смерч возник, казалось,ниоткуда. Четверо захватчиков взорвались, разбрызгав кровь и разжиженные хрящи.Воздух наполнился распыленной плотью риксов, заложники раскашлялись. Черезнесколько мгновений, за счет запаздывания звука, послышался грохот падениянаружных стен дворца, заглушивший беспомощный писк передатчика на столе.

Но адмирал Фентон Прай ожидал чего-то подобного. Егодипломная работа при окончании военного колледжа была посвящена освобождениюзаложников, и последние четыре часа он вел себя спокойно и, словно жевательнуюрезинку, пережевывал иронию судьбы. После семидесятилетней (по субъективномувремени) карьеры он наконец столкнулся с реальным захватом заложников — но сдругой стороны. На столике у его кровати лежали последние статьи по этому неслишком популярному в профессиональной литературе вопросу, распечатанные иаккуратно переплетенные адъютантом. Прочесть статьи адмирал не успел. Впоследнее время он не слишком внимательно следил за публикациями. Но, в общем ицелом, представлял себе, как именно развернется атака, и уже несколько часовсжимал в руке шелковый носовой платок. Теперь он прижал платок, к губам ивстал.

Ногу сразу свело судорогой. Адмирал попытался размять мышцу,но это было непросто, поскольку он просидел на стуле целых четыре часа.Неглубоко и часто дыша и пытаясь проморгаться, он похромал туда, где, по егопредставлениям, должна была находиться Дитя-императрица. Пол дрожал — где-топоблизости обрушилась какая-то часть древней кладки дворца.

Десантники на подходе?

«Они слишком близко», — подумал адмирал. Этот дворец,ради безопасности ее величества, был выстроен из натурального камня. АдмиралПрай мог бы втолковать тому, кто отвечал за спасательную операцию, кое-чтонасчет того, как следует проникать в конструкции, возведенные без использованияферропластмасс.

Кровавый туман начал оседать ровной патиной на все открытыеповерхности. Императрица сидела, как раньше. Адмирал Прай увидел на полуповерженную женщину-рикса. Она лежала на боку, поджав ноги, — так, словноее ударили в живот. Рана, нанесенная меткой пулей, со стороны груди не былавидна, но из спины под углом в сорок пять градусов торчали обломки рассеченныхпозвонков.

Прай с профессиональной радостью отметил, что выстрел былнеобычайно метким. Он едва заметно кивнул, что в разговорах с подчиненнымиозначало у него «славная работенка». Бластер, нацеленный женщиной наДитя-императрицу, был нетронут.

Адмирал осторожно приподнял пальцы мертвой захватчицы — так,чтобы не задеть спусковой рычажок, и обернулся к неподвижно сидевшейИмператрице.

— Миледи? — проговорил он.

Лицо Императрицы было искажено болью. Она прижала руку клевому плечу и часто, хрипло задышала.

Неужели пуля ранила ее, великую Первопричину? Да,Императрица была забрызгана риксской кровью, но вроде бы ее одежда осталасьнеповрежденной. Наверняка она не могла быть ранена из такого грубого оружия,как бластер.

Адмирал Прай еще несколько секунд гадал, что же произошло, итут распахнулись тяжелые створки ясеневых дверей.

Капрал

Капрал морской пехоты Мирам Лао первой выбралась из капсулы.

Ветеран, участница двадцати шести боевых десантов, оназаранее установила параметры своей капсулы на наивысшую скорость и минимальнуюбезопасность. При таких характеристиках настройки капсулу «стошнило» в моментудара о пол, с капрала Лао струями потек разжиженный гель, и она покатилась понему, как приземлившийся парашютист покатился бы по жидкой грязи. Лао встала наноги. Клапан, которым был запечатан ствол ее мультигана, чтобы туда не попалгель, вылетел, как пробка из бутылки шампанского, остатки противоперегрузочногогеля вылились из-под шлема на пол. Перед глазами десантницы замелькали красныестрочки. Результаты диагностики показали, чем заплатила Лао за скорость: леваянога у нее была сломана, левое плечо вывихнуто. Не так уж плохо при такихпараметрах.

Нога у Лао уже онемела, поскольку в нее было автоматическивпрыснуто обезболивающее средство. Сервомоторчики скафандра приняли на себядвижение конечности. Лао догадывалась, что перелом тяжелый: стоило ногесогнуться — и она чувствовала, как обломанные края кости льдинками врезаются впропитанные анестетиком мышцы. Лао стиснула зубы и постаралась забыть онеприятном ощущении. Однажды, во время перестрелки на Дханту, Лао шесть часовподряд участвовала в бою с переломом таза. А эта операция — с победным,проигрышным или ничейным результатом — должна была продлиться не дольше шестиминут. С помощью зрительной «мыши» Лао подтвердила запрос, мигавший на еесинестезическом дисплее в виде желтого значка, и приготовилась действовать.Бронированный скафандр заработал, вывихнутое плечо вправилось, но тоже дало осебе знать.

Наконец, примерно через четырнадцать секунд послеприземления, капрал-десантница сверилась с картой-планом, запечатленной в еевторичном зрении. Справа от нее военный врач яростно выбирался из желе,выплюнутого вместе с ним из капсулы. Вид у него был ошарашенный, но врач явноне пострадал. Капсула, доставившая на планету посвященного из Аппарата, пока неоткупорилась. Что-то с ней было не так — может быть, в полете заклинило люк.

Не повезло.

Капрал Лао бросилась к тяжелым дверям, отделявшим ее от залаСовета. Даже со сломанной ногой, двигалась она очень быстро. Вообще-то Лао былаправшой, но створку ясеневых дверей толкнула раненым левым плечом — не былосмысла травмировать еще и правое. Двери распахнулись — а по плечу Лао разлиласьжгучая боль.

Она вбежала в зал Совета, держа оружие наготове. Обвелапомещение взглядом в поисках риксов.

Найти их было легко. Все четверо боевиков валялись на полу,и труп каждого из них служил центром багрового овала распыленной по залужидкости. Более тонкий слой человеческой крови лежал на всем, что находилось взале, — от резных украшений на столе до заложников, одни из которыхпребывали в ступоре, а другие в страхе визжали.

Четверо риксов были явно мертвы. Лао прищелкнула языком. Этобыл условный сигнал для «Рыси»: «Взале Совета все в порядке».

— Сюда! — послышался чей-то голос.

Звал старик, с головы до ног покрытый кровавой патиной. Судяпо всему, он был в форме адмирала. Он стоял на коленях около двух людей, одиниз которых не шевелился, а другой извивался на полу.

Дитя-императрица и мертвая рикс.

Капрал Лао бросилась к ним, на бегу забросила руку за плечо,где у нее находился ранец. От этого движения плечо сковало дикой болью, глазазалило кровью. Лао отказалась от предложения скафандра сделать уколобезболивающего, ей было нужно, чтобы обе руки работали одинаково ловко. Вздании дворца еще оставалось трое живых риксов, так что могла начатьсяперестрелка.